Он замечает, как я вздрогнула.

— И, кстати, в этом нет твоей вины, — добавляет он.

Я опускаю глаза.

Люк обхватывает руками мое лицо и приподнимает так, чтобы я посмотрела на него.

— Фрэнни, пожалуйста. Ты должна мне верить.

И только теперь, когда мои глаза буквально впитывают каждую черточку его лица, я понимаю, как же сильно по нему соскучилась. Он так пристально смотрит, будто всматривается прямо в мою душу и готова поклясться, в этих глазах цвета обсидиана я вижу его душу. Перевожу взгляд на его губы и чувствую, как тянусь к нему, сокращая расстояние между нами.

Я чувствую вкус кофе на его приоткрытых губах, но они не двигаются. Он будто застыл. Люк закрывает глаза и делает прерывистый вдох.

Отстранившись, я замечаю, как горят его глаза. Не видела, чтобы они были такими яркими с тех пор, как собирались уезжать из Хейдена. Протягиваю руку и нежно касаюсь пальцами его скулы, а большим пальцем провожу по его нижней губе.

— Что же все-таки будет? — мой голос стал похожим на шепот.

Он качает головой, в его глазах отразилось беспокойство, а губы сжались в тонкую линию.

На этот раз, когда я наклоняюсь, чтобы поцеловать его, он осторожно скользит руками вокруг моей талии. Его губы слегка касаются моих, будто он боится сделать какое-либо резкое движение и спугнуть меня. Я наклоняю голову, углубляя поцелуй и чувствую, как он отвечает, притягивая меня ближе.

Чувствую, будто с моего сердца рухнула какая-то стена, возведенная между нами с тех пор, как на землю ступила Лилит. Наши сердца забились в унисон, когда я, обняв его за шею и оседлав его бедра, целую так, словно завтра не наступит никогда. Когда наши губы, наконец, отрываются друг от друга, он тянет меня еще ближе на свои колени, и я прижимаю свой лоб к его.

— Что бы не случилось, всегда помни, что я люблю тебя, — произношу я.

Мы теснее прижимаемся друг к другу, но я больше не произношу ни звука, боясь разрушить то единственное заклинание, которое в это полнолуние свело нас вместе. В это время мир спокойно спит, даже не подозревая, что в любой момент может разрушиться.

Люк наблюдает, как я стаскиваю с него футболку. Мои пальцы касаются его змеиной татуировки и гладят его грудь, я чувствую как от моего прикосновения его кожа покрывается мурашками. Когда я пальцами нахожу шрам от ожога на его ребрах, кладу ладонь поверх него, Люк закрывает глаза и вздыхает. Сорвав с себя футболку и прижавшись к нему, чувствую, как обжигает кожу от нашего соприкосновения.

Прижимаюсь к нему, чувствуя какую-то необходимость быть настолько близко, насколько это физически только возможно, меня поражает внезапное понимание, что это наше прощание. Мое сердце болит, по щекам тихо стекают слезы, но я заглушаю все это любовью к нему. Он любит меня, а в это время на улице так тихо, пока внутри кипят страсти.

* * *

Первые лучи утреннего солнца пробиваются сквозь окно, не давая мне возможности открыть глаза. Наступил новый день. Но первое, что бросается в глаза — это ленивая улыбка Люка. Обхватив меня руками, он укутывает нас одеялами.

— Доброе утро, красавица. Ты в курсе, что разговариваешь во сне?

На секунду меня охватывает паника, я даже не могу вспомнить, что же мне снилось. Первый раз за последние недели, это была не Тэйлор. Мне снился Люк.

«Время смерти, шесть часов тринадцать минут».

В сердце будто образовалась черная дыра, мне становится страшно, но тут перед глазами всплывают воспоминания прошлой ночи — поцелуи с Люком и то, что было после этого — по телу разливается тепло, вызывая непроизвольную улыбку на моих губах.

Мы оба все еще здесь.

И Люк выглядит очень, очень живым.

Прижавшись теснее, наслаждаясь ощущением его тепла, всеми похолодевшими участками своей души, которые я закрыла от него за последние несколько месяцев.

— Ты спал? — спрашиваю я все еще охрипшим после сна голосом.

— Немного.

Повернувшись в его руках, я пальцами провожу по темным кругам под его глазами. Когда он закрывает глаза, я нежно целую его веки, кончик носа.

Люк довольно замурлыкал от удовольствия.

Улыбнувшись, я оставляю поцелуй на его скулах, на грубой щетине на его челюсти и, наконец, нахожу его губы.

Когда он подхватывает меня и переворачивает, оказавшись сверху, я не могу сдержать головокружительный визг и хихиканье.

— Будь осторожна, а то твой дедушка может обнаружить тебя в очень компрометирующем виде, — с озорной улыбкой шепчет он, обжигая меня взглядом.

Люк снова целует меня, отчего сердце мое готово вырваться из груди. Не понимаю, как я могла так долго сопротивляться этому, ведь на самом деле настолько сильно хочу принадлежать ему целиком и полностью.

Люк никогда не был отвлекающим маневром. Он мой здравый смысл — мое спасение.

Мое сердце.

И моя душа.

С большой неохотой, я отталкиваю его.

— Тебе нужно уходить, — шепотом произношу я, — дедушка скоро проснется.

И снова я вижу его улыбку, от которой мое сердце бьется сильнее. Он целует меня еще раз, так медленно и глубоко, после чего делает слабые попытки отстраниться. Пока он сортирует нашу одежду в куче на полу, я с интересом наблюдаю за ним. Одевшись, Люк наклоняется ко мне для еще одного поцелуя, пока я борюсь с собой, не затащить ли его обратно в постель.

— Ты убиваешь меня. Надеюсь, ты знаешь это, — бормочет он, прижавшись своим лбом к моему.

Распахнув глаза и посмотрев на него, я снова вижу его улыбку. Прежде, чем он успевает улизнуть из комнаты, оставив меня наедине с моими желаниями, он снова умудряется меня поцеловать.

Спустя какое-то время комнату заполнил запах жареного бекона и ароматного кофе, в результате чего в животе раздалось громкое урчание. Натянув одежду я направилась в гостиную, где на диване, закутавшись в бабушкин плед, притворялся спящим Люк.

Опустившись на край дивана, наклоняюсь, чтобы поцеловать Люка. Когда, резко распахнув глаза, его губы растянулись в хитрой улыбке.

— Я чувствую твое дыхание.

Я хихикаю, а потом резко подскакиваю с дивана, услышав позади себя громкое покашливание. Повернувшись, вижу дедушку с интересом рассматривающего нас обоих.

— Если кто-то голоден, то блины и бекон уже готовы. Конечно, с омлетом Люка это не сравниться, но тоже не бог весь что, — добавляет Эд, прищурившись на Люка.

Мое лицо запылало.

— Мы просто …

Я резко хватаюсь за голову, острая боль, будто молния, пронзает мой мозг.

— О, Боже! — кричу я, не в силах остановиться.

На этот раз я видела не себя, и не Люка. Это был дедушка, лежащий на зеленом газоне, устремив безжизненные глаза в небо.

От резкой боли в голове мой пустой желудок буквально выворачивает наизнанку, но ничего не происходит. Когда боль отступает, я сползаю с дивана и бегу к дедушке, обнимаю его так крепко, как могу.

— Мне не нужно было приезжать сюда.

Обезумевшим взглядом смотрю на Люка, но в его глазах лишь вижу отражение своего собственного ужаса. Он все понял. Но дедушке я этого сказать не могу.

— Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, Фрэнни, — раздается дедушкин резкий голос у моего уха.

От одной только мысли о том, что это я должна была сделать все, чтобы ничего с дедушкой не произошло, меня снова начинает тошнить.

— Просто пообещай, что ты не будешь выходить из дома, — отстранившись немного, прошу я.

— Думал, твой ангел держит ситуацию под контролем, — улыбаясь, отвечает дедушка.

— Просто пообещай, — глубоко вздыхая, отвечаю я.

— Хорошо, — весело улыбается он. — Так как на счет блинчиков?

Обняв его еще раз, я отстраняюсь.

— Пойду, сменю ночной патруль, — говорит Люк, указывая головой на входную дверь.

Люк открывает дверь, но прежде чем выйти из дома, посылает мне ободряющую улыбку. Несмотря на мое тяжелое сердце и зародившийся страх, ничего не могу с собой поделать — улыбаюсь ему в ответ. После чего он выходит из дома, закрыв за собой дверь.