- Сань... – неловко почесал затылок Никита, - а деньги?

- Какие деньги? – поднял я брови, - Вы сказали про какие-то деньги? Пошли лучше, ещё дров принесём.

Мы сходили за сушняком ещё два раза, я решил, что пока хватит.

- Сань... у меня был только один рубль...

- Правильно говоришь: был, - жёстко сказал я, глядя в огонь, - ты же сам просил, чтобы деньги исчезли так, чтобы ты их не нашёл. Обыскивать меня ты отказался.

Сначала я хотел сказать, где искать, если меня нельзя обыскивать, но решил немного его помучить, отомстить маленькому психологу.

- Никита, скажи вожатому, что я могу приготовить суп, или ещё что-нибудь, а я пока за костром присмотрю.

Никита ушёл, слегка надув губы. М Через минут через пятнадцать пришли, принесли мне крупу, консервы, разделочную доску и нож.

- Саша, Никита сказал, ты умеешь готовить? – спросил Владимир Иванович.

- Что сделаем? – полюбопытствовал я.

- Свари суп с тушёнкой, на второе рожки.

- Тоже с тушёнкой?

- Наверное. А что ты можешь предложить?

- Ничего особенного, можно сегодня рыбный суп сварить, если есть рыбные консервы, ну, и чай. Компот есть? Лук, укроп?

- Лук есть, репчатый. Суп вари с тушёнкой. Пойдём, Никита, выдам лук, лаврушка ещё есть, котелок забыли.

- Владимир Иванович, можно переодеться? – спросил я воспитателя.

- Конечно можно, Саша, скоро купаться будем, вода не очень холодная, загорать можно. Хоть до трусов раздевайся.

Я и разделся: возле костра жарко, солнце тоже начинало припекать, на небе не наблюдалось ни облачка. Вот как сварить обед на двадцать человек? Обычно, у повара есть раскладка, сколько чего загружать в котёл, а у меня? Ладно, что принесли, то и сварю. Да и объём котелка не позволит сделать больше, чем можно.

Никита приволок два котелка. Это он правильно! А то я не подумал, что надо готовить два блюда.

- Никита, будешь помогать? – спросил я друга.

- Буду, - нахмурился Никита.

- Переживаешь за деньги? Не переживай, поищи по карманам.

Никита проверил все карманы, обнаружил рубль в нагрудном кармашке, расстегнув пуговицу клапана.

- Сань, как это?.. Карман был застёгнут!

- Ловкость рук, и никакого мошенничества, - пробормотал я, - сходи лучше за водой.

Никита, взяв оба котелка, побежал, вприпрыжку, к ручью, а я стал думать, не развести ли мне второй костёр, или расширить существующий.

Когда пришёл Никита, мы повесили оба котелка над костром, оказалось, что вполне помещаются, наверное, здесь, раньше, были ребята, не глупее меня.

Я начал чистить картошку, её надо было несколько штук.

- А мне что делать? – крутился рядом мальчик.

- Поддерживай огонь в костре.

- Сань! – не выдержал Никита, - Покажи, как ты это сделал?

- Что? Картошку как почистил?

- Не, как ты рубль мне подложил.

- Нельзя. Секрет фирмы. Да и учиться долго надо, чтобы получилось.

- Тогда ещё что-нибудь покажи. Я внимательно буду смотреть.

- Ну, смотри, - я вынул из-под воротника Никиты луковицу, закрыл ладошкой, потряс, потом открыл пустые руки, перевернул тыльной стороной вверх, потом наоборот.

На мне были только трусы и майка, рукавов не было. Повернувшись, продолжил заниматься готовкой.

- Теперь лук искать надо, - сказал я.

- Сань, я ничего не понял! – жалобно сказал Никита, - Ты волшебник, да?

- Ладно, сиди, - сказал я, - хотел уже отправить тебя за луком, - я достал луковицу из уха мальчика.

Мальчик был в шоке.

- Ты не забыл? – спросил я, - Нникому не говори.

- Сань, - решился спросить Никита, - ты так, что угодно можешь взять у человека? И он не заметит?

- В принципе, могу с тебя даже трусы снять, только для этого надо создать определённые условия.

Никита испуганно посмотрел на свои штаны, заглянул за пояс. Я рассмеялся:

- Испугался? Соль, перец, где? Да переоденься ты, смотри, какая жара!

Крупа оказалась «русским рисом», перловкой. Сюда бы солёных огурчиков! Неплохой рассольник получился бы! Я знал, как варить перловку, только воды много надо, и времени больше. Желательно варить в трёх водах, сливая предыдущую. Тогда перловка становится белой, как рис.

Ну, да ладно, не до жиру. Суп и так получился, объеденье! Рожки тоже вкусные. Если кто не варил рожки советского производства, поясню: после варки их надо слить, или отбросить на дуршлаг, после чего тщательно промыть холодной водой. Иначе они слипнутся, и получится каша, да и не вкусно будет. А так, промыв, заправил суп и рожки тушёнкой, разогрев её с луком на сковородке, за ней сбегал Никита, который всё сопел у меня над ухом, не решаясь попросить ещё что-нибудь показать.

Насчёт трусов я не шутил. Сам не пробовал, а Жорка как-то снял их с меня, и я не понял, когда! Но он старше меня на десять лет, практики вон сколько! Я не родился ещё, а он уже тренировался.

Когда обед был готов, я постучал ножом по топору, но никто, кроме вожатого, не услышал, хотя многие уже шевелили ноздрями.

Владимир Иванович закричал:

- Обед! Котелки, ложки берите, бегите сюда!

Надо сказать, у нас в рюкзаках притаились котелки, в них были ложки и вилки, кружки были привязаны за ручки снаружи.

Освободив место над костром, повесили на жердь закопченный чайник.

На свежем воздухе обед прошёл на «ура», вычистили всё, просили меня всегда готовить пищу.

Я улыбался, всегда приятнорадостно, когда людям, особенно детям, нравится твоя стряпня.

Потом кинули грузинский чай в закипевший чайник, попили, с галетами и сахаром, устроились отдохнуть.

Я решил проверить температуру воды.

Переодевшись в плавки, пошёл к озеру. Никита пошёл со мной, потому что Владимир Иванович не разрешил одному купаться.

Вода была прохладной, но я начал купаться ещё в мае, так что даже поплавал. Потом, выбравшись на берег, выжал плавки и побегал, сделал комплекс упражнений на гибкость, наклоны в разные, невообразимые, стороны, растяжки. Никита смотрел, раскрыв рот. Пусть смотрит, недолго осталось.

- Никита, - попросил я, - попробуй меня поймать. Я не буду убегать, вот на этом пятачке буду стоять, а ты меня лови! – я очертил ногой круг и встал, расслабившись.

Никита подошёл и попытался схватить меня. Раз, другой, третий... Всё промахивался.

- Можешь бить, рукой, ногой, резче, - предложил я, разогревшись.

Никита уже пыхтел, но тоже увлёкся. Я уклонялся, подпрыгивал, падал на шпагат, вскакивал, убирал руки, или ноги, но за пределы круга не вышел.

Утомившись и тяжело дыша, Никита остановился.

- Вот это да! – восхищённо сказал он, - Никогда такого не видел!

- Ты просто очень неловкий, медленный, - сказал я, - пока ты нанесёшь удар, я смогу дважды убить тебя. Тебе надо тренироваться.

- Ты будешь меня тренировать?! – обрадовался Никита.

- Может быть, - согласился я, - если вернусь.

- Ты не отказался, - сник Никита.

- Никита, не обижайся, мне надо проверить некоторые свои догадки, я не уверен, что получится, но попробовать надо! Во-первых, хочу проверить, смогу ли я проехать страну из конца в конец, и не быть пойманным, во-вторых, это секрет.

- Ты, наверное, сможешь, - протянул Никита, - с твоими способностями. Это я сразу засыпался, приняли, голубчика, как только увидели. Не смог убежать.

- Тебе было, куда бежать?

- Куда бежать, не было. Было, откуда бежать. Это третий детдом, и здесь мне нравится. Поэтому я тебе и говорю: не ищи от добра добра. Там, где я раньше был, живут настоящие уроды, они над слабыми издевались, били, отбирали еду. Воспитателям было всё равно, лишь бы порядок был. У нас один мальчик повесился, не выдержал. Тогда я сбежал. В милиции всё рассказал, маленький ещё был, не сдержался...

- Правильно сделал. Как ещё уродов наказывать, если ничего не можешь сделать? Тебя убивают, а ты терпеливо стой, потому что стрёмно закладывать? Кому это выгодно? Замученным малышам?

Кстати, в нашем детдоме тоже отбирают еду, я заметил.