– И где они эту игрушку реализовывали?

– Да, – улыбнулся майор, – я этот момент тоже попросил осветить очень подробно. Наши коллеги связались с этим ИП, проверили накладные. На продажу эти ножи были выставлены в нескольких сувенирных магазинчиках Камышина. А также в киоске местного железнодорожного вокзала и железнодорожного вокзала соседнего городка Петров Вал. То есть купить этот нож мог человек, который живет в Камышине, или тот, кто проезжал через эти станции на поезде. Вышел во время остановки, купил в ларьке сувенир и снова сел в поезд.

– Ну-ка, ну-ка, – Берзин открыл ноутбук и стал что-то искать. Потом позвал Вязникова сесть поближе. – Смотри, Олег, если ехать на юг в нашем направлении на поезде, то это будет ветка только из Саратова или из Балашова.

– Балашов не областной центр, – тут же сказал Вязников. – Через Балашов есть направления на юг. Если кто на строительство к нам ехал, то он не стал бы делать крюк в направлении Балашов – Камышин. Прямые поезда так не ходят. Тот, кто купил нож в Камышине или в Петровом Вале, ехал на юг через Саратов.

– Или он живет в Камышине, – добавил Берзин и улыбнулся. – Ну-ка, посмотрим с тобой кое-что. Плоды моих, так сказать, хакерских трудов. Мне мои спецы подсказали, как это сделать… ну, помогли немного. Есть у меня список рабочих по участкам с данными из контрактов. Скопировал файлы в строительной фирме.

Через пару минут просмотра удалось установить, что на участке, где работал Рогов, есть трое вахтовиков из Камышина. Вязников тут же взялся за авторучку, выписывая данные рабочих. Первое, что следовало сделать, – это провести оперативную установку по месту жительства. Кто такие, как живут, чем живут, что собой представляет семья. Это все помимо основного официального запроса.

– Ну вот, – Берзин откинулся на спинку кресла. – На этом участке никого больше с Нижней Волги нет. Удивительно, но это облегчает работу. Я понимаю, конечно, что нож мог попасть сюда более сложным путем, в жизни всякое бывает, но пока давай ограничимся тем, что есть.

– Тебе эти три фамилии что-то говорят? – спросил Вязников.

– Пожалуй, нет, – покачал головой Берзин. – Надо на их лица посмотреть, но это уже придется в реале делать. А ты обрати внимание, какие они все трое разные. Фамилии разные – вряд ли родственники. Возраст разный, специальности разные. Может, из одной организации, живут рядом? Самый старший: Вагин Николай Васильевич, 56 лет. Газоэлектросварщик. Лужников Борис Сергеевич, 39 лет, слесарь-монтажник, такелажник. Губарь Станислав Владимирович, 19 лет. Совсем мальчишка и делать ничего не умеет – разнорабочий.

– Ну, двое первых с хорошими специальностями. С такими только на крупном строительстве и зарабатывать деньги, а Губарь – какой-нибудь знакомый иди дальний родственник, которого попросили с собой сюда взять. Жизни научить, денег подзаработать. Не думаю, что в маленьком провинциальном городке можно хорошо зарабатывать, не имея специальности. Кстати, этот Губарь как раз прекрасная фигура для вербовки гипотетическими диверсантами. Деньгами соблазнить неокрепшую юношескую душу очень легко. А принципов он за 19 лет еще нажить не успел. И с ножичками как раз в таком возрасте балуются чаще всего. Дядьке, которому за 50 лет, такие игрушки не нужны, ему интереснее самому выточить, отшлифовать, ручку наборную сделать. А потом всем хвалиться. Своими руками сделанное ценится у рабочего люда гораздо выше, чем у шалопаев.

– Слушай, давай, я как лицо официальное, наведаюсь, дела посмотрю, с начальником участка, прорабом поговорю? Все же быстрее будет.

– Вот и ты не веришь мне, – вздохнул Берзин и закрыл крышку ноутбука. – И ты считаешь, что эта находка ни о чем серьезном не говорит.

– Ну почему же, Игорь Иванович, – начал было Вязников, но Берзин его перебил.

– Ну ты же не первый день в органах, Олег Сергеевич. Ты же понимаешь, что твой визит к местному руководству и твой интерес к личным делам сразу станет достоянием общественности. И как ты ни таись, кому надо, он узнает, что приходил человек из ФСБ и интересовался какими-то людьми. Нет, я должен сам, потихоньку, осторожно.

– Ну, не то чтобы я не верю тебе, – замялся Вязников. – Ты прав, конечно, просто я ведь лицо официальное, всегда работал по официальным делам, а ты… Тебе виднее, безусловно.

Васька снова тащил какую-то дрянь в зубах. Берзин остановился, присел на корточки и позвал кота. Нет, Василий – это вам не Мостик. Мостик сейчас нежится в лучах летнего солнца в районе проходной. А может, и у кого-то на руках. Обещали снова группу телевизионщиков, а те первым делом кинутся фотографироваться с самым милым талисманом строительства. Балованный Мостик, ленивый. А Васька боец! А ну, иди сюда, бродяга. Берзин схватил кота, прижал к себе и попытался вытащить из его зубов старую рабочую перчатку.

Странное дело, но сегодня кот находился в каком-то радушном настроении и без сожаления бросил свою игрушку, только несколько секунд повредничав и немного выпустив когти. От перчатки откровенно пахло тиной, морем и рыбой. Странно, на мосту никто рыбной ловлей не балуется. Некогда. А выходные обычно тратят на магазины, на стирку белья, уборку жилых помещений. Ну в футбол иногда играют, те, кто работает на острове или на материке.

– Где ты это взял, поганец? – миролюбиво спросил Берзин, пытаясь удержать кота, который начал изворачиваться и упираться задними ногами, пытаясь вырваться и соскочить с рук.

Васька делал это беззлобно, почти играя. Он даже не дергал хвостом, а старался ухватить человека за палец и немного его погрызть. Берзин подсунул ему перчатку, и кот вцепился в нее с готовностью всеми четырьмя лапами и стал мутузить. Васька был сейчас нужен для отвлечения внимания. Есть такой ход в психологии: если хочешь, чтобы в памяти собеседника не остался ваш разговор, отвлеки его чем-то запоминающимся. Берзин не думал, что его тема в голове прораба Акимова не задержится, но кот на руках, это уже признак несерьезности.

Акимова он встретил возле складского модуля, где кладовщица перечисляла ему, каких электродов и сколько осталось. Тут же формировалась заявка на следующую неделю. Берзин с разыгравшимся не на шутку котом на руках подошел к прорабу и поздоровался. Акимов сразу насторожился, предположив, что назрело какое-то замечание по несоблюдению техники безопасности. Но Берзин, благодушно улыбаясь, спросил:

– Слушай, Акимов, у тебя кто-нибудь из сварщиков сейчас посвободнее есть?

– А вам зачем? – удивился прораб. – Что-то приварить надо?

– Да у меня там входная дверь в кабинете… замок разболтался, того и гляди перекосит его и не смогу отпереть.

– Это на наружной железной двери?

– Ну да! Я винты пытался подтянуть, а дело оказалось в том, что замок внутри не держится. Там или сварка отлетела, или еще что. Надо под обшивкой смотреть.

Акимов смотрел на кота на руках инспектора по охране труда и технике безопасности, но не пытался поиграть с Васькой. Субординация! А Берзин продолжал молоть чепуху, уже раскаиваясь, что выбрал такой неудачный предлог. Надо было про сейф что-то придумать. Хотя сейф был исправен и цел. Нечего там приваривать, и это будет очевидно сразу. И тогда возникнут подозрения, что инспектор из Москвы что-то темнит или умом тронулся. Оба эти варианта общественного мнения о себе Берзину совсем не нравились. И надо было как-то форсировать события и не стоять столбом и нянчиться с котом. Кстати, Ваське тоже надоело сидеть на руках и он начал не на шутку вырываться.

– А это там не Вагин? – Берзин кивнул головой наверх, где с моста сыпалась яркими искрами окалина во время сварки.

– Вагин? – удивился прораб. – Нет, это Бирюков. Слушайте. Давайте я вам… – Акимов закрутил головой и позвал одного из рабочих: – Боря, Лужников, подойди!

Берзин замер на месте и непроизвольно выпустил из рук Василия. Походка этого рабочего была очень похожа на походку вразвалочку того человека, что целовался с женщиной возле поддонов. Стройный, высокий, довольно симпатичный молодой мужчина. Портила его почти интеллигентную внешность неопрятная небритость на лице и… темные волосы, которые нуждались в стрижке.