Всероссийский государственный университет кинематографии имени С.А. Герасимова

Составитель:

доктор филологических наук, профессор кафедры эстетики, истории и теории культуры ВГИК В.И. Мильдон

В сборнике опубликованы материалы III международной конференции по экранизации, прошедшей 9-10 декабря 2010 г. во Всероссийском государственном университете кинематографии им. С.А. Герасимова и организованной кафедрой эстетики, истории и теории культуры.

Сам факт свидетельствует о неослабевающем интересе к проблеме переноса на экран литературного оригинала. Это тем более важно, что в современной культуре неоспоримо усиливается воздействие на сознание всех видов экранного творчества, в частности, экранизации.

Речь идёт не столько о давно известном в кинематографе явлении, сколько об экранизации как эстетической проблеме – переводе с языка одной эстетической системы (словесной) на язык другой (экранной). Как раз это обстоятельство всё ещё недостаточно осознано теоретиками и практиками кино, отечественного и общемирового.

Экранизация – это другая эстетическая система, отличающаяся и от книжной и, что не менее важно, от киноэстетики как таковой.

С этой точки зрения экранизация представляет собой один из феноменов общей эстетики – науки о художественном.

Если этого условия не учитывать, любая критика экранизации лишена средств для объективной оценки произведения, насколько таковая оценка возможна при анализе художественных явлений.

Подобные и близкие соображения послужили предметом и этого, и предыдущих обсуждений.

Поскольку III конференция проходила в 2010 году, который был объявлен годом Франции в России, преобладали доклады о русской литературной классике на французском экране и французской – на русском, хотя только этой темой двухдневная работа собравшихся не ограничивалась.

Публикуемые тексты, в ряде случаев превосходящие объёмом пятнадцатиминутный доклад, разнообразны едва ли не во всех отношениях, правда, русская литература представлена главным образом писателями XIX в.

Не все доклады равно удались. В одних случаях авторам не доставало убедительности, в других – детальной осведомлённости, в третьих – общеэстетической подготовленности.

Тем не менее, все без исключения доклады даны в авторской редакции, исправлению подверглись орфография и кое-какие фактические ошибки. Поэтому все похвалы и упрёки следует адресовать авторам.

Составитель сборника

профессор В.И. Мильдон

На встрече с филологами перед просмотром фильма «Анна Каренина» 20 декабря 2009 года С.А. Соловьёв утверждал: «Главное – твоё личное отношение с текстом, который является общенациональным достоянием».

Такое «личное отношение» обнаруживает творческий потенциал режиссёра, вступающего в диалог с классиком. И потенциал этот значим при определении режиссёром актуальности литературного шедевра.

Но не отменяет ли актуализация конкретно исторического и потому также типологического содержания словесного произведения? В нём реализовано обще-личное, приблизиться к которому – задача постановщика фильма.

В фильме «Коломба» (2004) соотношение личного и общего непростое. Режиссёр Лоран Жауи, экранизировавшая повесть Проспера Мериме, на первый взгляд, не осуществляет прямолинейных сравнений с современностью или иной эпохой, которая отличалась бы от представленной писателем. Вместе с тем фильм имеет сценарий (авторы Лоран Жауи и Оливье Горе).

Режиссёр фильма «Коломба», созданного на основе сценария, не раз отходит от авторского текста, иногда для того, чтобы сократить повествование. Например, опущены тема дуэли, о которой думает Орсо, тема правой и левой стороны площади в деревне, которых придерживаются противники. Некоторые изменения компенсируются: например, природа Корсики предстает не перед глазами путешествующих на галиоте, но в сценах охоты, и мы видим заросли кустарников, называемых маки, густой лес, горы, названные Мериме «лысыми» («pelees»).

В фильме есть и существенные расхождения с повестью. Но сначала о том, что кинорежиссёр представила как актуальное в произведении Мериме.

Место действия повести и фильма – Корсика. Остров с 1768 года передан Франции и существует как один из ее 26 регионов, имеющий особый статус. Здесь и сегодня, как во времена Мериме, разговорный язык – диалекты итальянского, а язык школы и администрации – французский. На острове родился и провел детские годы император Наполеон. Для Мериме и его эпохи, то есть 1830-1840-х годов, сюжет, связанный с Корсикой, обычаями и характерами ее жителей, важен. Жауи внимательна и к историческим реалиям, и к их осмыслению писателем. В фильме воплощен coleur locale как эстетический принцип романтиков. Краткие и выразительные описания Мериме словно бы воплотились в точном следовании им режиссера и оператора, особенно, в узловых сценах, таких, как плач Коломбы, засада на Орсо, отповедь Коломбы отомщенным врагам.

В повести и в фильме разговоры главных героев-мужчин создают широкий исторический и географический фон сюжетного действия. Полковник Томас Невиль и поручик Орсо делла Реббиа вернулись с театра военных действий, где их разделяла линия фронта. Теперь их ждет совместная охота, и полковник дарит юноше ружье, которое вскоре спасёт Орсо жизнь. Однако на фоне потушенного исторического конфликта – войн Наполеона – со всё возрастающей и необычайной силой разгорается тлевшая вражда, начало которой до конца не выяснено. Это вражда корсиканских Монтекки и Капулетти. Не случайно, очевидно, полковник и его дочь приехали на остров из Марселя, но после путешествия по Италии, куда они вернутся из Корсики (у Жауи они окажутся в Провансе).

Пожар, разожжённый Наполеоном, теперь стал воспоминанием и поводом для взаимных похвал двух военных. Однако есть более существенные, неизменяемые и неотменяемые отношения людей, живших в 1810-1820-е годы вблизи цивилизации, нередко тоже окрашенной кровью, причем это кровь невинных жертв. В ряду жизненно важных отношений на Корсике – кровная месть за убийство родных. Англичане воспринимают верность корсиканцев их обычаю как проявление дикости и неуёмных страстей. Однако и цивилизованный поручик французской армии Орсо – сын своей отчизны. Он поддаётся чувству мести всё с большей энергией по мере возвращения на родину.

Нельзя сказать, что проблема, поднятая Мериме и Жауи, свойственна одной Корсике и волнует только французов в связи с историей первых десятилетий XIX века. До Мериме, создавшего свою повесть в 1840 году и читавшего русских классиков, к проблеме обращались А.С. Пушкин («Кавказский пленник», «Бахчисарайский фонтан», «Тазит», «Путешествие в Арзрум…»), А.С. Грибоедов («Грузинская ночь»), М.Ю. Лермонтов («Измаил-бей»). В русском кино нет отклика на осмысление проблемы в этих произведениях, в то время как, помимо военной темы, русских поэтов и писателей, размышлявших, в основном, о Кавказе, интересовал вопрос о том, что может помочь преодолению кровавых обычаев народов, приобщающихся к цивилизации. Пушкин размышлял о роли любви и религии, Лермонтов – о религии и перевоспитании с детства. У Мериме, думавшего о законе как об узде дикости, герой спасён любовью.

В его повести англичане, посетившие Корсику, должны вроде бы безусловно подчиняться закону. Но Лидия всё более подвержена чувству любви, и именно это заставляет ее сразу заявить, что ружье Орсо выстрелило позже. И хотя полковник, как и она, этого не помнит, он соглашается с ней, привыкнув во всём потакать дочери.