- Быстро!

Они вчетвером забились в карету, Виндамор задернул занавески.

- Я попробую пробиться, - сказал он и зацарапал кончиком посоха по полу, потом попытался воткнуть его посередине написанного. Посох отлетел, словно пол был из железа.

- Не получится, - констатировал Симогал. - Ну что, деру?

Тут кто-то сильно дернул дверцу. К счастью, они были снабжены крепкими запорами, так что так легко их было не извлечь.

- Ищите, куда можно воткнуть мой посох, - шипел Виндамор, размахивая посохом.

- Погодите, - сказал Николай.

Все повернулись к нему.

Яйцо, которое передал ему на хранение Виндамор лежало на его ладони и светилось голубым и розовым.

- Что ты сделал?

- Я - ничего, - испуганно сказал наш путешественник. - Оно в руке у меня было, вдруг нагрелось и вот... засветилось.

В двери начали ломиться, карета тихонько задрожала. Виндамор плюхнулся на сиденье.

- Сожми его и скажи, чтобы несло нас в Олой, - сказал он.

- Чего?

- Оглох? Сожми и скажи, чтобы несло нас в Олой.

Николай ошалело посмотрел на магистра, потом на всех остальных. В дверь колотили чем-то тяжелым, карета раскачивалась. Он сжал яйцо - то сопротивлялось, как живое, тем не менее он преодолел это сопротивление. Яйцо словно сжалось и стало совсем горячим, а карета высоко подпрыгнула. Снаружи послышались крики.

- Неси нас в Олой, - скомандовал Николай.

Карету затрясло, крики снаружи стали громче. Потом тряска прекратилась, сменившись плавным покачиванием. Николай выглянул в окно - карета летела над крышами Коппана. Фирамела и Симогал приникли к другому окну, любуясь и комментируя то, что происходило внизу. Никто ничуть не испугался.

- Что это? - заикаясь спросил Николай.

Яйцо словно пыталось расшириться в его руке, стоило ему чуть расслабиться, как карета начинала лететь не вперед, а вниз. Сила сжатия определяла высоту полета.

- Объясните, - чуть не плача попросил Николай.

Виндамор вздохнул.

- Тривиальная магия. Волею случая вы оказались парой этому артефакту.

- Парой? Этой штуке?

- Да. Так бывает. Нам повезло - иначе эти неприятные люди живо извлекли бы нас из этого экипажа.

- И что?

- Боюсь, ничего хорошего. Эй, милейший...

Симогал повернулся к ним.

- Вы, когда сундуки те смотрели, ничего не находили?

Верзила замотал головой.

- Не, точно ничего. Только одежда.

- Но вы же были не первый, кто эти сундуки потрошил?

Симогал почесал затылок.

- Один был открыт, это точно. Второй замкнут, но не закрыт. Может и рылись в них.

Он снова приник к окну.

- А кто это нас хотел схватить? - спросил Николай.

- Вот я и пытаюсь сообразить, - со вздохом сказал Виндамор.

- Вроде бы мы определили, что карета принадлежит военному ведомству... Тарайскому, что ли? И Тарабим так сказал.

Виндамор глубоко вздохнул.

- Тарайское военное ведомство - это почти ничего, - сказал он. - Мелкое ведомство, практически основной вид деятельности - сдача внаем своих экипажей. Кто угодно мог тут быть.

Под конец полета карета стала заваливаться, так что к самому Олою они подлетали крышей вперед. Это было неудобно и Фирамела, например, страшно возмущалась, но Николай ничего не мог поделать - вопросы управления воздушным экипажем он в полной мере так и не смог решить. Впрочем, как философски заметил Виндамор, хорошо хоть так - в лапах их потенциальных похитителей им вряд ли было бы лучше.

В сам город они не полетели - по предложению магистра приземлились на поляне в лесу. При приземлении их сильно тряхнуло, но, к счастью, карета-таки встала на колеса, а не воткнулась оглоблями в землю - хотя норовила сделать именно так.

После приземления Николай кое-как разжал руку и повнимательнее исследовал спасший их артефакт. Ничего нового добавить к первоначальному описанию не получилось - блестящее яйцо, чуть побольше куриного, со спиральной насечкой, удивительно удобно лежащее в его ладони. Кстати, выяснилось, что только в его ладони - остальные никакого удобства не ощущали, более того, яйцо все время норовило выпасть у них из рук. Это лишь убедило Виндамора в том, что артефакт оказался парой к Николаю - случай редкий и в их ситуации более, чем счастливый, но ничего особо странного в нем, с его точки зрения, не было.

Виндамор ошибался.

Артефакт, так удобно легший в ладонь Николая, назывался Блюберот Таман или, в переводе, Делатель Нужных Дел, сокращенно ДНД. Создали его полторы тысячи лет назад маги старобского Ордена, и лишь их ДНД признавал своими. Как мы помним, Николай прошел инициацию и начал обучение в пригласительной яме старобского Ордена; ДНД почуял это и стал Николаю верным спутником.

Тысячелетняя мудрость старобских магов вошла в Николая под правильным углом и в правильном направлении, но поломка шприца имела следствием тот факт, что эта мудрость собралась в большой инфильтрат, который медленно рассасывался в его теле. Когда вековую мудрость постигаешь путем инъекций очень важна, так сказать, физиологическая логистика - препарат должен попасть в нужное время в нужный орган в нужной концентрации, только это гарантирует правильное усвоение знаний. В случае Николая это условие оказалось нарушенным, так что знал он, теоретически, много, но сам не знал, что знает.

Единственное, что пришло вовремя и в требуемом количестве и качестве - это лингвистический блок, именно это позволило Николаю столь просто общаться со своими новыми товарищами. В противном случае ни он их, ни они его так и не смогли бы понять - земные языки совершенно не похожи на языки славного Тамокана, так как в тех нет ни корней, ни суффиксов, ни окончаний - одни приставки.

* * *

Хребет Куортанбай необозрим. Неодолимо высокие пики протыкают небо, неизмеримо глубокие пропасти протыкают землю, извилистые пещеры раскрывают свои темные входные отверстия на крутых горных склонах, словно желая поглотить свет и воздух Тамокана. Серебрятся водопады, реки точат скалы и приносят холод небес на равнину. Узкие изумрудно-зеленые долины прячутся в сердце гор, путь к ним лежит по труднодоступным перевалам, тропам и карнизам; некоторые доступны лишь горным баранам да вездесущим птицам. Белые длинные языки ледников то вытягиваются из гор, стремясь достичь синих озер среднегорья, то досадливо втягиваются обратно.

Здесь мало кто живет и совсем никто не процветает. Жизнь тяжела - ветер, холод, зной, обвалы и сели, наводнения и землетрясения словно соревнуются в том, кто вытряхнет из гор больше народу - сломленных на равнины, умерших на небеса.

Но не всегда было так. Когда-то природа была милостива к людям и в горах Куортанбай жили люди. Они добывали серебро и железо, рудники вгрызались в плечи гор. Из шахтерских поселков руду спускали в города, стоящие у берегов быстрых рек - там устраивались плотины, огромные водяные колеса крутили огромные валы, воздуходувки вдували воздух в печи и измельченная руда, перемешанная с древесным углем превращалась в длинные полосы металла. Металл шел на равнины, где продавался задорого, шлак ссыпался там же, формируя свои вершины и свои горные цепи - жалкие пародии на царившие в небесах хребты.

И был там один, особый город - небольшой, но безумно красивый. Его пирамиды и дворцы, стены и башни видели немногие. Этот город назывался Старобай, его основали, отстроили и населили маги старобского Ордена. Там они познавали мир, делали свой, старобский металл и старобское серебро, там писали книги - на своем, старобском языке.

Там они в большинстве своем и остались - когда пришел в запустение Орден, когда их знания оказались никому не нужны, когда хребет Куортанбай выдавил из себя всех, кто дерзнул пробраться на его склоны - шахтеров и рудознатцев, горнорабочих и металлургов, возчиков, каменщиков, грузчиков, купцов и даже фермеров, что тщетно надеялись пустить корни в эту каменистую землю.

Город Старобай пришел в запустение еще тысячу лет назад. Год за годом время расшатывало складывающий его камень; они вываливались из кладки как зубы мертвеца - сначала один, потом другой, потом другой, потом сотни и тысячи - пока город не остался лишь смутным воспоминанием тех, кто видел его; знал о нем; слышал о нем; верил в него. Прошло уже много лет с тех пор, как кто-либо пытался найти этот старый запретный город.