Лейт Рассен, Огири

Он оставил два послания на ее триззере, но Меллиса так ему и не перезвонила. Хотя Лейт загадал, что если его бывшая ответит… Впрочем, что он станет делать в этом случае, Лейт до сих пор не решил.

Нет, возвращать ее он не собирался. Наверное, хотел, чтобы Мелисса знала – у него теперь есть другая. Другая, которая даст сто очков вперед той, в которую он так глупо влюбился три месяца назад. Строил большие планы, пока не застал ее в постели со своим другом.

Лейт решительно вычеркнул этих людей из своей жизни, но до сих пор почему-то было слишком больно. Быть может, дочь Биргена Холста поможет ему излечиться?

Закрыв рабочий экран с проектом нового концертного зала – парящий над океаном цветок лотоса, который будет вмещать в себя больше ста тысяч человек, – Лейт стал собираться к полету на Мезеру.

Предложение Биркена Холста его озадачило, так как брак не входил в его ближайшие планы – особенно после предательства Мелиссы. Но после длительных раздумий он все-таки решил его принять. А те три миллиона… Известнейший архитектор Второго Сектора, Лейт прилично зарабатывал и в чужих деньгах не нуждался. Долго не мог решить, что с ними делать, пока, наконец, не перевел всю сумму на счет детского дома.

Лейт закрыл двери своего дома, который был включен в межгалактические справочники как лучший дизайнерский проект года на Огири, – взглянув на изумрудную лужайку и пустующий бассейн, после чего отправился в гараж, где дожидался его новенький спортивный флайер.

В его жизни все складывалось идеально, кроме отношений с женщинами.

Пришла пора это изменить.

Шелли, Мезера

Я стояла на выложенной золоченой плиткой дорожке, ведущей к входу в недавно построенный отель Холста, и дожидалась прибытия своих женихов. К этому времени на столичное побережье уже опустился вечер. Порывистый ветер трепал мои волосы, собранные в сложную прическу, украшенную пышным красным цветком. Тот же самый ветер принес с собой запах моря и тонкий аромат ночных цветов из гостиничного сада. Играл с пышным подолом моего светлого платья, холодил оголенные руки, украшенные золотыми и платиновыми с россыпью бриллиантов браслетами.

Пусть до начала Отбора оставалось всего ничего, но я практически не нервничала, решив, что буду относиться к происходящему как к очередному заданию. Правда, оплата за него несоразмерно превышала все мои прежние гонорары. К тому же, уверенности мне придавал стоявший подле меня Лайар Нойлен, заявивший, что будет лично контролировать ход испытаний.

Впрочем, кроме него и меня рядом со стеклянным входом готового к открытию, но все еще пустующего отеля «Гостеприимство Холстов», никого не было. Лишь охрана, пытающаяся слиться со стволами декоративных деревьев, растущих по две стороны внушительного фасада. Внутри «Гостеприимства» находился только обслуживавший персонал. Правда, на десятом этаже, где располагались отведенные мне комнаты, дожидалась результатов этой встречи Минни.

Ее полное имя было Миннира Вайз, и мы познакомились полторы недели назад на Вьерре. Винс прислал мне ее номер триззера, заявив, что лучшего адвоката мне не найти. Это была невысокая, коротко стиженная темноволосая женщина средних лет, ставшая моей подругой после того, как отстояла мое право стать тринадцатым претендентом на… свою собственную руку.

Именно так – меня добавили в список участников, и теперь я собиралась выиграть этот чертов Отбор!

Но и после нашей победы в зале совещаний «Нойлена и партнеров» Минни меня не покинула, заявив, что поможет пройти через все испытания и получить причитающиеся мне наследство. Прилетела со мной на Мезеру, а этим утром пригнала в «Гостеприимство» толпу стилистов и визажистов, чтобы достойно подготовить меня к первой встрече с женихами.

Я не стала отказываться от ее помощи.

Пусть услуги мастеров и новые наряды обошлись мне порядком, но к этому времени я уже успела получить причитающиеся мне три миллиона. Правда, большая часть из них ушла на погашение долга Винса, который все еще на меня злился. Но на счету все еще оставалась вполне приличная сумма.

И это все благодаря Минни, которая так ловко сыпала терминами и параграфами Гражданского Кодекса, что полностью деморализовала попытавшихся было возражать представителей «Нойлена и партнеров». Впрочем, она с первого дня была уверена в победе, заявив, что судебных прецедентов вполне хватит, чтобы убедить даже крайне старомодных в своих взглядах юристов.

…В прошлом месяце некая Киммерли Бейдин обвенчалась с люстрой, заявив, что лучшего партнера ей не найти. Эйнара Бизз вышла замуж за зеркало, Тесса Омгар сочеталась законным браком с подушкой, а Эйя-Мерр Ритцер выбрала в спутники жизни своего кота. Так почему же Шеллар Холст не может выйти замуж за саму себя, если это позволяет законодательство Вьерры?..

– Хватит! – помню, как ослабил тугой воротник белоснежной рубашки Мойер Нойлен, кажется, старший сын Лайара. – Вы хотите сказать, что Шеллар Холст собирается жить в законном браке с самой собой?

На это я покивала, заявив, что люблю себя горячо и искренне. Настолько сильно, что мне не нужен никто другой. Так почему бы мне не стать тринадцатой в этом Отборе и не побороться за собственную руку?

По залу переговоров «Нойлени партнеры» прокатился гул недовольных голосов, но Минни была непоколебима, заявив, что Шеллар Холст имеет полное право выйти замуж за саму себя и прожить в счастливом браке всю оставшуюся жизнь.

Нам пытались возразить, но довольно скоро сникли. Именно таким образом я и стала собственным тринадцатым принцем.

– Но ведь тогда ей придется пройти все испытания наравне со всеми! – заявил один из Нойленов, кажется внук Лайара.

Я снова покивала. Да, я готова пройти через все испытания вместе с остальными участниками, потому что собиралась получить наследство отца в личное распоряжение!

Снова раздался недовольный гул. Один лишь Лайар Нойлен хранил молчание, а его губы время от времени растягивала улыбка. Мне почему-то казалось, что старик заранее обо всем догадывался… Знал, что тринадцатым участником стану именно я.

Он тоже прилетел на Мезеру и теперь стоял рядом со мной, одетый в дорогущий черный костюм, в котором, как мне заявил, он ходил исключительно на свадьбы своих детей и внуков и собирался лечь в могилу. Впрочем, до могилы ему было еще далеко – выглядел Лайар Нойлен вполне бодро, двигался резво, правда, опирался на резную трость.

Пусть с родным отцом я так и не встретилась, но меня не оставляло стойкое впечатление, что я обзавелась строгим, но крайне проницательным дедом.

– Зачем? – спросила у него, когда над темным морем промелькнули огни флайеров. Они делали круг над заливом, чтобы очень скоро зайти на посадку на парковке «Гостеприимства». – Вы ведь неплохо знали моего отца…. Так зачем Биргену понадобилось этот Отбор?

Лайар ответил не сразу, и его ответ меня разочаровал.

– Не знаю, Шелли! – признался он.

К этому времени мы уже перешли от стадии недоверия к вполне любезным беседам. Он перестал называть меня «юная мисс Холст», а я его – «мистер Нойлен», вместо этого сойдясь на «Шелли» и «Лайар».

– Бирген очень спешил, – продолжил Лайар. – Хотел все подготовить, в любую минуту ожидая удара в спину. Усилил охрану, сказал мне, что подозревает, что среди его приближенных завелась крыса. Но они все-таки до него добрались.

– Кто именно добрался? Вы знаете его врагов?

Лайар пожал плечами, вновь заявив мне, что до сих пор ведется следствие, и если я захочу, то смогу ознакомиться с материалами дела. И я захотела.

– В одном я уверен – он собирался сделать тебя счастливой, – заявил Лайар.

– Но не подобным же образом! – вздохнула я, после чего принялась смотреть, как два флайера с двенадцатью женихами заходили на посадку на пустующую парковку отеля.