— Руэйд! — вскинулась баронесса, широко распахивая глаза. — Как ты можешь?! Ведь уже все решено!
Супруг нахмурился:
— О том, чтобы разорвать помолвку, пусть о ней даже еще не объявлено, речи пока не идет. Я понимаю твои чувства, и счастье Кристобель для меня не пустой звук — ты это знаешь. Но я сейчас говорю обо всех Д’Элтараах, Инес! И не только о них, Астор нам тоже не чужой. Честь двух семейств висит на волоске по милости Кассандры. И если уж на то пошло, не одна честь — все наше благосостояние. Никто не станет вести дела с человеком, чью дочь уличили в подобном!
Он с отвращением кивнул на письмо и откинулся в кресле. Баронесса, кусая губы, умолкла. Ей нечего было возразить: соляные шахты Д’Элтаров вот уже более ста лет обеспечивали белым золотом не только Геон, но и многих его соседей. Сам барон, разумеется, не занимался торговлей, на то имелись другие люди, однако земля и ее щедрые дары принадлежали именно ему. Быть единственным наследником — не только удача, но и огромная ответственность. А репутация в деловых кругах едва ли не важнее, чем при дворе. «Как она могла? — в отчаянии подумала баронесса. — Как?! Неужели драконы ей важнее семьи?»
Госпожа Д’Элтара прижала ладони к вискам. Она была совершенно раздавлена. Пасмурный взгляд барона, скользнув по лицу жены, чуть смягчился.
— Ну, полно, Инес, — сказал он. — Не все еще потеряно. Думаю, Кассандра уже поняла, что натворила, а об истинном авторе прошения знает только семья. Совет Даккарая не сомневается в его подлинности, иначе никогда не дал бы своего согласия…
Маркиз Д’Алваро поднял голову.
— Да, — сказал он. — Но это согласие налагает на тебя определенные обязательства, Руэйд. Ты хозяин своему слову, и волен как дать его, так и забрать — в конце концов, Кассандра твоя дочь и пока еще несовершеннолетняя. Но что, если возникнут вопросы?
— Вопросы — не обвинение в подлоге. Разве отец не может передумать?
— Может, — жестко ответил Астор. — Если передумает дочь. А на это я бы не рассчитывал. Один раз Кассандра уже забыла о семье — где гарантии, что она не сделает этого снова?
Барон не нашелся с ответом, и в кабинете повисла тишина. Баронесса, нервно сплетая и расплетая пальцы, оглянулась на запертую дверь. Она знала свою младшую дочь и понимала, что брат вполне может оказаться прав. Кассандра не привыкла задумываться над тем, что делает и говорит — она привыкла лишь получать то, что хочет. Одно неосторожное слово, сказанное сгоряча не тому человеку — и репутации Д’Элтаров конец!.. Инес в отчаянии посмотрела на брата, но его смуглое лицо было непроницаемо, а темные брови, сошедшиеся на переносице, некстати напомнили баронессе Кассандру. И себя саму — фамилия мужа ничего не меняла, Инес тоже была Д’Алваро. И когда-то пошла наперекор собственному отцу, выйдя замуж против его воли: маркиз презирал деньги и брак единственной дочери счел чудовищным мезальянсом, навсегда вычеркнув ее из своей жизни. Он и сына бы вычеркнул, но тот, увы, тоже являлся единственным и ему суждено было продолжить род… Астор остался при титуле, а его сестра вышла замуж за того, кого выбрала сама.
Но ведь Кэсси — не мать и не дед! Ей дела нет ни до чего, кроме драконов, будь они прокляты! Темные глаза баронессы сузились.
— Кассандра не поедет в Даккарай, — отчеканила она, выпрямляясь. — Я все понимаю, Руэйд, но это?.. Никакая репутация такого не стоит!
Барон взглянул на супругу исподлобья:
— Допустим. А Кристобель? Хочешь пожертвовать одной дочерью ради другой? Не ты ли минуту назад…
— Я никем жертвовать не собираюсь! — вскипела госпожа Д’Элтара. — И ты это знаешь не хуже меня! Я жизнь готова отдать, чтобы они обе были счастливы! Но драконы?.. Их стараниями я едва не потеряла брата — и ты хочешь, чтобы теперь я отдала им еще и собственное дитя? Кассандра не подарок, боги свидетели, но она моя дочь! И твоя тоже!
— Дорогая, послушай, — приподнялся муж, но волнения вчерашнего дня и бессонная ночь так вымотали Инес, что даже самые здравые рассуждения не могли уже до нее достучаться. Светский лоск сошел, и от блестящей, невозмутимой баронессы Д’Элтара осталась только мать, раздираемая страхом и любовью к своему ребенку. Она не допустит! Не позволит! Никогда!..
Барон, тяжело вздохнув, опустился обратно в кресло. Женат он был не первый день, и знал, что пока супруга не выпустит пар, говорить с ней бесполезно. Такой уж характер. И Кэсси вся в мать… Руэйд, словно ища поддержки, посмотрел на шурина, но Астор хранил молчание. Лицо его было все таким же сосредоточенно-хмурым, а темные, как у Инес, глаза устремлены на злополучное письмо. Маркиз о чем-то мучительно размышлял.
Руэйд Д’Элтара терпеливо дождался, когда буря утихнет, и, поднявшись из-за стола, заключил тяжело дышащую жену в объятия. Инес вырываться не стала.
— Что же нам делать? — в ее тихом голосе дрожали слезы. — Что, Руэйд?..
— Ш-ш-ш, — ласково остановил ее муж. — Ну, довольно, милая. Безвыходных ситуаций не бывает, а эта — и вовсе не самая худшая. Налью-ка я тебе бренди!
Не обращая внимания на протесты супруги, он усадил ее в кресло и подошел к шкафу возле камина. Зазвенели графины. Баронесса прерывисто вздохнула. И поднеся к губам протянутый мужем бокал, даже нашла в себе силы улыбнуться.
— «Не самая худшая ситуация», — сделав глоток и поморщившись, повторила она слова супруга. — Ты так говоришь, Руэйд, будто у нас есть выход.
— Но ведь он действительно есть, — отозвался барон, вновь усаживаясь за стол. — То, что прошение в школу отправил не я, останется тайной. Кристобель выйдет замуж за молодого Ван» Оррина и будет счастлива. Что же до Кассандры — она добилась, чего хотела, и она поедет в Даккарай.
Инес вскинулась было, но муж предупреждающе поднял руку:
— Погоди! Я не закончил. Видишь ли, моя дорогая, вы обе, и ты, и Кассандра, кое о чем забыли. За учебу нужно платить! И не только временем да трудом — Астор, во что кадету обойдется один курс?
— Пять тысяч ларов, золотом. По крайней мере, столько было в прошлом году.
— И не думаю, что сейчас будет меньше, — с удовлетворением добавил барон. — А курса три, и оплату требуют вперед за все обучение. Инес, где наша дочь возьмет столько денег?
В глазах баронессы зажглась надежда:
— То есть, ты…
— Не дам ей ни монетки, — отрезал Руэйд. — А бесплатных мест в любой высшей школе — раз-два и обчелся. И отдают их отнюдь не мечтателям. Я не стану отзывать прошение, под которым стоит моя подпись, и наша младшая дочь поедет в Даккарай — но она туда не поступит. Одних книжек да розовых грез для военной школы слишком мало! Я прав, Астор?
Маркиз отстраненно кивнул.
— Видишь? — ободренный этим, повернулся к супруге барон. И добавил, не подозревая, что повторяет давние слова Нейлара эль Хаарта:- Она в жизни не приближалась ни к одному дракону, а за места на курсе будет бороться не один десяток крепких, подготовленных юношей. Против них у Кассандры нет шансов! Не хочет никого слушать — пускай сама набьет себе шишек. Может, хотя бы тогда поймет, что мы были правы.
