— Что ты делаешь тут? — спросила она, сощурив глаза.

И как это понимать?

========== Часть 2 ==========

Andrew Britton & Jesse O’Mahoney - White Cliffs

Я знала, что говорить, поэтому просто извинилась и ушла. Я не хочу участвовать в драмах, мне это не интересно. Зато я теперь точно знаю, с кем изменяла Вика Андрею, с Лешей.

И у меня за спиной это происходило, то есть два моих лучших друга крутили у меня перед глазами роман, пока я смотрела спектакль, который разыгрывает Краснова перед Андреем.

Напоминает уже какой-то мексиканский сериал, все так запутано, и меня это бесит.

Я свернула за гаражи, чтобы пройти по дворам, так можно было быстрей добраться до моего общежития.

Но я буду не я, если не нарвусь на неприятности.

Впереди меня сидели на лавочках два каких-то парня, которые, к слову, распивали что-то в стеклянных бутылках, видимо, пиво, и что-то бурно обсуждали, при этом хохоча и хлопая друг друга по плечу.

Сейчас почти семь вечера, на улице стемнело, а значит, здесь точно никто не появится.

Я решила по-тихому свернуть за гараж, но я наступила на что-то, и оно очень громко хрустнуло, два парня сразу замолчали и уставились на меня, переглянувшись с друг другом.

Все, моя остановочка, значит, бежать уже некуда.

И чёрт меня дёрнул идти по этому пути, чтобы ещё хоть раз.

— Серый, смотри, кто здесь, красотка какая, — сказал один в чёрной куртке, брюках такого же цвета и обуви.

У второго была красная куртка и синие джинсы с чёрными ботинками. И оба эти парни были лысыми. Все маньяки что ли такие?

— Я вижу, Володя, вижу — радостно закивал Серый.

— Иди сюда, не бойся, — сказал ласково Володя и грубо схватил меня за локоть.

Становилось уже совсем не смешно, а страшно. Это все начинает походить на мексиканский сериал, где местный мачо должен будет меня спасти. Ну что же, ждём.

— Как зовут-то? А, похуй, короче, че я любезничать буду что ли, — заржал Серый и стал растягивать моё пальто.

Я начала вырываться, кричать, за что получила хороший такой удар по лицу. Слёзы хлынули по щекам, и меня снова ударили.

Кто-то из них уложил меня на скамейку и разорвал на мне толстовку, которая была тонкой, и разорвать её не составило труда.

— Да что же ты дергаешься-то, мразь, — произнёс Володя и вновь дал мне пощечину.

И я перестала дергаться, пусть делают, что хотят, буду дергаться — будет только хуже. И внезапно все прекратилось, как будто ничего и не было.

Кто-то взял меня на руки и усадил в машину.

***

Я проснулась в какой-то комнате, не понимая, что происходит. И только когда заметила человека сидящего напротив меня, я резко подскочила.

— Что я тут делаю? — задала я вопрос Саше, который только усмехнулся.

Он дал мне кружку с чем-то и продолжил сидеть возле меня.

— А где благодарности? Я, значит, спасают тебя, а ты кричишь, ясно все, — наигранно обиделся парень.

— Да пошел ты, — нахмурила брови я, — Ты мог отвезти меня в общагу мою, а теперь мне некуда идти, а ночевать с тобой я не собираюсь.

Саша встал и подошёл к окну, он ничего не говорил или не хотел, но потом обернулся и кинул взгляд на меня.

— Тебе придётся остаться здесь, потому что тебя все равно не пустят. Здесь, как видишь, две кровати. Мне самому, знаешь, не очень-то все это нравится, — без эмоций сказал он.

Я хмыкнула, ничего не сказав. А потом резко вскочила и подошла к нему.

— Ты меня так бесишь, Малиновский, — я тыкнула его пальцем в грудь, — Я тебя просила меня спасать? Просила?

— Да что бы ты вообще делала без меня? И отойди от меня, а то у тебя толстовка разорвана, я могу оказаться тем насильником, — сказал он, ехидно улыбаясь.

— Тебя никто не просит смотреть туда, — раздражено произнесла я.

— Не будь сукой и скажи спасибо, что ты сейчас жива и цела, — строго сказал он.

— Да катись ты ко всем херам! — воскликнула я.

И мы оба замолчали, смотря в глаза друг другу.

Почему я его так ненавижу?

Почему он меня ненавидит?

Почему мы ненавидим?

Мы словно одержимы ненавистью, как Вика и Алексей одержимы быть вместе.

— Лучше бы тебя трахнули и выбросили как вещь, потому что, видимо, ты только на это годишься, интересно, сколько членов уже побывало в тебе? — усмехнулся он.

И через секунду в ушах стоял оглушительный звон, а рука горела, на его лице остались следы от моей пощечины.

Я ударила его.

Впервые я ударила кого-то.

— Не смей так говорить обо мне, ублюдок, — сквозь зубы произнесла я.

Он ничего не ответил, лишь отвернулся от меня к окну, а я села на другую кровать.

Как он меня принёс сюда и почему он там вообще оказался, остаётся вопросом, и вряд ли я получу ответы.

Я легла на кровать, обессиленная я уснула быстро.

***

Я проснулась от громкой музыки, которую Саша сразу выключил, когда увидел, что я уже не сплю. Он что, блять, решил поиздеваться надо мной? Ну и козёл же. По-другому и не скажешь.

Я не стала ничего говорить, лишь взглянула на себя в зеркало первым делом, когда встала с кровати.

Да, вид не из лучших.

Потекшая тушь, растрепанные волосы, разорванная толстовка и следы от укусов, засосов. На лице отметины от ударов.

— Мне нужна твоя толстовка, — требовательным тоном произнесла я.

— Ещё чего, — вскинул брови парень, одеваясь.

Он повернулся ко мне с голым торсом, Малиновский стоял в одних джинсах и явно не собирался одеваться дальше.

— Может, оденешься? — предложила я, на что Саша усмехнулся.

— Тебе это нравится, не так ли? Ты же не хочешь, чтобы я одевался, более чем уверен, за всей своей ненавистью ты хочешь меня, — говорил он соблазнительно, подходя ко мне все ближе, и я оказалась прижата к шкафу.

— Не льсти себе, придурок, — выплюнула я, опустив голову, невольно пройдясь по его торсу.

— Хочешь толстовку, поцелуй меня, — просто сказал он, не отступая.

Оттолкнув его, я быстро взяла с вешалки своё пальто, надев его, я убежала прочь из этого дурдома.

Никогда я не стану целовать этого придурка, ещё вчера он назвал меня завуалированно шлюхой, а сейчас требует поцелуев, он дебил, не так ли?

В сумке (которую я успела прихватить) завибрировал телефон.

Когда я достала его, на экране высветилось «Вика», и я сразу взяла трубку.

— Привет, Донцова, не хорошо так поступать с друзьями, — сердито произнесла она.

— И тебе доброе утро, — ответила я, не понимая, что происходит.

— Веселишься? Я не думала, что ты так поступишь со мной, — её тон был слишком серьёзным.

Что за хуйня тут происходит?

— Что я сделала? — задала вопрос я.

— Рассказала все Андрею, предательница. — бросила она и отключила звонок.

Что блин?

Серьёзно?

Я точно попала в мексиканскую драму, да ну нахер.

И кому это надо вообще? Я же, насколько себя помню, вчера чуть не оказалась в лапах насильников, а потом меня забрал Саша, так что я точно не могла.

Значит, меня кто-то подставил. Нет, это все настолько абсурдно, что у меня просто нет слов. Мы что в школе, что ли?

Идиотизм, я ничего не собираюсь делать, я ничего не рассказывала, значит, и оправдываться не собираюсь.

Придя домой, я успела переодеться и замазать следы вчерашнего, а после отправилась на учебу, где меня ждал ещё один сюрприз.

Я не хотела забиваться в угол после вчерашней ночи, я хотела продолжать жить. Ничего же толком не случилось, значит, можно спокойно жить дальше, не боясь чего-то.

Так я думала ровно до третьей пары.

***

К нам в группу поступил новый студент, Сергей Воронов, который отличник, но переехал сюда по семейным обстоятельствам. И да, я узнала его. Это был тот самый парень, который вчера напал на меня вместе со своим дружком.

Точно драма какая-то.

Мы перекинулись парой взглядов, и страх вновь сковывал меня. Чёрт возьми, я боюсь его. И мне не хочется признаваться в этом даже самой себе.