Свист суслика почти заложил мне уши.

— Нет.

Ториниус изумленно посмотрел на меня.

— Не надо самый навороченный, можно обычный, но с доступом в интернет, если ты забыл — я ничего не помню, и это поможет мне ориентироваться в этой среде.

— Никакого интернета. Только звонки. И те я буду контролировать. Вопрос закрыт. Идем.

Отрывистая речь, властный голос выдавали его напряженность.

Я представила, что сейчас придется выйти в светское общество, которое будет препарировать меня и оттачивать на мне свои шуточки с двойным дном, и испугалась. Опустив голову и плечи, прикусила нижнюю губу в растерянности, потом подняла смущенный взгляд на мужа:

— Ториниус, я не хочу навредить тебе и твоей карьере, и действительно ничего не знаю про это высшее общество. Я не знаю, как себя правильно вести. Честное пионерское! — вырвалось у меня.

Суслик закрыл лапками глаза и удрученно покачал головой.

Муж сразу стал собранным, деловым и холодным:

— Не дергайся, когда я обнимаю тебя, ни с кем первый не заговаривай, не влезай в разговоры, — он подошел ко мне и застегнул на шее цепочку с камешком, легшим прямо в ямочку между косточек, холодя кожу. — Отвечай только на прямо поставленные вопросы. Тебе достаточно будет говорить: «Благодарю вас. Как у вас дела? Великолепно выглядите» — обычная светская омежья болтовня ни о чем.

Говоря это, он вывел меня из комнаты и приобнял за талию. Толпа шумела и колыхалась в большой зале, украшенной бесчисленным количеством ламп.

Васятка ахнул — от блеска драгоценностей на омегах слепило глаза, их наряды действительно отличались от моего строгого костюма.

«Не ссы, прорвемся, — поддержал меня сусел. — Тебя бы в любом случае разглядывали и оценивали, что бы ты на себя не надела. Нормально ты выглядишь. Секси-секси, не сомневайся».

Нас тут же окружили альфы, беты, омеги, нос забился незнакомыми запахами, и у меня закружилась голова, от обилия и смешения ароматов даже начало мутить.

Некоторых Тори мне представлял, некоторые раньше меня знали, но я здесь не знала никого.

Я продела руку под локоть мужа, и он переплел свои пальцы с моими, если бы не игра, это было приятно.

Время от времени я влюбленно смотрела на мужа снизу вверх, и он тут же ловил мой взгляд, отвлекаясь от любого разговора, даже с серьезным бетой министром чего-то там, какой-то важной промышленности. Столько информации, сколько ее вылилось за эти полчаса на меня, я еще не получала нигде и никогда, поэтому я положила огромный болт на все эти фамилии-имена-должности-ранги и старательно играла роль влюбленного омеги, не забывая разглядывать разряженную публику. Для моей новой книги эти наблюдения очень пригодятся.

Один-единственный бокал, который мне подал Тори в самом начале вечера, шепнув на ухо: «Не пей. Даже не пригубливай. Только делай вид. Иначе тебя срубит быстро с твоей худобой и недоеданием, а это позор еще тот», — я так и носила в руке. Конечно, сам собой он опустел полностью, я даже не заметила, как так получилось. Теперь в голове легко шумело, но с запахами справляться все равно не получалось.

После торжественной речи, которую произнес министр, стоя рядом с нами в центре круга, почтительно образованного гостями, разглядывающими нас, а особенно меня с разной степенью интереса, муж с министром обменялись рукопожатиями, заключая начало нового, грандиозного проекта, который принесет нашей стране прорыв в космическом ракетостроении, бла-бла-бла, заиграла музыка и муж повел меня на середину зала.

«Упс! — суслик во мне замер на задних лапках, вытянув свой облезлый хвост в струнку. — Тася! Ты же не умеешь танцевать!»

Подводя меня к группке из четырех альф и двух омег, муж шепнул на ухо:

— Не хочешь поздороваться? — и с интересом посмотрел на меня.

От всех этих: «Как я рад вас видеть! Благодарю вас! Прекрасно! Великолепно выглядите», у меня уже болел язык и голова — я мазнула взглядом по заинтересованно глядящей на нас группе людей и нацепила дежурную улыбку.

— Рад вас видеть! — всем сразу улыбнулась я.

— Сынок! Обними же своего папу! Мы так рады за вас, Милош! — стоящий ближе всех красивый омега в стильном костюме цвета морской волны, в дорогих и броских украшениях протянул ко мне руки с ярким красным лаком на ногтях, все пальцы его были украшены кольцами с крупными камнями.

«Круто ты попал на ТиВи!» — присвистнул суслик.

А я вопросительно уставился на мужа: «Это мои родители?» — спрашивал взглядом я, так как вслух было нельзя — все бы услышали, мы стояли очень близко. «Да», — моргнул Тори.

— Папа! — я не знала, что говорить, поэтому просто распахнула объятия и прижалась к пахнущему чем-то родным омеге.

— Ну-ну, милый, аккуратнее! Тут пресса, веди себя достойно. Я тоже рад тебя видеть, солнышко, — прошептал он, тепло обнимая меня и отстраняя от себя, пытаясь исправить ситуацию. — Отец тоже соскучился по тебе. Почему ты нам не звонил? Твой телефон не отвечает и мы волновались. Если бы не Тори, мы бы и не знали, что у тебя проблемы с очередным телефоном, — ласково пожурил меня папа.

Рядом стоящий альфа, не очень высокий, в дорогом костюме, но выглядевший просто, тепло обнял меня, похлопав по спине:

— Милли, не пропадай больше так надолго. И что это за желание уехать в глушь к деду, вместо того, чтобы навестить родителей? Нам пришлось лететь сюда специально, чтобы увидеться с тобой. У тебя все хорошо, дорогой? — он внимательно и тепло вглядывался в мое лицо.

— Да, все хорошо! — я влюбленно посмотрел на мужа и от пережитого стресса, а может от выпитого на пустой желудок, меня повело в сторону.

Тори подхватил меня, удерживая:

— Тебе плохо? — внимательный взгляд цепко оглядел меня.

— Нет-нет, просто голова закружилась, — я вцепилась в руку мужа и тепло улыбнулась родителям Милоша.

— Простите, нам нужно еще отойти ненадолго. Поговорить здесь все равно не получится, давайте встретимся дома через пару дней. Мы созвонимся. Купим Милошу новый телефон, и он вам на днях позвонит, — извиняющимся голосом доверительно сказал Тори и потянул меня за собой.

Яркий омега, лет тридцати пяти, который все время крутился вокруг меня, подхватил меня под руку:

— Тори, дорогой, представь меня своему мужу еще раз, я вижу, он уже совсем запутался в этой толпе — даже родителей не узнает, — в шутку сказал, но попал прямо в яблочко.

— Милош, это Зизи, муж моего партнера. Ты, верно, забыл его? — Тори наклонился и поцеловал меня в висок.

«Зизи, — хохотнул Васятка, — Биби, Жоржетта, Лизетта и златокудрая Жози».

Я бы тоже посмеялась с Васькой, но выпитое настоятельно запросилось наружу.

Прерывать контакт с настоятельно желавшим пообщаться со мной настырным омегой было бы невежливо, но обмочить брюки будет еще более некрасиво.

— Зизи, рад познакомиться! — я наклонился поближе к заинтересовавшемуся этим омеге. — Подскажите, где здесь можно попудрить носик?

Он явственно обрадовался и подхватил меня под локоток, повлек в сторону выхода из зала, на ходу сообщая Тори:

— Я ненадолго украду у вас это сокровище. Нам, омегам, надо пообщаться о своем, мальчиковом, — искренняя завлекательная улыбка засияла на его лице, и он, вежливо обходя танцующие пары, лавируя со мной под ручку, вывел меня из шумной залы, доведя до конца коридора. На двери красовался знак туфельки. — Я тебя тут подожду.

Справившись с насущной остро стоявшей потребностью, я застегивал брюки, поправляя блузку в кабинке. Отсюда не хотелось идти в шумный круговорот чужих людей. Чистота была идеальная, как в операционной. Пахло здесь цветами, и вообще комната больше походила на оранжерею, чем на туалет.

Двери хлопнули, и два голоса защебетали особенно громко в этой тишине:

— Нет, ты видел это страшилище в синем костюме? Какой у него ужасный вкус! Как Тори мог жениться на этом несчастье?

— Ну, Серри, согласись, не так уж плох этот Милош. Просто костюм не подходит для вечера, и украшений мало. А так он даже очень ничего, симпатичный.