Теперь Блейд понял, почему воин предсказывал верную смерть после встречи с оранком. Корзины опустились уже на добрую тысячу футов, а значит, воины наверху не могли ни отогнать чудовище, ни поднять их, прежде чем монстр атакует. Блейд был абсолютно безоружен, а у Птерина имелся только бронзовый церемониальный нож с шестидюймовым лезвием. Вытащив клинок из-за пояса, Птерин сжал его в вытянутой руке. Его губы шептали молитву, а глаза, как заметил Блейд, внимательно следили за приближающимся оранком. Это было уже кое-что. По крайней мере, жрец не терял самообладания.

Оранк медленно спускался к корзинам, описывая гигантские круги. Блейд следил за его полетом, прикидывая, что если чудовище бросится прямо на них, то будет хоть какой-то шанс отбить атаку. Но если у птицы достаточно ума, чтобы перегрызть веревку, они с Птерином обречены: их размажет по камням внизу, а оранк потом спокойно доест что останется.

Внезапно монстр резко развернулся, изломив кожистые крылья под каким-то немыслимым углом. Блейд успел заметить два огромных горящих красных глаза над острым клювом - и оранк бросился на добычу.

Подняв обе руки, разведчик приготовился к обороне. Чудовище неслось прямо на него, открыв клюв и выпучив красные глаза; в окружавшей их тишине хорошо слышался шум крыльев, рассекающих воздух, и тяжелое дыхание оранка, несшее с собой вонь разлагающегося мяса. Издав душераздирающий крик, монстр кинулся на Блейда.

Оранк выставил клюв, явно собираясь одним махом оторвать голову легкой добыче, но та увернулась, и чудище пролетело мимо лишь жуткие челюсти клацнули в воздухе. Когда шея монстра оказалась прямо над головой разведчика, тот нанес по ней два сильнейших удара ребром ладони - вначале правой рукой, потом левой, понимая, что сломать шею толщиной почти в фут ему не удастся. Но удары могли хотя бы известить чудовище о том, что легкой поживы ему здесь не будет.

Маневр удался: дико завопив от боли, оранк перевернулся в воздухе и полетел вниз. Примерно сотню футов он падал, подобно камню, беспомощно сложив крылья, но потом пришел в себя и выровнял полет.

К тому времени, как монстр собрался с силами для новой атаки, Блейд, в свою очередь, был готов ее отразить. Птерин сидел неподвижно, но следил за битвой с большим интересом.

Оранк бросился на Блейда во второй раз. Увернувшись, странник опять нанес два удара по шее чудовища, вложив в них всю свою немалую силу.

Он разодрал руки о жесткую шкуру оранка, однако услышал желанный треск: ему удалось повредить монстру позвонки.

Издав жуткий вопль, от которого у Блейда кровь на мгновение застыла в жилах, оранк полетел вниз. Теперь он падал добрых пятьсот футов, прежде чем несколько опомнился.

Странник размышлял, не попытаться ли ему в следующий раз задушить оранка или сломать ему шею, но потом пришел к выводу, что тварь слишком сильна и даже в предсмертной агонии вполне способна вытянуть его из корзины.

Тем временем оранк начал готовиться к третьей атаке. Разведчик принял боевую стойку.

Оранк обезумел от боли и яростно тряс головой, словно надеялся таким образом облегчить свои страдания. Бросаясь в атаку, монстр неверно оценил положение спускавшейся вниз корзины и пролетел под днищем, со всей силы врезавшись в него головой. Блейда чуть не выкинуло за борт, но он успел ухватиться за плетеный край. Оранк застыл в воздухе и несколько секунд висел, не двигаясь, у самого коромысла.

Этих секунд оказалось достаточно. Ребром левой ладони разведчик нанес еще один сильнейший удар по уже разбитой шее, затем правым кулаком с размаху врезал по крылу, прижатому к коромыслу. Кость в крыле хрустнула: несмотря на свою толщину, она оказалась слабой, как и у всех птиц. Блейд повторил атаку, снова услышав хруст ломающихся костей.

Завопив так, что у странника заложило уши, оранк начал падать вниз; его голова безвольно болталась на сломанной шее, одно крыло повисло, а второе судорожно загребало воздух, тщетно пытаясь удержать чудовище в воздухе. Блейд внимательно следил за ним, опасаясь, что тварь вдруг оправится и вернется для новой атаки. Но истерзанный оранк еще раз вскрикнул и скрылся в белой пелене тумана.

Блейд откинулся назад, судорожно переводя дыхание. И тут же замер, похолодев, потому что услышал треск, который невозможно было спутать ни с чем. Очень осторожно повернувшись, он посмотрел на коромысло.

- Черт побери!

Планка треснула в том месте, где в нее врезались крылья оранка. В быстро густеющих сумерках Блейд не мог рассмотреть, насколько серьезно она повреждена, но одно он знал с полной определенностью: их с Птерином жизни повисли на волоске.

- Птерин! - позвал он.

- Да, воин, - откликнулся жрец. - У тебя в самом деле сильный дух, и я...

- Прибереги свои восхваления для другого раза, - перебил Блейд. - Коромысло сломано! Не двигайся. Постарайся не дышать глубоко. Сколько нам еще осталось?

В другой корзине долго молчали, будто, услышав слова Блейда, Птерин лишился дара речи. Затем жрец еле слышно, словно боясь, что звук его голоса доломает коромысло, проговорил:

- Наверное, еще полпути.

"М-да, - подумал Блейд. - Если чертова палка сейчас сломается, нам конец. Какая разница - навернуться с двух тысяч футов или с одной?"

Медленно вдохнув, разведчик осторожно поменял положение, устраиваясь поудобнее в тесной корзине, и стал ждать, потому что больше ничего не оставалось.

Они спускались вниз со скоростью примерно футов в минуту. Значит, потребуется еще десять минут чтобы добраться до поверхности земли. Выдержит ли планка столько времени? С другой стороны, если увеличить скорость, коромысло, вероятнее всего, развалится еще быстрее. И так плохо, и эдак нехорошо...

Тем не менее Блейду показалось, что корзины заскользили вниз немного быстрее. Может, воины наверху заметили еще одного оранка или просто боялись его появления? Блейд тоже этого опасался: его измученное тело не выдержало бы еще одной битвы, а ему совсем не улыбалось окончить жизнь в этом негостеприимном измерении, грохнувшись с огромной высоты.

Оставалось менее восьмисот футов. Они спускались гораздо быстрее, правда, теперь коромысло раскачивалось из стороны в сторону, словно маятник. Разведчику пришлось ухватиться за борта, иначе он рисковал оказаться внизу значительно раньше, чем корзина. Коромысло зловеще поскрипывало. Блейд с замиранием сердца ждал оглушительного треска, который ознаменует конец скитаний великого странника.