– Дорогой,– сказала ему его жена Дороти. – Ты сегодня какой-то не такой, что с тобой?
– Да так, отмахнулся он. – Просто паршивая погода, только и всего.
– Ты ворочался сегодня во сне,– заметила Дороти. – Всю ночь ворочался.
– Ворочался? – спросил Джон.
– Да,– подтвердила Дороти. – Тебе снилось что-то нехорошее?
– Да так,-отмахнулся он. – Обычный сон среднестатистического американца о растущих налогах.
– Дорогой, тебе следует отдохнуть от работы,– обеспокоенно сказала Дороти. – Тебе нужно от неё отдохнуть. Может, съездим во Флориду, как мы уже давно планировали?
– Не помешало бы,– согласился Джон. – Я утрясу дела на работе и обязательно подумаю над этим.
– Подумай, прошу тебя,– сказала Дороти провожая его из дома. – Ты правда очень плохо сегодня спал.
Джон очень редко что-либо скрывал от своей жены и сейчас тоже не стал вдаваться в подробности своего сна. Она беспокоилась, когда он что-нибудь от неё скрывал, но, если бы он рассказал жене о том, что ему приснилось, беспокойства было бы в разы больше. Странно, почему он увидел именно этот эпизод своей школьной жизни? Что в нем такого особенного? Тот удар ногой, который он отвесил тому парню. Паршивый эпизод, ему даже стало в итоге немного стыдно, тем погожим весенним днем, но всё это вскоре прошло, как-то изгладилось из памяти, даже забылось. Одним словом – совесть его недолго мучила по этому поводу. И вот, спустя столько лет… Почему? Джон думал об этом, потому что в голову, как назло, ничего больше не приходило, а по радио, как всегда, крутили черте-что. Да и делать в той автомобильной пробке, в которую он попал, было абсолютно нечего. Джон щелкал переключателем магнитофона, угораздило же его потерять диск с музыкой! Сплошное невезение! После очередного щелчка из динамиков заиграла радиостанция, на которой крутили рок-н-ролл. Долбаный ненавистный рок-н-ролл! Да и песня ещё – You Could Be Mine, группы «Guns N Roses». Джон с досадой выключил магнитофон. Чертова песня, она тоже напомнила ему о том сне. Её слушал тот самый его одноклассник, который ему приснился. Он один во всём классе любил рок-музыку и эту песню тоже часто слушал. Он один любил рок и за это не любили его. Джон начал припоминать, что тот парень вообще был словно не от мира сего, и всегда выглядел полным дураком. Такой ученик был, наверное, в каждом классе. Их коллектив тоже не стал исключением. Черт побери, этот парень даже на вручение аттестата и выпускной не пришел! Джон даже имени его не смог вспомнить, как не пытался! Да, тот тип пытался влиться в коллектив, но это так ему и не удалось, потому что он был другим. Именно поэтому он и не стал частью их коллектива. С ним никто не стремился свести знакомство, но учился он хорошо и все у него списывали, даже Джон. Он не был жадным и даже после того случая давал Джону свою тетрадь. Черт, опять тот случай, тот злополучный сон!
Ничего примечательного в том дне не было – обычный весенний погожий день, совсем не то, что сейчас. Ярко светило солнце, погода была прекрасная. Джон, Гарри, Винни и Грегори вместе с остальными собрались в школьном дворе и решили скинуться на пиво, чтобы вечером приятно провести время.
– У тебя сколько есть, Гарри? – спросил Джон.
– Пятерка мелочью,– ответил тот.
– Отлично! – воскликнул Джон. – А остальные?
Ребята начали считать деньги.
– Вот, держи ещё десятку,– сказал Грегори.
– А тебе-то куда, толстяк? – усмехнулся Винни. – С таким-то пузом – ещё и пиво пить?
– Пошел ты! – огрызнулся Грегори. – Не твое дело!
Все засмеялись.
– Да это всего лишь шутка, Грегори! – сказал Джон. – Успокойся!
– Над чем смеетесь? – к ним подошел он, тот самый парень, которого они не очень любили.
– Не твое дело! – ответил Джон. – Проваливай отсюда!
– Да я же просто спросил! – он развел руками.
– Вот так же просто и отвали,– посоветовал ему Гарри.
– Ага,– поддакнул Грегори. – Иди к Джулии, может, даже такому лоху, как ты, наконец-то повезет!
Все снова захохотали. Джулия была первой школьной красоткой, от парней у неё не было отбоя, и этот наивный простофиля влюбился в нее и не давал ей прохода. Всё это, конечно же, сразу стало темой для уймы насмешек, сплетен и всего прочего. Потому и смеялись над ним сейчас. Джонни и вовсе хохотал так, что не смог удержать деньги в руке и выронил их. Монеты задорно звеня посыпались на асфальт.
– Вот черт! – выругался Джонни Бакстер.
– Давай я помогу! – он, не обращая внимания на насмешки, нагнулся и стал собирать рассыпавшуюся мелочь.
Это его действие взбесило Джонни. В самом деле, он что, вздумал по-тихому прикарманить себе пару баксов? С этими мыслями Джонни от всей души дал ему хорошего пинка. Тот этого никак увидеть не мог, нога Джона попала ему точно в грудь, причем с такой силой, что он отлетел назад и ударился спиной об стену здания школы.
– За что? – только и смог спросить он. По его щекам текли слезы и плакал он не от боли, а от унижения. Все те, кто еще недавно смеялся, сразу затихли.
– Джонни, ты гребаный засранец! – послышался новый голос. – Он же тебе ничего не сделал!
Баки вихрем подлетел к месту случившегося и стал помогать своему другу подняться.
– Ты как, в порядке? – спросил его Баки. Тот лишь молча кивнул, шмыгнув носом.
– Придурки! – Баки смерил всю компанию презрительным взглядом. – Он всего лишь хотел вам помочь! Вставай, приятель, всё хорошо. Давай, пошли отсюда.
С этими словами Баки попытался увести своего друга. И вот тут началось самое странное в этом сне – вместо того, чтобы уйти, он обернулся и сказал Джонни Бакстеру:
– Я приду за тобой, говнюк.
И вот тут-то Джон и проснулся, обливаясь холодным потом. Он нашел в себе силы не закричать от ужаса, но сердце колотилось, как ненормальное и по телу прошла волна озноба.
«Я приду за тобой, говнюк» – эти слова пронеслись в мыслях с пугающей беспощадностью. Даже сейчас, за рулем своего авто Джона прошиб холодный пот при воспоминании об этом. Он попытался успокоиться, но это ему не удалось.
«Я приду за тобой, говнюк» – словно пророчество, словно обещание, данное ему этим странным пареньком из далекого прошлого.
Ну всё, хватит! Это всего лишь плохой сон, всего-навсего сон! Не стоит вдаваться в панику! С этими мыслями он добрался наконец до своей фирмы.
«Я приду за тобой, говнюк» – что бы Джон не делал, чем бы не пытался себя занять, эти слова всё никак не шли из головы. И тогда он решил прогуляться до туалета, покурить и успокоиться. В уборной никого не было. Тем лучше. Джон закурил сигарету, взглянул на дальнюю стену и замер, как истукан. Нет! Не может этого быть! Не может! У дальней стены стояло нечто. Чей-то силуэт. Прозрачный туманный контур человеческой фигуры. Что за черт?!
– Я приду за тобой, говнюк,– на этот раз эти слова уже не были плодом воображения Джона Бакстера. Они прозвучали в комнате тихим, зловещим шепотом. Джон закрыл глаза, медленно забрал в грудь воздуха, выдохнул. Видение, или что это было, исчезло, сгинуло без следа. Словно едва заметный сквозняк прошел по комнате – вот был легкий такой ветерок, и уже нет его.
– Оставь меня в покое,– буркнул Джон. – Оставь меня, слышишь?
Он сам удивился этим своим словам. Сам воздух, казалось бы, похолодел, словно Джон был не в уборной, а в могиле или в морге. Да ну, ерунда! Кондиционер, только и всего! Но проклятое видение все никак не покидало его мыслей, да и эти слова… Он готов был подписаться под чем угодно, что слышал их! Я приду за тобой, говнюк, именно так и никак иначе! Натуральная чертовщина! Джон хотел даже заехать к психотерапевту после работы. Хотел, но не стал, списав всё это на обычную рабочую загруженность. Он совсем уже было успокоился, как вдруг…
– Я приду за тобой, говнюк.
Джон дернулся, словно от выстрела, огляделся вокруг. Его рабочий кабинет, такой же, как и всегда. Только… Только что? Он огляделся ещё раз. Окно, оно было открыто, занавеска колыхалась на ветру. Джон не мог вспомнить, открывал ли он это окно? Вряд ли, в такую– то паршивую погоду. Может, он забыл закрыть его вчера? Вполне вероятно. В призраков? и всю подобную ерунду он не верил. Даже если и так, призрак ведь это всего лишь бесплотная тень, неспособная на такие действия, как открывание окон. Джон просто забыл закрыть его вчера, вот и всё! Джон подошел к окну и закрыл его. Но эти слова? Я приду за тобой, говнюк… Рабочий день медленно подходил к концу. Джон садился в машину, когда вновь услышал:
