Он вынул из нагрудного кармашка рубашки маленькую серебряную расческу от Тиффани, одним взмахом придал идеальную форму вздыбленному гребешком чубчику и, насвистывая, удалился в курилку – сражать неземной красотой сотрудниц чужих офисов, потому что у наших дам на него уже выработался стойкий иммунитет.

– Интересно, с чего он взял, что у Заразы новый крем для рук? – пробормотала я, проводив нашего офисного Казанову недобрым взглядом. – Что, Жаник Заразе регулярно лапки целует?

– Да пусть он хоть с ног до головы ее облизывает, нам-то что? – легко отмахнулась святая простота Трошкина, далекая от офисных интриг.

– Ну, здрасьте! – Я хлопнула руками по коленкам.

Неприкрытые короткой юбкой коленки были голые, и шлепок получился неожиданно звучный и сочный, как кряканье молодой кокетливой утки.

На призывный звук из своей темной комнаты выглянул наш видеоинженер Андрюха.

– Изыди! – сурово повелела ему я, и Эндрю, оценив интонацию, послушно развоплотился.

– Трошкина, если у Жаника с Заразой шуры-муры, он же станет пересказывать ей все разговоры коллег, и мы будем вынуждены постоянно выбирать выражения! – объяснила я наивной подружке.

– Понимаю, как трудно тебе придется, – кивнула Алка.

Она знает мою привычку выдавать на публику экспрессивные монологи в модернистском стиле «поток сознания».

Попросту говоря, если меня обуревают чувства, то я сначала говорю, а уже потом думаю.

А поскольку чувства меня не обуревают преимущественно тогда, когда я очень крепко сплю, рубить правду-матку рука бойца практически никогда не устает.

– Мне другое интересно и важно: какой блогер будет достаточно крут для выполнения поставленной перед нами задачи? – вслух задумалась бывшая отличница и вечная перфекционистка Трошкина. – Боюсь, за неделю мы больше сотни подписчиков набрать не сумеем…

– Надо с Марком посоветоваться, – решила я, одернув на себе блузку, чтобы углубить декольте.

Марк – наш штатный специалист по интернет-продвижению. С искусственным разумом он общается чаще и ближе, чем с живыми людьми женского пола, а потому отказывать красивым девушкам не умеет. Попроси его о чем-нибудь нежным голосом, умильно хлопая ресничками и надувая губки, и Марк расшибется для тебя в CD-диск. А уже если голыми коленками в поле зрения посверкаешь, можешь принимать клятву вечной вассальной зависимости.

Одно удовольствие иметь дело с такими парнями, как Марк!

– Для начала подписчиков мы вам нагоним – попросту купим их, это несложно, – пообещал нам Марк, блестя очками.

Пламенные взгляды солнечными зайчиками запрыгали по моим выпуклостям.

– Но покупные подписчики – это дутый факт, они быстро разбегутся, если на ваших страничках не будет реально классных постов. Так что генерите гениальный контент, и тогда к вам быстро налипнут уники, – посоветовал интернет-спец.

– Уники – это уникальные посетители, не боты. Уникальные – это значит реальные люди, боты – нереальные, типа вымышленных, – объяснила я Трошкиной, которая прежде брезговала соцсетями.

Она у нас натура тонкая, одухотворенная, тяготеющая к роскоши живого человеческого общения и вечной классике. Она даже книжки электронные не читает, покупает бумажные, хотя они куда дороже.

– А боты при чем? – спросила Алка, когда мы оставили Марка. – Фуд-блогеры – они же на еде специализируются, а не на обуви?

– Трошкина, как же так? Ты такая умная и такая темная! – вздохнула я. – Мне страшно делается при мысли о том, какую стремительную эволюцию придется совершить тебе всего за неделю!

– Ты имеешь в виду нашу с Зямой свадьбу? – Алка трогательно порозовела щечками.

Я посмотрела на нее с жалостью:

– Какую эволюцию ты видишь в превращении свободной самодостаточной женщины в жалкую рабу эгоистичного, самовлюбленного, наглого и беспринципного типа?

– Да, я тоже очень люблю твоего брата, – хмыкнула Трошкина. – Но твоя агрессивная феминистская позиция кажется мне проигрышной. Что у вас с Денисом происходит, кстати говоря?

– Это вовсе не кстати, не переводи стрелки. – Я нахмурилась. – С майором Кулебякиным у нас холодная война и гонка вооружений. Он ищет способы принудить меня к замужеству, я без устали отстреливаюсь… Вернемся к нашим ботам!

– Вернемся, – согласилась подружка.

Она девушка деликатная и понимает, что на больные мозоли лучше лишний раз не наступать.

Отбросив ненужные мысли о личном, мы засели за работу и к вечеру набросали план блиц-крига – стремительной победоносной кампании по превращению Индии Кузнецовой и Аллы Трошкиной в фуд-блогеров-стотысячников.

Мы решили, что для начала заявим о себе в двух популярных соцсетях – в Инстаграме и на Фейсбуке, причем по-сестрински поделим аудиторию. Алка как девушка милая и благонравная станет чинно и благородно писать для старых дев, домохозяек и мамочек с детьми, а я буду культивировать идейно близкий мне имидж продвинутой оторвы.

– Набросаем план постов на ближайшие дни, – предложила я.

И мы набросали.

– О! Это будет бомба! – воодушевился Жаник, получив от меня задание подготовить иллюстрации к моим будущим публикациям «Кофе в постель», «Путь к сердцу мужчины» и «Лучшие перекусы для нудистского пляжа». – Пожалуй, я тоже на тебя подпишусь!

Я подпихнула локтем Трошкину.

Она поморщилась.

Ей, видите ли, казалось, что мои темы слишком вызывающие. Она-то запланировала сенсационные публикации «Любимый завтрак Джен Эйр», «Слоеный торт в микроволновке» и «Секрет морковного сока». По-своему тоже интересно, но с нудистским пляжем, согласитесь, не сравнить.

Набросав план постов, я задумалась, а не пора бы нам как следует подкрепиться, но тут налетело начальство.

– Кузнецова, ты вообще в курсе ЧП с покером?! – Тяжело дыша, в редакторскую сунулся наш режиссер Вениамин, известный также как Веник и Вентилятор.

Прозвища отражают Венин характер: он у нас знатное трепло, великий паникер и неутомимый разносчик слухов.

– Что за ЧП? – поинтересовалась я, в противовес нервозному Венику храня нордическую невозмутимость. – Чемпионат отменили?

– Призовой фонд разворовали? – предположила Трошкина.

В игорной зоне, расположенной в тридцати километрах от нашего города, планировалось проведение международного чемпионата по покеру. Победителю открытого турнира организаторы обещали целый миллион долларов, в связи с чем я, например, очень жалела о том, что мои навыки по части азартных игр не распространяются далее подкидного дурака на раздевание.

– ЧП не с чемпионатом, а с макетом! – взвизгнул Веник. – Это ты дала Никите текстовые блоки для верстки?!

– Ну, я, а в чем проблема? Там тех блоков-то – раз, два и обчелся. – Я пожала плечами. – Название мероприятия, дата и место проведения, всего десяток слов в три строки…

– Но ты сумела превратить их в шедевр! – Веник вывел из-за спины руку с зажатой в ней бумажкой и потряс ею в воздухе. – Кузнецова! Ты издеваешься, да?!

Трошкина присмотрелась к макету, хрюкнула и затряслась от сдерживаемого хохота.

Вместо «чемпионат по покеру» в макете было написано «чемпионат по похеру».

– Что это? Что, я тебя спрашиваю, Кузнецова?! – ярился Веник.

Хотя спрашивал он меня, к эпицентру конфликта живо подтянулись коллеги, всегда охочие до массового веселья в диапазоне от спонтанного мордобоя до хорошо организованной публичной казни. От дружного смеха затрясся фикус в углу.

– Это суровая правда, высказанная с подкупающей прямотой! – утирая слезы бескорыстной радости, объявил видеоинженер Андрюха, он же Эндрю. – Кузнецова режет правду-матку без ножа!

– Это же обыкновенная опечатка! – попыталась защитить меня добрячка Трошкина.

– Это необыкновенная опечатка! – возразил Андрюха. – Это мощный рекламный ход! С такой афишей от участников отбоя не будет!

– Почему это? – Веник сбавил обороты.

– Потому что «похер» – это наш национальный спорт, и на победу в таком чемпионате в нашей стране может претендовать буквально каждый первый! – ответил Андрюха. – Ну, спасибо, Инка, порадовала под занавес трудного рабочего дня!