Он свирепо раздул ноздри и, взяв из рук герцога сыновний плащ, бережно обернул им драгоценную монографию. Кендал, посмеиваясь, щелкнул пальцами, рассеивая звуконепроницаемый купол над библиотекой.

— Ты все-таки не зверствуй особенно, — уже провожая друга, сказал он. — Нейлар, я думаю, тоже постарался, выпрашивая, хотя и знал, что такие книги из дома в дом не таскают. Так что оба хороши.

— Угу, — угрюмо буркнул граф, выходя на крыльцо. — И я тоже. Под замок надо было прибрать, а не на верхнюю полку! Но кто же подумать мог?..

Он скорчил еще одну сердитую гримасу и, наскоро простившись с его светлостью, сбежал вниз по ступенькам. Герцог эль Хаарт, проводив глазами отъезжающий экипаж магистра, вернулся в дом.

Пустой тихий холл тонул во мраке, только из открытых дверей малой столовой тянулась широкая желтая полоса света, и слышались голоса — мальчишески звонкий, Мелвина, и негромкий, приятно грудной, его воспитательницы. Звякнула крышка. Его светлость застегнул жилет и вошел в столовую.

Накрытый на троих стол был скромен: блюдо с запеченными овощами, отварной картофель и холодная ветчина. В плетеной корзинке, укрытый льняной салфеткой, приготовлен нарезанный хлеб, рядом большой запотевший графин воды с фруктами и льдом, а напротив пустой тарелки во главе стола — глиняный чайничек с травяным отваром. Наверняка, еще горячий, подумал Кендал. И улыбнулся поднявшей голову госпоже Делани, что как раз повязывала салфетку своему подопечному:

— Выглядит аппетитно. Только не много ли? Нас всего трое, и такая жара — боюсь, опять больше половины пропадет зря.

— Не пропадет, — она улыбнулась в ответ и выпрямилась. — Я приберу остатки в ледник, ветчина пойдет к завтраку, а прочее, что останется, к обеду. Простите мне такое расточительство, ваша светлость, — я отчего-то решила, что ваш гость останется на ужин.

— Ничего страшного.

Кендал, увидев, как воспитательница потянулась к графину, протестующе вскинул руку:

— Нет-нет, не утруждайтесь, вы и так, должно быть, за день ни разу присели. Теперь моя очередь, так что нынче вечером роль хозяйки я беру на себя.

Женщина порозовела от смущения.

— Мне это совсем не трудно, ваша светлость, — пролепетала она. — Уверяю вас!

Герцог, не слушая возражений, обошел вокруг стола и предупредительно отодвинул перед воспитательницей стул:

— Не спорьте, садитесь. Позвольте вашу тарелку… Скажете, когда будет достаточно.

Она, опустив ресницы, подчинилась. Мелвин, весело блестя глазами, переводил взгляд с отца на воспитательницу — видеть строгого батюшку «хозяйкой» мальчику еще не приходилось, и он решил, что это ужасно забавно. Надо будет рассказать завтра Нейлу, пусть тоже посмеется! А то лежит целыми днями, уставившись в потолок, никак его не развеселишь.

Перед Мелвином поставили наполненную тарелку — и он тотчас же забыл о брате, вступив в неравную борьбу с куском ветчины. Замелькала в воздухе вилка.

— Не торопитесь, молодой человек, — с улыбкой сказала воспитаннику госпожа Делани, — эта свинка никуда уже от вас не убежит.

Мелвин озорно хихикнул, но, вспомнив об отце, все-таки чуть поубавил пыл. Герцог взял в руки нож.

— Герцогиня и мой старший сын ужинали? — спросил он. Воспитательница, аккуратно промокнув губы салфеткой, неопределенно качнула головой.

— Господин эль Хаарт съел свой бульон и овощи, — ответила она. — Но ее светлость от всего отказалась: говорит, что нет аппетита. Я не решилась настаивать.

Кендал задумчиво кивнул.

— Я сам к ней поднимусь чуть попозже, — сказал он. И, отправив в рот кусочек ветчины, добавил:- Со вторника вернутся слуги, и вы сможете вздохнуть посвободнее. А где-нибудь в сентябре, если пожелаете, я дам вам неделю отдыха за наш счет.

Госпожа Делани чуть склонила голову.

— Благодарю, ваша светлость, — отозвалась она, не поднимая глаз от тарелки. — Вы очень добры.

Гладко причесанные рыжие волосы, как всегда собранные в тяжелый пучок на затылке, отливали начищенной медью в свете свечей. Герцог, поднеся к губам чашечку с дымящимся травяным отваром, вспомнил недавние намеки друга и едва удержался от смешка. Айрон, старый греховодник, всех судит по себе. Конечно, Тесса Делани молода и привлекательна, глупо было бы с этим спорить, но для Кендала, тут Айрон был прав, существовала только одна женщина — его жена. А что касается воспитательницы… Она знает свое дело, знает свое место, и этого довольно. Хотя, положа руку на сердце, у подобных ей все-таки редко встретишь такое чувство собственного достоинства, подумал герцог.

Он снова вспомнил ночь своего возвращения домой. Потом — сменивший ее знойный день и разговор, что состоялся между ним и госпожой Делани после полудня все в той же библиотеке.

…Кендал поднял голову на тихий скрип петель и, увидев на пороге воспитательницу, указал рукой на кресло по ту сторону стола. Женщина, прикрыв за собой дверь, подошла и села. «Простите, что задержалась, ваша светлость, — сказала она. — Мелвин категорически не желал ложиться отдыхать после обеда» Герцог понимающе опустил веки: дневной сон он и сам никогда не любил, так что в этом смысле младший сын определенно пошел в него.

«Но теперь он спит?»

«Да, ваша светлость»

«Хорошо, — Кендал удовлетворенно кивнул и щелкнул пальцами, накрывая библиотеку звуконепроницаемым куполом. — Значит, как минимум час у нас с вами есть…» Он умолк на мгновение, сцепил пальцы лежащих на столе рук в замок и посмотрел в лицо госпоже Делани: «Не буду ходить вокруг да около, да вы и сами знаете, о чем пойдет речь. Минувшая ночь была не лучшей для всех нас, и мне жаль, что вы стали свидетельницей того, что я и сам предпочел бы не видеть. Однако прошлого не вернешь, так что оставим бессмысленные сожаления: вы вчера проявили себя с наилучшей стороны, госпожа, и мы с бароном Д’Элтараом хотели бы отблагодарить вас… соответствующим образом» Он сделал паузу. Госпожа Делани не проронила ни слова — только в глубине ее зеленых глаз промелькнула какая-то тень, то ли несогласия, то ли, наоборот, смиренной готовности услышать то, что он собирался сказать. «Я знаю от ее светлости, — проговорил герцог, — что вы окончили общественную школу Кэлхоуна и желаете в будущем вернуться туда преподавателем. Однако это предполагает дополнительное двухгодичное обучение и, увы, весьма серьезные траты. Я не знаю, сколько требуют за один магистерский курс в Кэлхоуне, но не думаю, что намного меньше, чем в столице, а ведь вам нужно будет еще и на что-то жить — вряд ли получится совмещать учебу и работу с одинаковым успехом в обоих направлениях. Вы отличный воспитатель, но даже при самом хорошем жалованье копить вам придется долго».

На щеках женщины выступил легкий румянец. «К соискателям не предъявляют возрастных претензий, ваша светлость, — негромко сказала она, опустив ресницы. — А даже если вдруг что-то изменится — мне еще не так много лет, чтобы всерьез об этом беспокоиться. К тому же, больше четверти требуемой суммы я уже отложила».