На протяжении минуты единственным её ответом была бледность, как будто кровь отлила от лица. Я даже не мог увидеть, чтобы её грудь поднималась и опускалась, и готов был поклясться, что у неё внезапный приступ. Я затаил дыхание, ожидая хоть какой-нибудь ответ.

Наконец, она выдыхает, долго и медленно. Её глаза не отрываются от пальцев, которые разглаживают невидимые складки на шортах.

— Возможно, Гейб может сделать что-нибудь… найти место, куда бы ты мог отправиться.

Её голос звучит тихо, а в глазах лишь пустота.

— Тюрьма, есть тюрьма, — говорю я охрипшим голосом. — Я думал, будет лучше находиться где-нибудь подальше от тебя. Так будет легче добиться результата. С глаз долой — из сердца вон.

На мгновение она замирает, как в глубоком шоке, но резко приходит в себя, будто от укола булавкой. А потом поворачивается и смотрит мне в глаза.

— Я поговорю с ним.

Я встаю с дивана, а мой желудок сдавило так сильно, что я еле стою.

— Пожалуйста, поговори, — говорю я и слышу облегчение, прозвучавшее в голосе. Знаю, что смогу сделать это. Мне нужно продержаться еще минуту.

Она поднимается на ноги и слегка пошатывается, прежде чем поймать равновесие. Кивает, не глядя на меня, и затем быстро проскальзывает к входной двери.

Я закрываю глаза и опять опускаюсь на диван, обхватив голову руками, сгорая от отчаяния, охватившего меня. Я только что уничтожил смысл своего существования. Единственное, что по-настоящему значило для меня все. Но это единственный способ помочь ей.

Фрэнни

Брожу по пляжу. Такое чувство, будто всё внутри меня умерло, а на душе так же сухо, как песок под ногами. Не могу поверить, что позволила Люку так себя обескуражить. Я знала, что в конечном итоге он оставит меня, но глубоко в душе верила, что он всё еще меня любит, несмотря ни на что. Думала, будто видела что-то в его глазах, когда он смотрел на меня.

Я ошибалась.

Возможно, это и к лучшему. Ему будет безопаснее вдали от меня.

Смотрю в сторону пляжа и вижу Фэйт, которая все еще сидит на крыльце и глядит на океан, но она сейчас одна. Я смотрю мимо нее, вдоль берега, и замечаю Гейба, лежащего на песке на краю прибоя, согнув ноги в коленях и прикрыв лицо руками.

Я направляюсь к нему, чтобы сообщить о желании Люка ухать. Но только я хочу пойти быстрее, как ноги сами замедляют ход. Мне нужно перестать бегать к Гейбу только потому, что я расстроена. Я несправедлива к нему. Я не чувствую себя так плохо, когда иду к нему, это выглядит вполне естественным. Но я должна научиться самостоятельно решать свои проблемы, а не перебрасывать их с одной головы на другую. Бросаю последний взгляд в его сторону и разворачиваюсь.

Не могу перестать плакать, но я в состоянии удержать слезы пока не узнаю, что же будет дальше. Гейб говорит, я должна бороться, и я знаю, что он прав. Он хочет, чтобы я больше тренировалась использовать Влияние. Так я и сделаю.

Выхожу на каменистый волнорез и опускаюсь на скользкий валун. На пляже недалеко от меня расположилась семья. Они заняли достаточно много места с двумя большими зонтиками красного и белого цвета. Единственным, что лежит под ними, было радио. С моего места отчетливо слышно песню Роллинг Стоунз «Sympathy for the Devil» («Сочувствующий Дьяволу»).

Гимн дедушки.

Я чувствую болезненный ком в горле и закрываю глаза, вспоминая воскресенья в его гараже под очередным «мустангом», которого мы чинили.

Я так по нему скучаю.

Скучаю по разговорам и по уютной тишине между нами. Скучаю по запаху выхлопных газов и каплям масла на руках. Но больше всего скучаю по тому, что могла обратиться к нему за помощью, что бы ни случилось.

Как он мне сейчас нужен.

Я смахиваю слезы с ресниц и внимательно изучаю семью на пляже. Родители загорают на большом пляжном полотенце, в то время как маленький белобрысый мальчик рушит ногой песочный замок, построенный его сестрой. Она отталкивает его и высыпает на горку другое ведерко песка, которую тут же пинает мальчишка.

Мальчик белокурыми кудряшками и ямочками на щеках напоминает мне Мэтта. Я думаю о нем и о моих сестрах, как сильно я скучаю по ним, и снова обращаю внимание на маленького мальчика, внушая ему, что он любит свою сестру так же сильно, как я своих.

Девочка высыпает еще одно ведерко, и мальчик делает шаг вперед, будто собираясь снова толкнуть горку, но вместо этого резко падает на колени и начинает набирать в ведерко песок. Пока я наблюдаю, эти двое выстраивают четыре башни в углах замка и начинают возводить стены между ними. Час спустя, когда я поднимаюсь и двигаюсь вниз по побережью в направлении дома, они создали настоящий шедевр. И хотя я понимаю, что не участвовала в строительстве, чувство удовлетворения оседает в моей душе.

По пути к дому я понимаю, что чувствую себя лучше. Даже начала немного гордиться собой. Сердце продолжает ныть, но впервые за долгое время блеснул лучик надежды. И меня переполняет желание рассказать Гейбу о тренировке Влияния, которая, на удивление, сработала.

Глава 6

Испытание огнем

Гейб

Сидя на песке и наблюдая за океаном, я вижу вздымающиеся и накатывающиеся на берег кровавые волны.

Видение было слишком чётким и слишком связанным с кошмарами Фрэнни, чтобы я хоть как-нибудь мог блокировать его. Её кошмары становятся всё ярче, всё реальнее.

Я не могу защитить её от демонов, как бы сильно этого не хотел.

Я ложусь на песок и закрываю глаза, отдавая себя Свету. Чувствую глубокую пульсирующую боль в груди, перемещаясь в другое измерение. Напрягаюсь и задерживаю дыхание. Я позволил изменению зайти слишком далеко. Тело человека никогда не должно было переходить сюда. Если так пойдет и дальше, и Фрэнни изменит меня, скоро я совсем не смогу перемещаться. Пока я размышляю, боль в груди усиливается. Потому, как бы сильно я этого не хотел — я не хочу отказываться от этого — единственного доказательства того, что Фрэнни хочет меня.

— Габриэль? У тебя все в порядке?

Я с закрытыми глазами стою в Комнате управления, пока боль не отступает, а затем вздыхаю и поворачиваюсь к Селин.

— Да, всё хорошо. Есть новости о Лилит?

Она подходит ближе, качая головой.

— Ее нигде не видели… — Селин машет рукой в сторону Табло. — Больше сообщить нечего. Но она слишком хитра, чтобы засветиться.

Я отхожу от Табло, чтобы иметь более широкий обзор и увидеть расположение моих хранителей. Сажусь на только что материализовавшееся кресло. Отклоняюсь назад и закидываю ноги на появившуюся подставку, которая принимает именно такую форму, которая мне нужна. Осматриваю Табло, отмечая, что вокруг городов и в тюрьмах отмечаются привычные скопления красных отметок вперемешку с синими — обычными людьми.

— Габриэль?

Я отрываю пристальный взгляд от Табло и смотрю на Селин. Она немного нервничает, стоя рядом с моим креслом.

— Есть кое-что еще. — Она немного колеблется, и я жду продолжения. — Мы получили сообщение, что Он пытается использовать Мага и Иного, чтобы найти ее.

— Иного?

Она опускает взгляд.

— Мэттью.

Мое лицо кривится, потому что боль почти физическая.

Мэтт.

Он подавал надежды, а я отправил его на растерзание волкам прежде чем он хорошо подготовился. Мэтт был близнецом Фрэнни, и я надеялся, что он преуспеет в роли ее хранителя. Но парень не был готов столкнуться с такими, как Лилит, и в итоге потерял крылья. И что хуже всего, он предпочел Люцифера жизни на Земле как Григори. Он потерян для Небес навсегда.

Итак, Он будет использовать Мэтта и Мага, чтобы найти её …

— Через её сны, — бормочу я, потерев лоб. Это объясняет их яркость. Мой взгляд вновь обращается к Селин. — Как действует Маг?

Она взмахивает рукой и водит по изображению, которое внезапно появляется перед ней.

— У меня нет конкретных данных. — Она дотрагивается до изображения, увеличивая масштаб. — Он находит её через подсознание молодого Люцифера. Это все, что мне известно. Полагаю, всё зависит от того, насколько сильна его связь с ней.