- Слышу.

Прав был сумасшедший конструктор-философ, танк в современном бою живет только семь минут.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

СУПЕР- ПУШКА

Прошло еще четыре года.

Меня завалил секретарь парткома. Не ученый совет, а именно он. После его пламенной речи о том, что партия и правительство не может выбрасывать народные деньги на ветер, на весьма сомнительные разработки, мне накатали больше половины черных шаров. И ничего удивительного, почти все члены ученого совета, являлись членами парткома: и зам по науке, и доктора, и академики, не говоря о мелкой шушере, директору по быту и завхоза. Уж этих-то зачем было затаскивать в ученый совет, непонятно. И так, кандидатская диссертация сорвалась. Ко мне подошел один из оппонентов.

- За что они так тебя, Саша. Тема-то потрясающая.

- За анкету.

- Чего? - не понял оппонент.

- Это долго объяснять. Я когда-нибудь на досуге тебе все расскажу.

А все началось действительно с анкеты.

Я закончил диссертацию и мне оставалось выполнить две вещи: провести испытания на полигоне новой, разработанной моей группой, артиллерийской системы и оформить документы. При оформлении документов, я в анкете на против графы "партийность" поставил две буквы Б/П. Секретарь парткома, который должен был обязательно подписывать эти документы, очень возмутился.

- Почему ты не в партии? Все лучшие работники института в партии, а ты нет.

- Но я же подавал заявление три года назад. Вы тогда сказали, что наша партия, это партия рабочего класса и когда семь рабочих института вступят в нее, тогда примут одного инженера или научного работника.

- Хм..., но это было тогда, а сейчас обстановка изменилась.

- Разве вы уже приняли семь рабочих?

- Нет. Но молодых и толковых, мы можем принять и без очереди. Вот бумага пиши заявление. Двоих коммунистов со стажем, что бы дали тебе рекомендацию, я подыщу.

Я написал заявление и подал секретарю. Он долго вчитывается и в раздражении бросает бумагу на стол.

- Что ты пишешь? "Буду стараться изменить общество так, чтобы людям жилось хорошо." А им по вашему плохо сейчас живется?

- Плохо, не плохо, а жить бы надо лучше.

У секретаря даже челюсть отвалилась от такого кощунства.

- Вот вы какой. Да вы и кандидатской степени недостойны. Партии такие действительно не нужны.

- Звания даются не за принадлежность к партии, а за развитие науки.

- Ну это мы еще посмотрим.

На следующий день у меня испытания на полигоне. Три года тому назад в старом форте мы начали строить первую в мире электронную пушку. Подвалы форта забивали конденсаторами большой мощности, генераторами, усилителями и различной исследовательской и действующей аппаратурой. Самый основной узел, систему фотоэлектрического по стадийного переключения на каждую электромагнитную катушку ствола, делал я. Это и было темой моей диссертации.

И вот теперь шести ступенчатый электромагнитный ускоритель, рассчитанный на разгон полезной нагрузки массой 5 килограмм и диаметром 150 миллиметров, стоит на верхней площадке форта и смотрит на цель. Это отслуживший свой срок крейсер, замерший на якорях в пяти кабельтовых от нас. Он стоит посредине пролива, на той стороне которого щит скальных гор.

На площадке много народа. Здесь ученые, много военных, неведомое гражданское начальство и конечно секретарь парткома и обкома партии.

- Ну что, начнем, - говорит академик Митин, мой непосредственный начальник. - Давайте, Александр Сергеевич.

Два матроса запихивают пяти килограммовую болванку в дырку ствола и закрывают затвор. Все разговоры на площадке стихают и посетители, на всякий случай, прячутся за бойницы форта.

- Внимание, - кричу я, - Огонь. Пли!

Нажимаю пальцами на две кнопки. Пушка беззвучно дергается и тут же где-то под бетоном я слышу слабое вытье конденсаторов, набирающих энергию с Сосновской АЭС. Часть посетителей выскакивают на площадку и все смотрят на крейсер. Он стоит и... ничего.

- Запросите наблюдателей, - обращается к радисту адмирал ,- попали или нет?

- Так точно. Попали. Прямо по центру в борт, - радостно докладывает радист. - Дырка насквозь. Видны разрушения скальных пород на том берегу.

- Как дырка насквозь? - волнуется адмирал. - Там же двадцать метров из перегородок и броневых плит.

- Дырка насквозь, - опять подтверждает радист.

- Александр Сергеевич, - обращается ко мне академик Митин, - а нельзя ли настоящим снарядом, а не болванкой?

- Можно. Ребята, - прошу матросов, - вон из того ящика, вытащите головку снаряда, отверните колпачок и зарядите пушку.

Матросы затвором запирают головку снаряда в стволе. Теперь посетители не прячутся за бойницы форта, а во всю пялят глаза на крейсер.

- Внимание. Огонь. Пли!

Опять беззвучно дергается ствол и где-то вдали раздается грохот взрыва. Обломки скал поднимаются к небу и падают вниз.

- Что за чертовщина? - удивляется адмирал. - Взорвались скалы...

- Опять попали, - радостно кричит радист. - Дырка насквозь.

- Опять? - адмирал озадачено почесывает щеку.

- Здесь удивляться нечему, - говорит академик, - скорость снаряда 1800 метров в секунду. С такой скоростью он проломит любую броню, даже не успев взорваться.

- А на кой хрен нам такая техника, - подал сзади голос, секретарь парткома, - она же не поражает и не разрушает цель. Разве нашим вооруженным силам нужны такие вещи.

Тут заговорили все. Кто обсуждал достоинства, кто напротив- говорил о недостатках, а секретарь гнул свое.

- Надо же столько средств втюхали, столько сил привлекли и что же... Крейсер как новенький, как будто в него и не попадали, а что говорить о другой цели.

Митин пытался убедить всех в перспективах данной разработки.

- На базе этой разработки, мы можем разработать новые модели мощных пушек и уничтожать противника на дальнем расстоянии. Например на 200-300 километров.

- И зачем это? Дешевле запустить ракету и на еще большее расстояние, чем строить целый завод только одних механизмов и конденсаторов. Да еще обесточивать целые города во время запуска.

В стороне стоит мой старый знакомый пожирневший и пополневший Аркан, теперь он секретарь обкома. Очень быстро вырос мальчик.

- Это серьезное замечание, - поддержал нашего секретаря, Аркан, население наверно сейчас волнуется. Все хлебопекарни, больницы, важные жизненные центры недополучили только в результате подзарядки конденсаторов, необходимую электроэнергию. Не порядок.

Фактически ученый совет начался здесь и самое удивительное меня поддержали военные.

- Если сделать более мощную пушку, то можно на ней послать в космос контейнер? - спросил меня незнакомый генерал-полковник.

- Почему бы и нет?

- А могли бы мы, изготовив орудие, калибром 750 миллиметров и полезной нагрузкой 500 килограмм, обстрелять Америку, - полюбопытствовал адмирал, который все удивлялся "дыркам насквозь".

- Можем. Все это можно сделать и как я знаю, американцы, французы, немцы, над этим давно работают.

- Если они работают, почему и мы не можем?

После испытаний все расходятся, а меня на стоянке ждет черная "волга".

- Садись, бедолага, - насмешливо говорит в окно Аркан.

Я сажусь на заднее сидение и машина рванула к городу.

- А ведь я тогда, когда ты слинял из КБ твои следы потерял, продолжает Аркан. - Как только ты уволился, я поднапряг своих гавриков, чтобы они сыскали твои следы и представляешь..., не нашли. Ты даже выехал с коммуналки. А вчера случайно узнаю, что какой-то Гусев собирается защищаться, да еще по такой оригинальной тематике. Поднавел справки, оказалось, нашелся...

- Ты очень быстро вырос, уже секретарь обкома. Давно ли был вторым секретарем в горкоме комсомола.

- Это все не я. Это Леонид Ильич.

- Кто? Кто?

- Брежнев, вот кто. На съезде ВЛКСМ я выступил с оригинальным докладом. Тогда он меня и заметил. После съезда вызвали на собеседование в ЦК партии верхушку комсомола и пригласили меня. Брежнев долго расспрашивал о работе. Узнал, что я прекрасно разбираюсь в машинах и мы с ним проспорили о новых подвесках машин пол часа где-то у окна. После этого с комсомолом я покончил. Мой крестник заботливо перетаскивает меня с места на место и все с повышением.