Литмир - Электронная Библиотека

– Понимаешь, здесь важно вспомнить самое ценное, самое главное в жизни, самое важное, самое яркое – что человек пережил. Это самое дорогое, что хочется взять с собой, с чем хочется уйти, переступить этот порог – в нежизнь…

– Думаю, – тихо сказала внучка, – у тебя в жизни было столько всего, что есть что вспомнить, что взять с собой.

– Нет, – просто сказала Вера. – Не так. В жизни моей действительно много чего было. Только жизни во всем этом было мало. Были страдания, преодоления, трудности, усталость, обиды. Были и радости, и праздники. Но не это вспоминается, не с этим хочется уйти.

– А с чем? – растерялась Лена.

– С ощущением жизни – настоящей, с настоящим, истинным моментом жизни, в котором жизнь была в чистом виде, проявленная, сильная…

– Но ведь у тебя это было? Были такие моменты истинной жизни – с чем ты уйдешь? – уже смело, с надеждой в голосе сказала Лена.

– Да, были… Был один момент. Всего один момент…

– Всего один момент?! – удивленно переспросила Лена.

– Да, единственный раз я это пережила. Но это – главное, что было в моей жизни… С этим я и уйду. И с этим не страшно уходить…

…Это случилось неожиданно, когда муж, выйдя из машины, пошел к калитке, чтобы войти во двор их дома и открыть ворота гаража. Она, сидевшая в машине, просто смотрела ему вслед. И ничего не предвещало того, что случилось мгновение спустя. Она просто сидела и смотрела – на деревья перед их домом, когда-то давно посаженные ими, – высокие рябины и стройные, пушистые ели, – на траву с разноцветными нежными летними цветами, знакомыми ей с детства. Потом перевела взгляд вверх, в небеса, где высоко плыли облака, а под ними пролетали птицы…

Вдруг, словно чувства ее обострились, ощутила она одновременно запахи трав и шум листвы, звуки, которыми было наполнено пространство, – от шума проезжающих машин, до пения птиц и мягкого гула, которым, казалось, гудела вся планета.

Она словно погрузилась в глубины запахов цветов и хвои, бензина и разогретого асфальта, в яркие краски поля и синевы небес.

Она словно прозрела или вознеслась над этим миром. Увидела с высоты пространства городов, полей, морей, потоки рек и потоки людей. И все это она видела словно бы одновременно. Словно она сама стала этим моментом, словно в ней слились эти запахи, звуки, цвета, образы. И она в одно мгновение стала всем – и листом дерева, и его кроной, и корнями, и летящей птицей, и небом. Словно в мгновение почувствовала она все и вся. Весь мир, вся Вселенная осознанно увиделась ею, была прочувствована и протекла через нее – сконцентрировано и явно. И эти ощущения, мгновенно перетекающие сквозь нее, словно слились в один поток реки, и река эта текла через нее, во всем многообразии – многоцветье образов, чувств.

Это было так мощно и сильно, так ново и ярко, что она, замерев, с растерянным и счастливым лицом, пропускала через себя эту реку. И так нестерпимо прекрасно было все то, что в одно мгновение осозналось ею, что Вера заплакала от переполняющих ее чувств, словно ее наполнили, залили ими и они вытекали из нее слезами.

Это было самое яркое, сильное, необыкновенное, что испытала она в своей жизни. Момент, который вобрал в себя всю жизнь…

Лена молчала, словно услышанное лишило ее дара речи.

– А где я была? – спросила она после долгой паузы, и Вера улыбнулась как прежде, до болезни – открыто, ярко, – так тронул ее этот вопрос. Так маленькая Леночка спрашивала в детстве. С этим вопросом влезала во все взрослые разговоры, понимая, что говорят о том, в чем она не участвовала, при чем не присутствовала.

– Ты тоже там была, – улыбнулась Вера. – Ты тоже там была – там был весь мир, сконцентрированный так туго, что в одно это мгновение вместилась вся моя жизнь и жизнь всего мира, всей планеты. Там было все. Там были все…

Вера замолчала, подбирая слова, чтобы объяснить то, что так сложно было выразить словами.

– Понимаешь, это было такое удивительное проживание момента… Я словно открылась жизни, и она вошла в меня вся, во всем своем масштабе и величии. Это было такое принятие всего, что меня окружало, что происходило, о чем я даже не думала, чего не осознавала… И все это в одно мгновение осозналось, пережилось мною так сильно, как ничто и никогда в моей жизни…

Лена внимательно слушала, наклонившись к ней, и пытливо смотрела ей в лицо.

– Понимаешь, это было так, словно я жила мимо всего этого и вот – увидела все сразу, в одно мгновение. Как будто вся моя жизнь до этого момента была кусочками, клочками чего-то целого, не испытанного. Как будто жизнь моя шла где-то в стороне и была отголосками настоящей, сильной, истинной жизни…

Она помолчала, словно вспоминала это проживание, и добавила:

– Как будто я сама была разделена на сотни, миллионы осколков – и вот в одно мгновение собралась в целое, соединив в себе все: и вкусы, и запахи, и цвета – все, в чем была разложена на части…

– А потом? – спросила Лена. – Что было потом?

– Потом… Все, что соединилось, пересеклось во мне, обрушилось на меня – ушло, растеклось обратно – в листья дерева, в его корни, в птиц, в мир, в звуки и запахи этого мира… Сквозь меня прошел поток жизни – и все просто закончилось… Это длилось мгновения, не больше минуты: муж за это время открыл калитку, вошел во двор, открыл ворота, вернулся к машине. Он сел за руль – и увидел меня в слезах. Я плакала, переполненная жизнью, – словно самой жизнью плакала… Плакала от благодати этой, от благодарности, что я это пережила, что я – есть, что живу, что вокруг меня – жизнь…

Вера замолчала, потом, словно собравшись с силами, продолжила:

– Знаешь, я думала, что жизнь – это то, что происходит со мной, в моей семье, на работе. Я думала, жизнь – это то, как я живу, как живут другие люди, что это дела, заботы, какие-то переживания… Но жизнь – она гораздо больше, чем дорога домой или на работу, домашние хлопоты, покупка нового телевизора или засолка огурцов на зиму… Жизнь – это не действие, Лена, я это точно поняла… Жизнь – это не результат: купить машину или стать начальником… Жизнь – это процесс, это чувства, впечатления, ощущения, эмоции. И запах травы – это жизнь, и удивление первому снегу – жизнь, и просто тихий теплый вечер – жизнь. Это наслаждение процессом, это смакование происходящего, это именно проживание того, в чем ты находишься…

Вера замолчала. Потом, глядя на внучку с мягкой улыбкой, сказала:

– Я все это точно поняла… Почувствовала! – поправила она себя. – Мне дано это было почувствовать… Жизнь надо чувствовать…

Она опять помолчала и тихо, еле слышно, продолжила:

– После случившегося я и начала жить… Начала чувствовать жизнь во всем: в том, как красиво варится варенье, как густеет клубничный сироп и как мелодично поют ним пчелы… Я стала проживать каждый рассвет как необыкновенной красоты действо. Я стала смотреть в небеса, чтобы видеть плывущие в них живые облака… Я стала чувствовать жизнь, словно мне открылся вкус к жизни …

Лена молчала, словно завороженная, потом, вернувшись в свое привычное – всегда активное – состояние, сказала:

– Я тоже так хочу. Хочу такое пережить, чтобы было с чем уходить из жизни… Хочу так жить, чтобы жизнь чувствовать…

– Переживешь, – уверенно сказала Вера. – Ты, главное, помни, что самое важное в жизни – чувства, ощущения, проживания момента… Это и есть сама жизнь. Вещи, статусы, карьера – это только способы, средства жить… Сама жизнь – глобальнее, шире и – глубже. Жизнь всегда вокруг тебя – и в глубине тебя… Я – непонятно говорю? – спросила Вера, поймав глубоко задумчивый взгляд Лены.

– Знаешь, бабуль, я не хочу сейчас это понимать… – тихо сказала внучка. – Наверное, умом этого не поймешь, – усмехнулась она. – Я просто сердцем чувствую, о чем ты говоришь… И чувствую, что ты говоришь…

Вера сжала ладонь Лены, сжала, как казалось ей, крепко. На самом деле таким слабым было ее пожатие, что Лена скорее угадала, чем почувствовала его. И в ответ нежно сжала бабушкину слабую ладонь.

4
{"b":"615443","o":1}