Я огляделась. Ага. Один звук доносился прямо из ванной и даже немного вибрировал время от времени. Второй принадлежал, кажется, лампе над зеркалом. Она напоминала изогнутую шею и голову лебедя, только без глаз и клюва. Я закончила мыться, вышла и собиралась высказать им все, что думаю. В первую очередь лампе. Пусть знает, что делать ставки на хозяйку для неодушевленных предметов весьма чревато. Если духовка мне очень даже пригодится – куда же без нее, когда нет микроволновки – то вот без освещения зеркала я легко обойдусь. Тем более, что на потолке рассыпались круглые жемчужины мелких светильников.
Да и ванна не столь важна. Есть же море, да еще просторная душевая кабинка. Совершенно немая или очень даже скромная.
В комнате подозрительно стихло. Словно меня услышали и решили повременить с очередной серией ставок. Я подошла к зеркалу, собираясь в первую очередь пообщаться с болтливой лампой, объяснить – где ее место в этой ванной, да и жизни, в принципе тоже. Но тут меня сильно отвлекли. Не то чтобы отвлекли – скорее ошарашили.
Я увидела свое отражение. Нет, уродиной я не считалась никогда. Высокие скулы, умный лоб, миндалевидные глаза и маленький, аккуратный нос выдавали во мне восточные корни. Широкие бедра, тонкая талия и неплохой формы грудь – любовь к спорту. Но сейчас… я выглядела почти идеально. Несовершенства кожи исчезли, морщинки разгладились, волосы стали раза в два гуще. Малейшие признаки целлюлита исчезли бесследно. На меня смотрела почти кукла Барби, только созданная по моему, собственному образу и подобию. То есть с человеческой талией и глазами намного меньше блюдец.
Тишина в ванной разряжалась только мерным журчанием воды, что утекала из душевой в канализацию. Я протерла глаза и посмотрела на себя еще раз. Нет, так и есть. Кто-то незаметно меня улучшил. Может тот самый блондин? Хозяин острова? Но зачем?
С минуту я оглядывалась, суматошно прикидывая, как найти провожатую, чтобы учинить ей допрос с пристрастием. Но затем вдруг осенило. Я вскинула на лампу такой взгляд, словно собиралась испепелить ее и развеять по ветру.
Прибор ойкнул высоким женским голосом и пояснил даже без всяких вопросов:
– Пробуждение магии делает попаданок немного… хм… другими. Некоторые становятся красивей, другие – умней, третьи – талантливей. В общем, вы, наверное, Василиса Прекрасная, – теперь ее голос сочился патокой, и мне срочно захотелось запить комплимент мятным чаем.
– Спасибо на добром слове. Но если надеетесь, что я недостаточно премудрая, чтобы сообразить по поводу ставок, то вынуждена вас разочаровать. Я все поняла, заметила, уяснила, – в моем голосе прозвучала скрытая угроза.
Ванна что-то пробормотала про нездоровую реакцию русских женщин на похвалу. Дескать, некоторые за вполне невинный намек на улучшение внешности готовы растерзать со словами: «Ах, так! Значит, раньше я плохо выглядела? Была страшной и неухоженной?»
Я перевела на ванну испепеляющий взгляд и лампа вздохнула с облегчением.
– Да! Вот такая у нас таинственная русская душа! – произнесла с вызовом, глядя в дырку слива. Ну а куда нужно смотреть, беседуя с ванной? Нет, я понимала, что глаза у нее должны располагаться где-то в другом месте. И по физиологии, если подумать, то слив это… в общем слив… но все-таки?
– Везде ищем двойной смысл. Даже в комплиментах! Поэтому я бы на вашем месте вела себя осторожней на поворотах.
Ванна промолчала, наверное, из чувства самосохранения. Лампа что-то пробормотала о том, что вообще-то именно она «осветила вопрос моей новой внешности». Вот так вот, даже с двойным значением слова. Я неторопливо накинула халат, открыла дверь, обернулась и бросила через плечо:
– И попрошу в следующий раз про неожиданности с моей внешностью рассказывать лично мне! Не зависимо от того, будет ли это комплимент или беспокойство о здоровье! Вы поняли намек?
Я свирепо воззрилась в металлический кружок слива, а затем в светящийся «глазок» лампы. Прибор не вынес накала страстей – во всех смыслах слова – дважды мигнул. Наверное, пережил нервный тик. Ванной деваться было решительно некуда, внутри нее что-то зажурчало и стихло.
Я хмыкнула и удовлетворенной вышла наружу. На долю секунды опять почудилось чье-то присутствие. Причем такое, мимолетное, словно существо пряталось, изо всех сил старалось остаться незамеченным. И еще появилось стойкое ощущение такой удивленной симпатии, будто кто-то сам не верил, что так ко мне привязался. Я принялась суматошно оглядываться. Черт побери! Не одинокая квартира, а какой-то проходной двор для магов с неясными намерениями. Слетелись как мухи на мед, высматривают, что-то там себе думают! Нет бы показаться, как порядочные! Дать хорошенько себя изучить, представиться, наконец! Может, я еще и сама на них без страха смотреть не смогу! Или взгляну со страхом и решу, что никогда, ни за что не свяжусь с такой образиной…
В комнате раздался тихий смешок. Я повернулась вокруг своей оси, внимательно разглядывая каждый угол. Демонстративно проверила в гардеробе – он появился тут, пока я мылась, в ящике письменного стола, за дверью. Спокойно и планомерно заглянула в: холодильник, кухонные шкафчики и даже под стол. Последним штрихом открыла каждую металлическую банку с чаем – они выстроились в ряд и пахли травами, ягодами, летом… Меня окутал малиново-клубничный аромат.
Некто уже не просто смеялся – ухохатывался от души. Но по-прежнему оставался невидимкой. Я застыла, со шваброй в руке, в позе разгневанной школьной технички. Ноги на ширине плеч, спина ссутулена, руки расставлены, словно для крепких объятий. Швабра, нацеленная вперед, как меч, откровенно сообщает, что обнимать никто никого не планирует, скорее совсем наоборот.
Некто расхохотался еще сильнее и резко смолк, а ощущение присутствия исчезло.
– Не надо так пугать мужика! – внезапно подала голос духовка. – Он, можно сказать, только жить начинает. Разменял лишь третье тысячелетие. И вообще нервный тик блондинам не к лицу. Брюнетам, рыжим – еще куда ни шло. Мало ли что подумают другие девушки. Решат, что наш красавчик с ними заигрывает. Метнутся на шею. Он к такому обхождению не привык и может вдобавок к нервному тику заработать еще и заикание. Тогда вообще страх и ужас! Как заклятья-то произносить? Отправит вас вместо другого мира в открытый космос верхом на комете… Хотя-я-я… Это же почти как ведьма на метле…
Я вернулась на кухню и заинтересованно посмотрела на духовку. Та хмыкнула в своей любимой манере.
– На ванную и лампу не обращай внимания. Гастарбайтеры, что с них возьмешь, – неожиданно сообщила духовка. – Оталл их из какого-то мира притащил. Техномагического, если не путаю. В общем, сами мы не местные… – духовка мастерски подражала земным пародистам, даже про восточный акцент не забыла. – Короче! Мужчина никак на тебя не налюбуется. Никак уйти не может от твоей неземной красоты, а ты его шваброй! Ну зачем же так сразу? Начни хотя бы с вилки. А?
Я хохотнула, выпила остатки чая и присела к столу. Так-с. Пока у меня остались силы, сумерки лишь подернули лес сероватой дымкой, стоит узнать о местных побольше. Кто гастарбайтер, кто абориген, а кто и вовсе – блондин хоть куда. И главное – чего он ко мне прицепился? Не за кем наблюдать ему, что ли? И удивился ни с того, ни с сего. Словно я не должна была его обнаружить. Причем ни разу за оба случая.
– Да-да! – быстро подтвердила духовка, будто читала в моих мыслях как в книге. – Не должна была ты его увидеть ни разу. Но видно эмоции мужичка подвели. Симпатия, говорят, рождает связь – на уровне энергетики и магии тоже. Так что держись! Не сдавайся заморским принцам. Не может наш красавчик не отправить тебя на постой. Правила острова. Иначе никак. В противном случае, нарушится местная магия. Вот и приходится бедному мужичку делиться обществом прекрасной дамы. И, видимо, ее ударами шваброй тоже. Кстати! Этот прием используй на женихах-иномирцах! Очень хороший способ от них отделаться! Причем, сразу и навсегда. А потом, глядишь, и остров тебя примет. Ему присмотреться надо, понаблюдать. Он у нас тоже с характером, с придурью. Тот еще выпендрежник! То девушек на спящий вулкан затащит, то в заросли красных ягод заманит … Потом попаданки горланят пьяные песни, устраивают дикие пляски на берегу… Ягоды, того, с побочным эффектом, а вулканические испарения – и подавно. Действуют почти как легкий наркотик… В общем, шутник, затейник, но с претензиями. Любую и каждую у себя не оставит. Татьяна вон, два года здесь оттрубила. Почти как в колонии для опасных преступников. И только недавно принята на службу. Теперь она у нас экскурсовод на содержании. Вводит в суть дела, успокаивает нервических. Слишком агрессивных моментально изолирует. Они тоже весьма полезны в хозяйстве. Один злобный вампирский клан месяц к Оталлу на поклон ходил. Умолял забрать нашу Аннушку. Деньги предлагал, магию, кровь… Девушка так кровососов достала, так замучила грубостями и придирками… А мир-то Аннушку принял, как родную. Видать и ему вампиры осточертели. Теперь кровососы ходят по стенке. В буквальном смысле – по стенам замка ползут в родную обитель. Иначе никак, встретишься с Аннушкой. Она их главного, графа соблазнила. И стала соблазнять чуть ли не ежечасно. Страстная землянка попалась, ненасытная, всем кровососам на зависть и удивление. Даже вампирской неутомимости не хватило. Граф начал прикидываться больным, немощным. Даром, что кровососы ничем не болеют. Слава богу, Аннушка ничего не пронюхала. С умом у нее не так хорошо, как с либидо… Тут на девушке природа отдохнула – замучилась любвеобильностью награждать непомерной. Граф даже думал прикинуться мертвым. Замок завещать возлюбленной и сбежать куда крылья несут. Но вовремя вспомнил, что вампиры и так умертвия. Не повезло, мужику. Кругом засада…
