– Меня ждёт Доктор Дженнер, – ответила она, надевая голубые бахилы на белые кеды. – Он просил срочно принести лекарства для моей матери.

Старик отвлёкся от газеты и посмотрел на посетительницу через прозрачное стекло квадратных очков для чтения.

– Оливия Бейли? – Спросил он.

– Да, сэр, – она кивнула.

– Проходите.

Охранник вернулся к чтению прессы.

– Спасибо…

Обогнув пост охраны, девушка побежала по коридору к лестнице. Преодолев два пролёта крутых ступенек, она тихонько шмыгнула в отделение через приоткрытую дверь и, дойдя до кабинета врача, постучала. Он отозвался не сразу. Вместо ответа она услышала какой-то шорох и возню.

– Войдите, – послышалось из кабинета через пару минут.

Отворив дверь, она прошла в просторный, залитый светом множества лампочек кабинет, отделанный в чёрно-белых тонах. Несколько детских фотографий в чёрных блестящих деревянных рамках украшали стену. Кожаный диван, стоявший в углу рядом со входом, был застелен белой простыней и покрывалом с дурацким сиреневым узором. Вероятнее всего, доктор дремал, когда она постучала. Письменный стол из тёмной древесины был завален бумагами, а пара стульев для пациентов, что должны были находиться рядом со столом, стояли в разных концах помещения и хранили на себе разнообразный хлам.

Возле стола стоял высокий худой мужчина, одетый в бледно-голубую хирургическую форму.

– Здравствуйте, – усталым голосом сказал он, листая какие-то бумаги. – Вы принесли препараты?

Оливия подошла ближе и расстегнула рюкзак. Достав пачки с ампулами, она протянула их ему. Её руки тряслись. Брюнетку забила мелкая дрожь волнения, нервы натянулись. Она очень сильно переживала за мать и боялась, что фармацевт ошибся, посоветовав ей купить сначала эти чёртовы ампулы. Вдруг таблетки, которые она отложила до завтра, в данный момент были нужнее?..

– Да, но только часть, – тихо ответила она и покраснела от стыда. – Я не смогла купить сегодня все препараты из списка, но я обязательно куплю их завтра утром и принесу Вам.

Скептично сведя брови вместе, врач взял коробочки. Прочитав название ампул, он изменился в лице и начал выглядеть спокойно. Дженнер положил лекарства поверх кипы бумаг и сказал:

– Ладно, пойдёт. Таблетки могут подождать до завтра.

Она не сдержала облегчённого выдоха. Мистер Реймонд не ошибся.

– Было бы неплохо, если бы Вы успели принести их до завтрака, – нарочито серьёзно сказал доктор, после чего протянул ей несколько печатных листов. – Ознакомьтесь, пожалуйста.

– Что это? – Девушка недоуменно посмотрела на него и взяла бумаги в руки.

– Это соглашение на проведение оперативного вмешательства, – пояснил мужчина, подойдя к Оливии вплотную. – Опухоль необходимо удалить как можно скорее. От этого зависит жизнь Вашей матери. Консервативные методы лечения не дают нужного результата.

Она пробежала взглядом по первой странице, чуть нахмурившись.

– Сколько это стоит?

– Семьдесят две тысячи долларов, – он указал пальцем на сумму, напечатанную мелким шрифтом внизу договора. – Плюс необходимая послеоперационная терапия. Общий чек не менее ста тысяч.

Сколько??? Сто тысяч долларов??!

– О, Боже… – На выдохе произнесла Ойли и посмотрела на доктора. – И… И как много времени у меня есть, чтобы собрать эту сумму?

– Не более месяца, – он забрал бумаги и положил их на стол. – Чем быстрее Вы соберёте деньги, тем лучше.

Она шокировано вытаращилась на него, не в силах произнести ни слова. Язык онемел. Сто тысяч долларов? Нереально собрать такую сумму за месяц! Даже если обзвонить всех друзей и знакомых матери и взять кредит в банке. Этого всё равно будет недостаточно. Её сердце оторвалось и упало куда-то в желудок.

– Терапия не помогает. Мы решили удалить опухоль, пока она не пустила метастазы. Вы ведь понимаете, что рак очень серьёзное заболевание.

Осознание того, что она может потерять мать, пугало. Мама была единственным родным для неё человеком. Девушка осознавала, что не может просто сдаться и позволить ей умереть. Тем более, когда врач уверяет, что её можно и нужно лечить.

Переведя дыхание, она произнесла:

– Хорошо, я поняла Вас. Завтра утром я принесу лекарства.

– Прекрасно, – мужчина сдержанно улыбнулся и поднял взгляд на настенные часы. – Половина одиннадцатого. Я думаю, Вам стоит отправиться домой. Красивой девушке крайне нежелательно ходить одной в такое время.

– Не льстите мне, – с долей усмешки ответила Оли, но после робко поджала губы. – Скажите, могу ли я увидеть маму? Хотя бы на пару минут.

Онколог отрицательно помотал головой и направился к выходу.

– Нет, она уже спит. Но Вы можете навестить её завтра.

– Хорошо. До свидания…

Как только мужчина открыл дверь кабинета, она выскользнула в коридор и пошла к лестнице, стараясь не издавать лишнего шума. И правда… Уже одиннадцатый час. Мама наверняка давно уснула. Спустившись по лестнице на первый этаж, девушка выкинула бахилы и вышла из клиники. Теперь ей оставалось только придумать, на чём добраться домой. Автобусы наверняка уже не ходят…

Сунув наушники в уши, она неспешно шагала между плотно стоявшими друг к другу кирпичными домами и рассматривала чёрное небо, на котором не было ни одной тучки. Россыпь мерцавших звёзд притягивала своей таинственностью и красотой, а холодный лунный свет блёкло освещал пространство, серебрился и отражался в тёмных окнах домов.

Идя по пустынному тротуару, девушка следила за проезжавшими мимо машинами. Дорогу освещали только фары. Фонари здесь, почему-то, почти не работали. Она не спеша дошла до пешеходного перехода и, перейдя на противоположную сторону, пошагала к остановке. Вдруг мимо неё неожиданно проехала маршрутка. Чёрт! Выбежав на дорогу, Оливия, размахивая руками, ринулась к остановившемуся транспорту. Водитель через боковое зеркало заметил махавшую ему незнакомку и подождал, пока она добежит до автобуса.

Заскочив в пустую маршрутку, Ойли села на переднее сидение рядом с автоматическими дверями и отдышалась. Достав из рюкзака кошелёк, она отсчитала два доллара и заплатила за проезд, после чего наклонилась к водителю и спросила:

– Какой это маршрут?

– Куда тебе? – Загорелый араб посмотрел ей в глаза через зеркало заднего вида.

– Мне на Уоррен Драйв, – ответила она.

– Доедешь.

Водитель сосредоточился на дороге.

Пересев в хвост автобуса, Оливия устроилась на мягком сидении поудобнее и прикрыла глаза. Голова гудела от крутившихся в ней мыслей. Cто тысяч долларов… Она понятия не имела, каким образом соберёт деньги на операцию. Звонить друзьям и знакомым было бессмысленно – такую сумму в долг никто не даст. Попробовать оформить кредит… Наверное, это единственный выход из положения. Только вряд ли простая официантка, зарабатывающая в среднем две тысячи долларов в месяц, сможет получить сто тысяч в кредит. Кредитной истории у неё нет, уровень годового дохода не дотягивает даже до тридцати тысяч. Вряд ли банк даст ей более двадцати-двадцати пяти тысяч.

Совсем иначе обстояло дело с её отчимом. У него была прекрасная кредитная история. Мужчина постоянно брал какие-нибудь вещи и технику в кредит, всегда вовремя вносил платежи, да и заработок у него был на порядок выше… Возможно, если он тоже возьмёт кредит в банке, вдвоём им удастся собрать нужную сумму. Но сделает ли он это? Им не мешало бы всё обсудить, но… Учитывая количество алкоголя, которое он обычно употребляет по вечерам… Она сомневалась, что у них получится серьёзный разговор сегодня ночью.

Честно говоря, Оливия терпеть не могла Пола. На то были свои причины. Во-первых, в последнее время он слишком много пил. Он мог не просыхать по две, а то и по три недели, и при этом каким-то образом умудрялся работать механиком в автомастерской. Люди говорили, что у него золотые руки, но ей казалось, что он угробил не одну жизнь, ремонтируя машины в неадекватном состоянии. Во-вторых, он не содержал семью, в которой жил. Он отправлял деньги родителям, занимал друзьям, пропивал их, но не приносил в дом ни цента. Матери Оливии, Жизель, приходилось горбатиться на двух работах, чтобы быть в состоянии оплачивать счета. Мало того, что он был, грубо говоря, альфонсом, так ещё и руку на жену мог поднять, особенно в хорошем подпитии. Дома постоянно происходили скандалы. Она не знала, что мама нашла в нём и по какой причине терпит всё это уже десять лет, но очень надеялась, что однажды этот ад закончится.