Зрители не могли поверить своим глазам, и открытые от шока рты молча говорили за них. Но к ужасу человечества, чья радость длилась краткий миг, битва была не окончена. Аганадриус возник перед Джореллом, словно рождаясь заново. Из пустоты объявился жутковатый взгляд, который начал приобретать очертания, а затем и формы, что вскоре стали броней.
Аганадриус медленно шагал к противнику, воинственный, несокрушимый, его плащ развивался от порывов ветра, а два хлыста вскоре появились в сжатых кулаках. Джорелл не верил своим глазам, не понимал, как такое возможно, как тот, кто растворился от последней атаки, возник вновь из ниоткуда, словно ничего с ним не произошло.
- Я победил, Джорелл, невозможно остановить мой бессмертный натиск. Как можешь, ты, думать о том, чтобы сокрушить меня?! Как смеешь вставать на пути того, кого не смогла остановить даже смерть?! – Аганадриус величественно развел руками от пояса до груди. – Этот мир отвергает мой дар, глупцы, что не видят ничего дальше одного единственного завтра! Вы все станете бессмертными, или умрете, ставь бесчувственными ничем.
- Ни за что!
Джорелл поразил императора, оказавшись у него за спиной, предварительно разрубив на две части, но в ответ лишь услышал смех. Защитник человечества стиснул зубы от ярости, гнев и чувство беспомощности затуманили его рассудок. Он бросился на Аганадриуса и удар за ударом начал пронзать окнорда под его издевающийся хохот.
Раз за разом он восстанавливался, снова и снова его смех опьянял Джорелла, взывая к его ущемлённой гордости. Не шевельнувший и пальцем, окнорд побеждал человека лишь одним своим хохотом, но вскоре ему надоел этот спектакль.
Окнорд внезапно ударил Джорелла по лицу и схватил за глотку, его свободная рука нанесла ряд мощнейших ударов в одну и ту же точку на животе человека и вскоре рука пробила тело насквозь.
Мир с сожалением поставил крест на Джорелле, слезы капали с глаз тех, кто не мог смотреть на это зрелище.
Аганадриус бросил Джорелла на землю и ногой решил отделить тело от шеи, создав под ступней дугу илуния, что по сути своей являлась ничем иным, как очень эффективным клинком. Джорелл успел подставить свой меч, и нога влетела в широкое лезвие. Полный сил Аганадриус все сильнее и сильнее давил своей ногой, а ослабшие руки Джорелла не могли долго удерживать этот натиск.
- Мне нравится твое отчаянное сопротивление, теперь я понимаю, почему ты смог достичь таких высот, но пришло время принять неизбежное.
Император не предпринимал иных попыток быстрее разделаться с Джореллом, его вполне устраивало раздавить человека ногой, будто тот насекомое, что возомнило себя нечто большим. Славившийся когда-то своей мудростью и добротой, на этом поле боя Аганадриус выглядел совершенно иным. Возможно, такой эффект дало сочетание темно-синего и черного илуния, а может, что-то другое.
Илиан крепко сжал челюсть, а Ильмарион так сильно схватился за подлокотники стула, что оторвал их. Как же им хотелось в этот момент броситься на помощь своему другу, но они не могли. Дутанор безумно кричал Джореллу подняться, хоть тот его и не слышал, Кэз пытался вразумить его, чувствуя, как потрошитель теряет контроль, но юноша был на краю пропасти, и только чудо могло успокоить его.
«Я разрушитель, черт побери, так почему же я не могу уничтожить этого самодовольного ублюдка? Почему мои атаки, что сокрушают самую прочную броню не могут разобраться с этой высокомерной мразью?» - думал про себя защитник человечества.
- Думаешь, это конец?! Думаешь, ты победил меня, пустышка?! – прокричал Джорелл лежа на спине, из последних сил удерживая меч под тяжелой ногой императора.
«Да… я чувствую, оно уже близко, оно идет… пробуждение… Я знал, что этот бой разбудит его, готовься, император, раз я не могу разрушить твое тело, то попробую убить нечто иное… твою никчемную душу».
Глава 12. War Soul
Глава 12
War soul
Из-за снежной пелены я приметил таинственную фигуру, укрывшую лицо за высоким воротом.
Мужчина лалтланец был один, а нас несколько сотен владельцев шестнадцатых и пятнадцатых кругов,
Поэтому, я ни капли не испугался.
Мы с ребятами посмеялись и заключили пари, кто первый завалит наглеца.
Когда звуки боя стихли, в живых остался лишь я, спрятался, как последний трус.
Никогда еще не слышал, чтобы так орали при обычных ранениях,
Да вот только, кажется, это были не простые раны.
Так я впервые познакомился со сверхразрушителем, вернее, так их стали называть после турнира.
Но я уверен, тот латланец был именно сверхразрушителем, вне всяких сомнений.
До сих пор не верится, что мы выиграли войну, хотя, можно сказать, что закидали мясом.
Из дневника выжившего ветерана-делдаркца.(с)
Вместо прилива сил и распирающей изнутри мощи, Джорелл ощутил нечто иное. Легкость и чувство свободы накрыли его с головой, словно в один миг он стал легче перышка и в тоже время весомее множества планет, будто сама суть мироздания открылась для него.
Аганадриус почуял неладное, и убедился в этом, как только противник в прямом смысле слова исчез у него из-под пяты. Джорелл не телепортировался, то, что он провернул, спутало мысли императору, ибо он не мог поверить в такой контроль илуния.
Защитник человечества распался на атомы, прямо на глазах окнорда, буквально разрушил себя, расщепив на триллионы частей, а затем появился вновь заново рожденный, лучше и сильнее. Медленно глаза Джорелла воспылали легкой дымкой, безмятежно выходящей из-под забрала капюшона, а лицо плавно покрылось как прямыми, так и ломаными линиями, словно древние письмена невиданной доселе расы. Наплечники Джорелла, на которых были выгравированы страдающие души, тоже преобразились – глаза стенающих мучеников загорелись темно-синим светом подстать хозяину брони, и выглядело это столь завораживающе, сколь ужасно одновременно.
Углубления в клинке наполнились илунием, который разлился по ним, словно по кровеносным сосудам и закончил свой путь на лезвие меча, слабо светясь. Еще большим шоком для всех стало новое оружие защитника человечества. Джорелл вытянул правую руку в сторону, и в ладони начало появляться он - двуручный молот, чье древко было обтянуто черной кожей, красовался рядом с человеком во весь его рост. На гладком, прямоугольном каменном навершии, посередине расположился огненно-оранжевый герб защитников человечества. А боевая часть состояла из сочетания зубчатого молота и простого, гладкого.
Зрителям предстало нечто грандиозное, и нечто великолепное еще только предстояло лицезреть. Аганадриус насторожился, впервые за тысячелетие он с опаской глядел на врага, чувствуя исходящую от него угрозу. Песчаная буря к этому времени достигла своего апогея, и лишь как следует улучшенное зрение, могло дать полную картину происходящему.
Аганадриус все еще надеялся на свое бессмертие, оно успокаивало его, давало отнюдь не ложное чувство всемогущества и непобедимости, но все равно, что-то было не так. Это можно было назвать воинским чутьем, развитым за множество битв, или просто дурным предчувствием, кое у одних всегда было более сильным, чем у других. Но когда Джорелл исчез, незримая сила заставила Аганадриуса в последний момент уйти в бок.
Этого было достаточно, чтобы не быть разрубленным пополам, но не достаточным, чтобы полностью избежать удара. Улучшенный двуручник Джорелла прошел сквозь левый бок императора, раскрыв пустоту внутри. Аганадриус с облегчением вздохнул, если про него так можно было сказать. Пустышка не почувствовала боли, возликовав от радости, но, всему есть предел.
Вскоре императора поразила столь ужасная боль, что оглушила его в буквальном смысле слова, а из раны хлынуло множество голубых огоньков, исчезающих спустя пару секунд – кровь души. Джорелл, как и планировал, ранил душу, оторвав от нее кусок своим клинком, что было в сотни раз больнее самой ужасной раны.
На глазах у ошарашенной толпы, бессмертный император рухнул на колени от боли, держась руками за рану. Дыра в броне воссоздалась за считанные миллисекунды, но внутри дело обстояло иначе. Аганадриус почувствовал свою душу, как она скрежет невидимыми когтями об броню, корчась от боли, как она умоляет прекратить эти муки. Илуний, который давно слился с душой императора, бросил все свои силы на восстановление этой раны, но даже он был ошарашен, никогда прежде не встречая подобного случая.
