«Почему не голосуешь?» - спросила Лиска.

«Пройдусь пока, что-то не нравятся мне они. Видят одинокого ребёнка посреди тайги, и не останавливаются».

«Может, они думают, что тебе недалеко? Потому и не тормозят». «Может быть», - ответил я, останавливаясь и оглядываясь. Честно говоря, я сначала не поверил своим глазам: меня нагонял жёлтый лесовоз!

Приглядевшись. убедился, что да! Громадный лесовоз «Комацу»! Сердечко стукнуло, я поднял руку и отчаянно замахал лесовозу. «Комацу» замедлил ход и остановился, громко чихнув тормозами.

Я подбежал,. забрался по лесенке на высокую подножку, открыл дверь, похожую на дверь легковой машины, приоткрыл,. и, с улыбкой,. спросил, не подвезёт ли водитель усталого путника.

Водитель приветливо, тоже с улыбкой, пригласил внутрь кабины.

Я скинул рюкзак, бросил его под ноги и устроился на удобном сиденье.

Водитель воткнул передачу, и мощная машина тронулась с места, постепенно набирая скорость.

Лесовоз шёл порожняком, куда-то возил лес.

- Привет,. – сказал водитель, протягивая мне громадную ладонь. Я, с размаху, впечатал ему свою маленькую ладошку.

- Володя! – представился водитель.

- Саша! – ответил я. Володя странно посмотрел на меня, но ничего не сказал. Потом спросил:

- Далеко едешь?

- Пока не устанете.

- Как это? – удивился Володя.

- Я еду на край земли.

- Это куда? В Магадан, на Сахалин, или в Приморье?

- В Приморье, вообще-то, - Володя хмыкнул, включил приёмник. Приятный женский голос пел:

«Опять стою на краешке земли, опять плывут куда-то корабли, куда- тои мчит по свету лесовоз…».

- Во, - сказал Володя, - про нас. Прослушав знакомую песню, я признался:

- Я сбежал из детдома.

- Что так? Достали?

- Нет, там хорошо было, хороший директор, пацаны нормальные. Вы в каких войсках служили?

- В автобате. Давай на «ты»? Не такой я старый, чтобы мне «выкали». Так почему ты спросил про армию?

- Ты сколько лет служил? Три года?

- Да, три года. Ещё бы послужил.

- Что, понравилась казарма?

- А, вот ты о чём… Да ничего, ребята нормальные были, кормёжка, служба нескучнаяормальная, поездки. Конечно, хотелось домой, к маме, скучал, что там говорить. Пришёл из армии, женился, сейчас уже у меня есть мальчик, твой ровесник.

- Ну, вот, Володя, ты можешь себе представить, что тебя заселяют в казарму на всю жизнь? Ни папы, ни мамы? Иногда придут навестить родственники. Минут на десять, и опять ты за забором…

- А что делать, Саша? Если нет у вас ни мамы, ни папы? Хорошо хоть, крыша над головой есть, хотя, конечно, понимаю немного. Свободы нет, ничего своего, всё общее.

- Это всё, конечно, давит, но не слишком. Можно притерпеиться. Тут немного другое, Володя, - вздохнул я, - охотятся за мной, поэтому пришлось покинуть один из лучших детских домов.

- Врёшь? Кто за тобой может охотиться? Ты совсем ребёнок!

- Ты был в Средней Азии, Володя? – спросил я. – Знаешь, по каким законам там живут?

- По каким? По Советским, конечно! Ты что, оттуда?

- Нет, но отец там навёл шороху. Надеюсь, ты знаешь, что такое кровная месть? Не вру? – Володя помолчал, играя желваками:

- Слышал, что у горцев было такое. Или до сих пор есть?

- Есть, Володя. Мою сестру уже убили.

- Но ты ведь ещё совсем малыш! Как можно! Ладно, взрослого можно на дуэль вызвать, но ребёнка!

- Не думаю, что меня будут убивать. Думаю, в рабство продадут. В сексуальное.

- Так и знал, что ты девчонка! – я, с удивлением, посмотрел на Володю, но промолчал. Может,. он не слышал, что на Востоке мальчики востребованы?

- Вот поэтому, Володя, не отдавай меня в милицию. Однажды я сдался. Хочешь, покажу? - Я снял часики с руки и положил на торпеду левую ногу, закатав носок.

- Догадываешься, что это такое? – Володя пожал плечами.

- Это следы от кандалов, Володя. Железо натирает до крови. – Володя молчал, играя желваками.

- Кормят раз в день. Коркой хлеба…

- ЗамМолчи! – прикрикнул Володя, - У нас такого не бывает!

- Не бывает, так не бывает, - легко согласился я, надевая на руку часики, - считай, ремешком натёр.

Я замолчал, почувствовав усталость. С утра беготня, потом двадцать километров отмахал, до этого нервы мотал с этим ментом ряженым. Что я на Володю напал? Нервы, наверное.

- Далеко сейчас направляешься? – нарушил молчание Володя.

- К отцу. Он сейчас где-то в Приморье.

- Ну, допустим, найдёшь? А если не примет?

- Может и не принять, - согласился я, - тогда попрошусь в детский дом во Владивостоке, окончу восемь классов, пойду в мореходку.

- Могут не принять. По состоянию здоровья, - хмыкнул Володя.

- А я буду гимнастикой заниматься, - возразил я.

- Тогда – да, гимнастика, это сила, - согласился Володя, а я подумал, что хорошо, что сейчас не передают по радио, о том, что разыскивается особо опасный преступник, маскирующийся под маленького мальчика, или девочку, убивающий всех свидетелей… тьфу! Бред! – меня начало укачивать, я поплыл в сладкой дрёме, попросив Лиску разбудить, если что.

А по радио «Маяк» пела песню певица, на чужом языке…

- Надо же, как умаялся! – услышал я сквозь сон. Меня кто-то взял на руки, куда-то понёс.

- Маша, как ты думаешь, это мальчик, или девочка? Так положим, или искупаем?

- Разбудим ещё. Пусть спит. Кеды только снимем. Одежды на нём – шорты да футболка.

- А всё-таки?

- Не надо! – с улыбкой сказала Маша, - Завтра узнаем. Я его искупаю! Какие странные следы на ноге и руке.

- Говорит, от кандалов. Врёт, наверно!

Утром меня разбудил яркий луч света, попавший ву глаз, и крик петуха.

Зажмурившись и сильно потянувшись, открыл глаза и удивился: я спал на каком-то диване. Оглянувшись вокруг, увидел, что нахожусь на веранде, судя по застеклённым стенам.

Откинув одеяло, сел на диване, осмотрел себя. Я был одет в футболку и шорты, кеды с носками стояли на маленьком стульчике. Сильно хотелось в туалет.

- Проснулся уже? – на веранду со двора вошла стройная молодая женщина, - Кушать хочешь?

- Я в туалет хочу! – ответил я.

- Пойдём, - женщина взяла меня за руку, повела внутрь дома, там открыла маленькую дверь, включила свет. Внутри стоял чистенький унитаз, туалет был выложен красивой плиткой.

Сделав свои дела, я вышел и спросил, где можно умыться.

- Саша, давай, я тебя помою? Пока вода горячая есть? А то мужики встанут, начнут плескаться, опять будем ждать, пока нагреется, - я, с удивлением, смотрел на женщину.

- Ты что, стесняешься?

- Нет, - ответил я, - меня всегда сестра купала.

- Тогда иди сюда, раздевайся, а я ванну наполню.

- У меня чистое бельё в рюкзаке. Где мой рюкзак? – забеспокоился я.

- В машине остался. Да не волнуйся ты, у меня сын твой ровесник, есть бельишко. Зачем рюкзак вынимать, если вы с Володей дальше поедете? Или, может, не поедешь?

Я смотрел на женщину, Машей, кажется зовут, и ничего не понимал. Ещё не проснулся? Надо помыться, может, голова заработает.

Наполнилась ванна, я разделся, и залез в горячую воду, ощутив блаженство. Как давно я не принимал ванны!

- Лежи, отмокай. – сказала женщина, - потом приду, помою.

Она вышла, а я намочил голову, умылся, улёгся в ванне, оставив снаружи только лицо.

Скоро вошла женщина и начала оттирать меня от грязи. Намылила голову, всё тело, потом вымыла мочалкой и включила душ, отмывая чистой водой.

«Прямо, как ты! - сказал я Лиске. – Лиска, ты где?» – испугался я.

«Не мешай. Я тоже принимаю ванну», - я хихикнул.

- Щекотно? – поняла по-своему женщина, - Видишь, как хорошо! А мой балбес не хочет, стесняется. Давай свою голову, вытру, - меня вытерли пушистым полотенцем, дали чистое бельё.

- Будешь одеваться, или так походишь? Может, твоё постирать?

- А оно успеет высохнуть? Мы, когда поедем? У меня в рюкзаке есть чистое…