Пять минут заканчиваются слишком быстро. Цунаёши машет ему рукой, растворяясь в клубах дыма, меняясь на свою озадаченную копию.

— И где ты себя обнаружила? — спрашивает её Реборн, справляясь с эмоциями.

Цунаёши озабоченно чешет голову.

— Не знаю, шла по людной улице. Но это был не Намимори. Какой-то крупный японский город. Сама не поняла.

Реборн сел по-нормальному и взял с блюдца чашку. Поднёс её к губам.

— Садись за стол.

Цунаёши послушно садится, придвигая стул ближе.

С того случая проходит ещё несколько лет. Цунаёши закончила школу и собиралась в университет. Девятый же планировал сложить с себя обязанности босса Вонголы и передать бразды правления новому поколению.

Когда близится время назначения повторной церемонии наследования, Реборн осознаёт одну вещь: Цунаёши не станет Десятой Вонголой… из-за него.

Не заметить, что девушка влюблена в него, сложно.

Про себя Реборн давно всё знал.

Когда пришел самый ответственный момент, он ловил себя на мыслях, что хотел бы оградить свою женщину от всего этого дерьма, в которое ей только предстояло окунуться. Он помнил свою прошлую жизнь, своё первое убийство, и это не то, что он желал бы для Цунаёши.

Реборн разрывался между чувством долга и между своими личными эмоциями.

Счастьем Цунаёши…

…и личным счастьем.

День выбора настаёт довольно быстро. Церемония наследования неумолимо наступает.

Когда она сидит перед большим зеркалом, лицезрея результат двух часов работы стилистов, Цунаёши ждёт, когда все кроме Реборна покинут помещение. Стоит им остаться одним, она поворачивает голову и через плечо спрашивает:

— Реборн, а как Десятая Вонгола я смогу быть с тобой?

Он улавливает суть вопроса чётко. Она имеет в виду не дальнейшее репетиторство. Речь не о нём.

И Реборн понимает, что настанет пора делать выбор: выбирать между «оттолкнуть её» или «дать шанс им обоим».

Но тут он замечает, что что-то не так. В который раз за всё это время.

Почему всё это время у него на шее висит не пустышка Аркобалено, а пробка на цепочке?

Пух! — и иллюзия рассеивается.

Реборн распахивает свои глаза и встречается взглядом с заинтересованной семнадцатилетней Цунаёши в школьной форме. Он находит себя сидящим на диване в гостиной дома Савад.

— Реборн, тебе плохо? — спрашивает его Цунаёши. — Я тебя звала-звала, а ты не просыпался.

Краем глаза Реборн замечает движение в стороне окна. На подоконнике сидит белая сова. Мукуроу. Реборн хватается за пистолет в наплечной кобуре и палит в неё, пока не просаживает всю обойму. В Мукуроу он не попадает — тот взлетает к самому потолку и лавирует между пулями.

— Решил поиграть в микро Иисуса? — спрашивает Реборн у Мукуро.

Сова вновь садится на подоконник и переминается с лапы на лапу.

— Ку-фу-фу. Как тебе такая новая реальность? — спрашивает его Мукуро.

Реборн смотрит на свою грудь, на которой нет ни пустышки, ни пробки. Вроде это не очередная супер-реалистичная иллюзия. Он всегда думал, что не попадается на иллюзии. Вернее он обычно знает, что вот та фигня — иллюзия. Но как же так.

А потом вспоминает, что этот Мукуро — чёртов гений, и кто знает, что там ещё с ним Эстранео натворили. Может, всё это время, все эти годы он разрабатывал абсолютную иллюзию, которая может создать идеальный новый мир для того, на кого он её применит? И естественно он решил опробовать её на том, кто абсолютно не восприимчив к иллюзиям, когда закончил разработку. На ком ещё, как не на Реборне?

Мукуроу пытается спастись бегством, спасаясь от жутчайшей-жесточайшей анальной кары. Реборн на полном серьёзе хотел сделать так, чтобы бита или лучше ёршик для унитаза торчали у иллюзиониста из ж…

— А что он показал тебе? — любопытствует Цунаёши, а затем отчаянно краснеет, когда её опаливают горячим дыханием, яростно целуя в губы.

Реборн даже немного благодарен Мукуро за такую реалистичную иллюзию. Положение у них с Цуной не безвыходное.