В обе стороны кроме дверей ничего не было. На полу шли металлические полоски, и она ступала по одной из них, заглядывая в открытые двери. Дверей оказалось много.

Так она увидела Джастина.

Он сидел за столом, работая на клавиатуре, очень серьезный.

Она стояла в дверях и смотрела на него. И ждала, просто глядя на него, когда он обратит на нее внимание.

Он всегда отличался от остальных людей. Она помнила его на той встрече в сверкающем зале, и Гранта с ним. Она видела его только изредка, а когда спросила маман, почему все беспокоятся по поводу Джастина, маман ответила:

— Ты — фантазерка.

Она знала, что это не так. Это было тревожное ощущение. Она знала, что не следует беспокоить Джастина. Но отсюда, из коридора, по которому проходили люди, все казалось безопасным. А она просто хотела посмотреть на него, и не собиралась заходить внутрь.

Она переступила с ноги на ногу, и тогда он заметил ее.

— Привет? — сказала она.

И снова почувствовала страх. Его страх, когда он поднял глаза. И свой — когда подумала, что ей попадет от маман.

— Привет? — ответил он нервно.

Так было всегда, когда она встречала Джастина. Отпечаток нервозности на всем, что бы он ни делал, становился явственнее при ее приближении. Нервничали все. В этом была загадка, которую она не могла разрешить, и она чувствовала это: как маман обрывала расспросы, касающиеся Джастина. Маман этого не одобряет. И Олли тоже. Джастин приходил на вечеринки, и она видела его через комнату, но маман всегда подходила и не пускала ее, когда она отправлялась сказать «привет». Так что она думала, что Джастин по какой-то причине находится в большой беде, а может быть, что-то неправильное происходит с ним самим, поэтому они не уверены, что он поведет себя подобающим образом. Иногда такими становились эйзи. Иногда граждане. Так говорила маман. И гражданина было труднее исправить, а эйзи — легче расстроить. Так что она не должна дразнить их. Разве что Олли мог все уладить.

О Джастине много чего болтали эйзи, но она сама не слишком им доверяла. Он был просто Джастин. И он представлял загадку, которая появлялась и исчезала, и при этом дети только мешали.

— Маман там с сиром Петерсоном? — сказала она, желая втянуть его в разговор, а также потому, что хотела поставить его в известность, что она не просто так болтается по коридорам. Так это, значит, кабинет Джастина! Ужасно маленький. Везде были бумаги. Она наклонилась слишком далеко, и ей пришлось ухватиться за дверь, чтобы не упасть.

— Дурочка, — сказала бы маман. — Встань. Стой прямо. Не раскачивайся.

Но Джастин никогда много не говорил. Он предпочитал слушать.

— А где Грант?

— Грант в библиотеке, — ответил Джастин.

— А мне уже шесть.

— Я знаю.

— Откуда ты знаешь?

На лице Джастина отразилась неловкость:

— Неужели маман тебя не будет искать?

— У маман встреча. Мне надоело тут находиться. — Он намеревался игнорировать ее, возвращаясь к своей работе. Она не собиралась допускать, чтобы он отвернулся. Она вошла, подобралась к креслу, стоявшему около его стола, перегнулась через подлокотник и поглядела не него: — Олли всегда работает.

— Я тоже. Я занят, Ари. Ты иди.

— Что ты делаешь?

— Работаю.

По тону голоса она вполне понимала, когда от нее хотели избавиться. Но она не хотела остерегаться Джастина. Так что она наклонилась, опираясь руками, нахмурилась и предприняла новый подход.

— Я хожу на ленточное обучение. Я могу прочитать это. Там написано «Мат…» Она изогнулась, потому что на экране было длинное слово. «Мат… Матрица Под… соз… нания».

Он выключил монитор, повернулся и неодобрительно посмотрел на нее.

Она подумала, что может быть, она зашла слишком далеко и не следует ей облокачиваться так близко к нему. Но отступать она совсем не любила. И выпятила губу.

— Возвращайся к маман, Ари. Она должно быть, ищет тебя.

— Я не хочу. Что такое «матрица подсознания»?

— Набор данных. Специальный порядок набора, — он отодвинул кресло и встал, так что и она выпрямилась и подалась назад. — У меня назначена встреча. Мне надо запереть кабинет. Тебе лучше вернуться к своей матери.

— Я не хочу. — Он был ужасно высокий. Как Олли. Но не такой безопасный, как Олли. Он выталкивает ее, так и есть. Но она не двигалась.

— Выходи? — сказал он от двери, указывая в коридор.

Она вышла. Он тоже вышел и запер дверь. Она поджидала его. Когда он пошел по коридору, она отправилась с ним.

— Ну-ка, иди обратно? — сказал он, останавливаясь и указывая в ту сторону, где находилась маман.

Она одарила его своенравной улыбкой:

— Я не обязана!

Кажется, теперь она вывела его из равновесия. И он стал преувеличенно спокойным, глядя на нее сверху вниз.

— Ари, это нехорошо, правда?

— Мне не надо быть хорошей.

— Но хорошей ты мне нравилась больше.

Это задело ее. Она посмотрела ему в лицо, чтобы увидеть, не злится ли он. У него был такой вид, как будто это его обидели.

Она не могла понять его. Кого угодно, но не его. Она просто смотрела.

— Можно мне пойти с тобой? — спросила она.

— Твоей маман это не понравится. — У него было доброе лицо, когда он произносил это. — Иди обратно.

— Я не хочу. Они только разговаривают. Я устала от их разговоров.

— Ну, очень жаль, но мне надо встретиться с моими людьми, Ари.

— Никаких людей у тебя нет? — возразила она, подразумевая, что он блефует: ведь до тех пор, пока она не побеспокоила его, он никуда не собирался.

— Ну, и тем не менее мне пора. А ты иди обратно.

Она не пошла. А он пошел прочь по коридору с таким видом, как будто он в самом деле куда-то спешит.

Она считала, что сможет быть хорошей. Она считала, что он будет хорошим. Она скучала и грустила, а когда увидела его, вспомнила блестящих людей и то, как все были веселы, но не могла вспомнить, когда это было.

Она помнила только то, что тогда с ней все время был Олли, что маман была очень красивая, а она играла с Валери и получила звезду, которая висит у нее в спальне.

К кабинету сира Петерсона она возвращалась очень медленно. Нелли даже не заметила. Ари села и нарисовала звезду. И подумала о Валери. И о рыжеволосом мужчине, о Гранте. Который был у Джастина.

Ей хотелось, чтобы Олли и маман больше времени проводили с ней.

Она хотела, что бы маман скорее пришла. И чтобы они пошли обедать. Может быть и Олли пришел бы.

Но маман всегда выходила нескоро, так что Ари исчиркала всю звезду и сделала ее противной.

Как и все остальное.

Как свидетельствуют документы, говорилось в докладе, державшем на столе Майкла Корэйна, акция включала тайную военную операцию и высадку сорока тысяч союзного контингента, большинство из которых — эйзи. Эта миссия осуществлялась в 2355 году как операция Департамента Обороны.

В дальнейшем колония поддержки не получала. Операция не была продолжительной.

Лучшие кадры разведки, направленные Содружеством, сообщают, что на планете имеются тысячи выживших, но деградировавших до примитивного уровня жизни. Без сомнения, они являются потомками эйзи и граждан. Предполагается, что они не имели омолаживающих препаратов, и через шестьдесят прошедших лет уцелевшие представляют собой по меньшей мере второе или третье поколение. Обнаружены остатки куполообразной конструкции и солнечной энергостанции. Условия являются исключительно подходящими для жизни людей, и уцелевшие имеют замечательное состояние здоровья, учитывая условия, и занимаются примитивным земледелием и охотой. В докладах Содружества выражается сомнение, что колонистов можно переместить с планеты. Экологический ущерб до сих пор не определен, однако колония, очевидно, глубоко проникла в экологическую систему, а некоторые поселенцы заняли труднодоступные территории. По оценкам Содружества жители не будут приветствовать переселение с планеты, и Содружество не имеет намерения ликвидировать колонию по какой бы то ни было причине.