После того, как новая прислуга, нанятая вместо Шиви, шарахнулась, разбив сервиз, который он нес на подносе, чтобы сервировать ужин, когда я напитывался вдохновением, размахивая палочкой и произнося заклинания подряд, освежая в памяти какое от чего — «аллохомора», «авада кедавра», «круцио», я старался перебирать палочки за закрытой дверью и без случайных свидетелей.
Свенсон Шубрич стал просто находкой, за что я не уставал благодарить Зорина. Он был заинтересован в выходе книги и больших доходах, поэтому через своего книгоиздателя-бету, которого он мне посоветовал, предложил развернуть предпродажную рекламную кампанию. Но на это нужны были деньги, в остаток которых Васятка вцепился мертвой хваткой и запрещал их трогать даже мизинчиком. Уж как я его ни обзывал, как ни уговаривал, но мистер Жабенций Сусликович ни в какую не разрешал мне потратить ни одного ома.
Его уверения были мне созвучны, все-таки мое шаткое положение с неизвестным отцовством ребенка могло в любую секунду взорвать общество и тогда я останусь без гроша, без помощи, без средств, и, возможно, без друзей.
Поэтому рекламную кампанию пришлось значительно сократить из предложенной и давать только бесплатные интервью, писать много разных заметок, вежливо отвечать растущему потоку комментаторов. Часть книги, по требованию издательства, пришлось удалить, и, естественно, поднялся шум из недовольных — тех, кто не успел скачать, но меня это не сильно волновало. Больше приходилось переживать по поводу интервью, в которых я старался отвечать с юмором и не повторяться из раза в раз.
После первого же опроса журналиста популярного молодежного радио, позвонил Мари и пожурил меня, напомнив, что известность имеет два конца, как и любая палка, и посоветовал мне придерживаться приличий. Папа Милоша просто восторгался, каким я стал умным и как все знакомые стараются сойтись с ним поближе, чтобы урвать хоть немного славы. А я не мог сдержаться, и в каждом интервью — на сайтах, в журналах и даже была парочка на телевидении — все-таки ходил по краю. Эпатажное поведение провоцировало внимание к моей персоне и к будущей книге. А это сейчас для меня значило больше, чем все рекомендации обоих о-пап, пекущихся о чести двух знатных родов.
Подумаешь, схохмил. Это, кстати, всё Василий виноват. И интервьюеры. Они задавали каверзные вопросы, даже невзирая на мою беременность и прочие детали. Одному я даже не сдержался и в конце нахамил. Прямо в прямом эфире.
— Если бы вы писали автобиографию, как бы вы её назвали?
— Васиссуалием.
Васятка тут же загордился и сделал даже парочку прыжков и кувырков, пройдясь колесом.
— Выругайтесь матом, но изысканно.
«ШТА?» — Мы с суслом переглянулись, но я тут же отбрил самоуверенного юного омегу-журналюгу:
— Мне папа не разрешает говорить изысканно.
— Вам не кажется, что вы исписались?
— Всем писателям так говорят. А я еще начинающий, поэтому исписаться по определению не мог. Учите матчасть.
Омега покраснел и поправил волосы, зацепив микрофон на ухе, но тут же продолжил:
— Что лучше — варежки или перчатки?
— Варежка, особенно когда она захлопнута.*
— Вы очаровательны! — сказал я журналюге улыбаясь, хотя мне хотелось ответить совершенно иначе — «Ошибочно считать, что добрый нрав и мягкий характер помешают пиздануть вас лопатой!» — но Васятка бдил. Старательно бдил и дергал меня за рукав, не давая переходить границу приличий.
— Не могу сказать того же о вас. — Ляпнул, не подумав, лупоглазый интервьюер.
— Ну тогда сделайте как я — соврите.
Зато остальные после этого перестали относиться ко мне, как к говорящей кукле и стали задавать действительно интересные вопросы. Очень многие из них были посвящены отношению общества к омегам, и я, вспомнив текст из земного интернета от «злой критикессы», накатал в своем блоге маленький постец с претензией на феминизм.
«У ПЕТЕНЬКИ ПОЛУЧИЛОСЬ!
Общество: Дорогие наши милые и прекрасные омеги! Вот вам кубики с буквами Ж, О, П и А, предлагаем вам собрать из них слово «СЧАСТЬЕ»! Мы в вас верим! Вы все можете!
О1 (растерянно): Что-то у меня все время, я прошу прощения, «жопа» какая-то получается, что я делаю не так?
Общество: Плохо старался! Может, ты просто не настоящий омега?
О2 (волнуясь и радуясь): Вы знаете, вот я тоже долго собирал только слово «жопа», но теперь я смог собрать «апож». Да, это еще не «счастье», но уже и не «жопа»! Я так рад!
Общество: Так держать, все правильно, продолжай в том же духе, рано или поздно у тебя получится слово «счастье»!
О3: Э-э, простите, вы тут все с дуба рухнули, что ли? Вы не видите, что в слове «счастье» тупо букв больше? Вы в жизни не соберете из вот этого «счастье». Тут из необходимых кубиков только один, и вообще…
Общество (перебивает): Дал бог буквы, даст и мешок брюквы!
О3: Что-что? А нахера мне брюква? И при чем тут она?
Общество: Зато голодным не останешься!
О3: Я вам тут о другом говорю, вот, смотрите, кубики нужно взять другие…
Общество: А ты погляди на Петеньку, у него все получилось! Значит, это реально!
Рядом сидит альфа Петенька, у которого есть кубики с нужными буквами, он собрал слово «счастье» (ему помогал муж, он сидит возле него и очень рад за Петеньку).
О2: Ой, и правда, получилось, может, и я смогу!
О3: То есть вы реально не замечаете, что у него кубики другие?
Общество: Вот, погляди, есть целая коробка кубиков, иди выбери любые, какие только захочешь! Все в твоих руках! Ты все можешь!
Омеги заинтересованно копаются в розовой коробке. Там только кубики с буквами Ж, О, П и А.
О3: Послушайте, но тут же далеко не все кубики, где остальные буквы?
Общество: Вот вам не угодишь, омеги. Кубики вам дали? Дали. Полная коробка кубиков. Пример, когда у человека все получилось, вы видели. Что еще надо-то? Настоящий омега из любой ситуации выкрутится, из любых кубиков «счастье» соберет! Вечно вы виноватых найти пытаетесь! Хватит быть жертвами!
О3 (видит рядом голубую коробку, в ней с горкой насыпаны кубики на любой вкус и цвет): Подождите, возьму-ка я кубики отсюда. Ща у меня все получится.
Общество: Стоп-стоп-стоп! Это же альфья коробка! Мужские кубики! Помогите! Ущемляют!
О3 (не обращая внимания): Ну вот, я справился с вашим заданием. Где мои ништяки?
Общество, О1 и О2: А-а-а! Так ты альфа в омежьем теле! Так бы сразу и сказал!
О3: Звезданулись вы, что ли? Я омега! Вы сказали мне собрать слово «счастье», я собрал, в чем ваша проблема?
Общество: Но ведь омегам полагается брать кубики только из розовой коробки!
О3: Но ведь там только жопы!
Общество: Ну и что? Непонятно, как это может помешать составить слово «счастье», честно, непонятно.
О3: Ладно, тогда я объясню вам на пальцах. Видите средний?»
Я, разумеется, помня наставления о-папы Тори, разместил текст, как перепост, якобы автор — кто-то из сети.
О-о-о! Что тут началось! Комментаторы взорвали интернет перепостами, воплями, визгами, протестом. Позвонили сразу все — и юрист, и книгоиздатель, а папы с отцами даже приехали. Попили чайку, пообщались, погладили Бубочку, но перед этим заставили меня пост удалить. Из-за книги — как по-юридически дипломатично посоветовал Свенсон:
— Тут надо определиться — или книга, или революцию среди омег начинать. Низы пока не готовы подхватить знамя из рук беременного омеги.
Шубрич был мягок, но настойчив.
Да и Васятка подбрасывал в костер поленья — «Давай ты разберешься с отцом ребенка, издашь книгу, решишь вопрос с Тори и деньгами, а тогда уже, родной мой, будешь борцом за права омег.»
«Вася! А чего они меня все обижают? Почему они делают из меня тупую овуляшку-беременяшку? Я разозлился!»
«Ну почему все? Ториниус вот не делает. Вон прислал в смске «О, боже!» и смайлик с фейспалмом по телефону.» — Василий, традиционно, шел вразрез с моим первым, сиюминутным мнением. — «А ты, Таисий, чего хотел? Чтобы тебя с места в карьер признали гением и дали миллион миллиардов афов? Так вот, чтобы их заработать, надо уметь себя сдерживать. Учись, салага!»
