Лиска тоже проснулась, ругала меня и зевала.

«Где ты была?» - спросил я, не прекращая занятий.

«Веселилась с тобой. Ты был бесподобен!». «Да, Лис, я здесь встретил столько друзей! Как тяжело с ними расставаться!». «Знаю, родненький». «Может, где-нибудь задержаться подольше? Например, в этом лагере?». «Решай сам, но, я думаю, добрейший Евгений Олегович поступит так же, как Мария Ивановна, начнёт наводить справки о тебе». «Позвонит папе Володе, и он примчится за мной. Если не в отъезде. Тогда мама Маша приедет.», - вздохнул я, выполняя особо сложное упражнение по уходу с линии огня. Надо продолжать путь, не поддаваться на соблазны..

Закончив комплекс, я побежал «домой». Когда прибежал, сыграли побудку, но малыши ещё сладко спали. Растолкав Вадика и Владика, чтобы они поднимали остальных, я побежал чистить зубы и умываться. Полотенце имелосьбыло.

Общего построения ещё не было, распорядок никто не объявлял, так что, думаю, пока зарядки не будет, пока полностью не обустроят лагерь. Мне, пока, не ясно, где построить всех. Может, на пляже? Двести человек, это немало! Не компактной группой построить, а, чтобы можно было махать руками и ногами!

Вернувшись, я застал такую же сонную картину, какая и была. Вадик и Владик тоже дрыхли.

Ну и пусть! – махнул я рукой, - Успеют ещё!, Ппока маленькие, можно поваляться, тут же невольно вспоминая, как Лиска поливала меня холодной водой, если хотел подольше понежиться в постелькеи.

Зимой и летом выгоняла на улицу, мы бежали с ней кросс, обливались водой, потом растирались полотенцем… Лиска, милая Лиска, я готов снова и снова терпеть это!

Жаль, не вернуть!

Я надел свою «сиротскую» одежду и выбрался наружу. Здесь меня нашёл начальник лагеря. Наверное, он решил опекать малышню. Ну и правильно, кому ещё присмотреть за самыми беззащитными ребятами?. Хорошо хоть, детсадовцев нет.

- Что, спят? – улыбнулся Евгений Олегович.

- Спят, - подтвердил я, - а что сами, Евгений Олегович? Обещали выделить нам пионервожатую.

- Почему вожатую? – улыбнулся начальник, - А не вожатого?

- Малыши ведь! – пожал я плечами, - Их ещё умывать надо по утрам, и попки вытирать.

- А сам? Не передумал? – с надеждой спросил Евгений Олегович.

- Не могу я!, - вздохнул я, - Ддумаете, мне легко всё время прощаться? Вы даже не представляете, насколько это тяжело: только подружитьлся, и уходить!

- Зачем тебе уходить?

- Так надо. Только не делайте на меня запрос, ладно? Можете позвонить папе Володе, сказать, что был у вас, и всё, ладно?

- Странные вещи ты говоришь, Саша, - задумчиво сказал Начальник лагеря.

- Нормальные. После завтрака повеселюсь ещё, и пойду.

- Даже страшно становится от твоих слов: «повеселюсь и пойду».

- Ничего опасного, товарищ директор, на сосну я лазил, в озере утром купался, нарушив запрет, осталось одно маленькое невинное приключение. На ночь бы остаться…

- Так оставайся, Саша!

Я закрыл глаза и представил, как меня настигают и пытаются взять. Брать будут жёстко, особенно после того оглушённого сотрудника. Он будет стрелять. По ногам. Меня передёрнуло от одного представления, как пуля впивается в грудь Серёжи, или Вадика, или… да хоть в Даньку! Он ведь тоже ребёнок!

- Что с тобой, Саша? – озаботился Евгений Олегович, - Тебе плохо?

- Не уговаривайте, товарищ директор, иначе всем будет плохо! Я не могу всего рассказать, простите меня.

- Вольному – воля, - вздохнул добрейший Евгений Олегович, - разберёшься с ребятами сам?

- Разберусь, но лучше, если у них будет вожатой девушка.

- Хорошо, сейчас пришлю. Она ещё сама ребёнок, боится вас.

- Мы ей поможем, - пообещал я.

Когда начальник лагеря ушёл, я пошёл будить ребят, а то ещё останутся без завтрака.

Я вынул руки у мальчика, который лежал в середине кучи, и стал делать ему зарядку, задевая при этом остальных:

- Раз, два! Раз-два! – мальчик смешно морщился, потом стал хихикать, мальчики просыпались, протирали заспанные глазки, глядя на нашу весёлую зарядку. Мальчик сел и потянулся ко мне:

- Возьми меня на ручки!

- Куда тебя на ручки! – притворно возмутился я, - С меня ростом! С ног свалишь!

Вадик с Владиком быстро вскочили, оделись и обулись, начали помогатья мне поднимать малышей.

Когда уже вывели их из палатки, появилась та самая девушка, которая вчера нас умывала и кормила.

Честно говоря, я ей не позавидовал. Мальчишки сядут ей на голову!

На завтрак мы уже шли стройной толпой, пытаясь идти в ногу.

Несмотря на то, что готовую еду возили из кухни, которая находилась в пионерлагере, кормили здесь хорошо, вкусно и питательно. Возили молоко с ближайшей фермы, угощали мёдом с пасеки.

Сегодня,. к примеру, были на завтрак фаршированные блинчики. Я уже настроился на привычную овсянку.

Позавтракав, мы пришли к своей палатке, и наша вожатая Нина отпросилась у меня, у неё был свой отряд, а нас ей дали в нагрузку.

Сегодня это было мне на руку, но совсем не нравилось, что малыши будут предоставлены сами себе.

Может быть, в основном лагере есть кружки, а после того, как детей оттуда выгнали, ребят постарше отправили бегать по лесу, а маленьких оставили скучать, потому что их боязно отпускать одних на озеро, или в лес. Для них ещё не оборудован даже лягушатник.

Я даже немного, для себя, составил план занятий для ребят, чем бы занялся с ними, сам.

Такие мальчики хорошие, не капризные, послушные.

Но ладно, надо готовиться, уйти надо весело. Что-то Данька не несёт дань…

Пойти, поколотить его, что ли?

- Ребята, пока побудьте на улице, у меня сюрприз будет. Только никому! – прижал я палец к губам, - Чтобы ни произошло!

Пригласив в палатку только Вадика и Владика, решил раскрыть свой план.

- Я сейчас переоденусь…, - пацаны вопросительно смотрели.

- Хочу повеселиться, перед уходом, - продолжил я.

- Ты всё-таки уходишь… - сникли друзья.

- Я вынужден, ребята. Мне надо найти своего отца. Хотите правду? – я подумал, что сказать, моя тайна ведь уже не будет тайной, нападут на след. А так, не нападут? Если приедут сюда, значит, не просто так? Покажут фоторобот, и многие с радостью опознают опасного преступника.

- Я сбежал, - вздохнул я, - из детдома. Меня ищут, поэтому я не могу задерживаться подолгу на одном месте. Владик пусть сейчас уведёт ребят куда-нибудь, а ты, Вадик, отнесиунесёт рюкзак к той дырке, где тропа к лагерю.

Там спрячешьтся и подождёшьт меня. Я подойду и позову тебя, Вадика. Я там буду, примерно через час, может, позже. Владик, постарайся малышам объяснить, что мне надо было уйти, только не говорите, почему, а то проговорятся. На вас я надеюсь, от вашего поведения зависит моя свобода..

Я вынул из большого рюкзака маленький, Лискин, и стал перекладывать вещи.

Положил в девчачий рюкзак некоторую одежду, карту и деньги, остальное увязал и отдал Вадику.

Когда Вадик ушёл, я разделся, и начал обратное превращение. Надев плавки и маечку, принялся за макияж, усевшись там, где посветлее. Ресницы покрасил в чёрный цвет, разрез глаз сделал миндалевидным, уголки рта – более округлыми. Неровности загорелого мальчишечьего лица заровнял тонким слоем тонального крема и пудры, сгладил и так еле видимые носогубные линии. Надел очки.

Потом оделся в кофточку с пуговками и юбочку. На голову – панамку, на ноги – белые полукеды с белыми же носочками.

Осмотрев себя в зеркальце и со стороны, я выглянул из палатки.

Никого вокруг. Осторожно вышел, поправил рюкзачок, и, лёгкой походкой,. направился к той палатке, где девчонки как-то меня послали.

Был риск, что они куда-нибудь ушли, но, оказалось, они ещё отдыхали после завтрака.

- Привет, девчонки! – сказал я, подходя.

- Привет, - ответили мне девчонки, сидя в уютных раскладных креслах.

- Это что, здесь всем девочкам выдают? – спросил я, лупая глазами.

- Пфы! – фыркнули девчата. – Ты что, новенькая?