- Ты врешь, - констатировал Аддерли.
- Чего ты меня до*бываешь? Я утром не ясно выразился? - разозлился я, меня ведь палят!
- И трусишь, - добавил брюнет, усмехнувшись.
Ничего не ответив, я опять толкнул тележку, ибо пришла наша очередь. Майкл отдал кассирше упаковки от съеденного, а я разложил на ленте продукты. Когда девушка пробила чек, я расплатился и схватив брюнета за бока пересадил прямо на ленту, толкнув тележку ногой к остальным, что стояли в стороне.
- И его тоже пробивать? - хохотнула кассирша, на что Аддерли недовольно фыркнул, ударив меня по рукам, которые лежали на его талии и спрыгнул, хватая один пакет.
- Как думаешь, - нагнувшись к девушки, начал я. - Трудно будет пробить?
- Такой редкий продукт? - посмотрев на брюнета, который в свою очередь смотрел на нас, поинтересовалась девушка. - Думаю, тебе придётся потрудиться.
- Хватит говорить обо мне так, будто меня здесь нет, - прошипел парень, выйдя из супермаркета.
Схватив оставшиеся пакеты, я пожелал удачи кассирше, на что та хитро улыбнувшись, ответила, что мне она нужнее. И сейчас я по-настоящему понял, что именно мне нужно, осталось только придумать как это завоевать.
========== Глава 18 ==========
Pov Alex
Звонящий будильник по утрам - это, конечно, кошмар, но когда он звонит утром твоего Дня Рождения, становится как-то все равно, что ли. Да, это самое подходящее определение к моему настроению в этот день. Будильник перестаёт звонить - Майкл выключил и тихо встал со своей кровати. А я лежу так же, без единого движения, делая вид, что сплю. Лишь бы подольше не слышать эти идиотские поздравления. Так странно. Ночью засыпаешь совершенно обычным парнем, а просыпаешься с полной апатией и непонятной злостью на весь белый свет. Все тело уже онемело от одной позы, но я продолжаю лежать, как лежал. Слышу как Аддерли одевается, видимо в школу. Но никто и не собирается меня будить, хотя мне тоже следует быть сегодня в университете. После занятий я всегда напивался с друзьями до полного забытия, и мне становилось легче. Но в этом году так не будет, в этом году все по-другому и в этом году мне не будет легче. Я должен буду терпеть всю эту беготню на задних лапках вокруг себя, стиснув зубы.
Не знаю сколько я провалялся в кровати, но в конце концов мне пришлось встать.
Выйдя в коридор, я столкнулся с отцом, который разговаривал с кем-то по телефону. Увидев меня, его лицо озарила улыбка, в то время, как я пробубнил «доброе утро» и уже хотел было пройти мимо, как отец остановил меня, схватив за предплечье.
- Да-да, созвонимся, спасибо! До свидания, - попрощался отец, убирая телефон в карман. - С Днём Рождения, сынок!
Закатив глаза, я вырвал руку и, развернувшись, поплелся в сторону кухни. За спиной отчётливо доносились шаги. И поворачиваться не нужно, - когда у отца хорошее настроение, он жутко приставучий.
- Спасибо, папа! Мне ужасно приятно, - доносится сзади голос отца. - Алекс, ты ведь мой сын, не благодари меня! И все же, спасибо! - продолжал ломать комедию отец.
- Па, какого хрена ты до меня докопался? - открыв холодильник и вытащив оттуда молоко для хлопьев, поинтересовался я.
- У тебя сегодня праздник! - нарисовав в воздухе какую-то хрень, видимо что-то типа счастья, ответил он, на что я лишь выгнул бровь. - И да, 21 год назад ты нравился мне больше.
- Почему же? - усмехнулся я, заливая любимые хлопушки молоком и бессердечно наблюдая, как они тонут.
- Потому что тогда ты так не выражался. «Хрен», что за «хрен» в речи добропорядочного человека?
- Такое растение есть, - хмыкнул я, с грохотом опускаясь на стул. - Вообще-то, сегодня я хотел побыть в согласии со своей душой, не порть мне ауру.
- В последний раз, когда ты мне так сказал, я сначала искал тебя целый день, а потом пожалел, что нашёл, ибо ты оказался в какой-то Богом забытой коммуналке, играющий в бутылочку с цыганами! - напомнил мне отец, да так быстро и неожиданно, что я залил сок не в то горло и чуть не сдох ко всем чертям, когда услышал ржачь… и не чей-нибудь, а Аддерли! Он, оказывается, все это время сидел на кухонном подоконнике за шторой и все слышал. - О, Майкл, привет! - радостно помахав пятерней, поздоровался отец, даже не удосужившись хлопнуть меня хоть мизинчиком по спине.
- Привет, Дэвид! - ответил Майкл и, подойдя ко мне ударил по спине так, что я чуть легкими не закашлялся. - С Днем Рождения, Алекс!
- Спасибо, - если ещё хоть кто-нибудь поздравит меня, я разнесу себе башку дробовиком. - Чего не в школе?
- Так рано ещё, - глянув на часы, отозвался брюнет. - Я на первый урок по субботам не хожу.
- Еврей, что ли? - заржал отец, играя в телефоне. Опять.
Закатив глаза, - в который раз за утро - я встал со своего места, накинув сверху пайту и, взяв тарелку, отошёл к раковине.
- Сынок, ты чего это делаешь? - ти-и-ихо и очень медленно, словно сообщал дауну, что Земля круглая, а не в форме звёздочки, спросил отец.
- Да так… капаю на губку моющее средство, чтобы очистить тарелку от остатков еды, затем споласкаю эту самую тарелку под струей воды, теперь уже, чтобы очистить ее от моющего средства, которое я капал на губку, чтобы очистить тарелку от остатков еды, называется: мою посуду, - Протараторил я, запихнув чистую тарелку в шкафчик, и поворачиваясь к отцу и Майклу.
- Не ерничай, - буркнул папан, сев в позу Джоконды. - Ты что, едешь в университет?
- Еду, - подтвердил я.
- Ну, ладно. Только возвращайся сразу после занятий.
Кивнув в ответ и, не глядя на брюнета, я вышел из кухни в коридор. Хотелось бы иметь возможность перемотать этот день или просто вырубиться прямо здесь, в коридоре, и проснуться только завтра. Жаль, конечно, что нельзя отправится в какой-нибудь клуб с друзьями, но с другой стороны и отца не хочется огорчать, снова. Он всегда хотел, чтобы мы были едины, чтобы у нас было общее дело, а если не дело, то хобби. Хотел, чтобы уход матери никак не повлиял на наши отношения, я только сейчас это понимаю. А тогда отталкивал его от себя, предпочитая общество обдолбанных друзей и постоянно твердя им, что отец меня не понимает. Будто я давал ему хоть пол шанса. Маленький п*здюк. Каждый год отец брал выходной в моё День Рождение, чтобы как следует отметить, а я поступал как последняя свинья - уезжал на всю ночь побухать и повеселиться в компании друзей и дешёвых шл*х. Потом, когда папа забирал меня из обезьянников домой, я обнаруживал накрытый стол, подарки, холодный ужин и тёплые напитки. Порой, вспоминая эти свои ошибки, мне становится стыдно смотреть ему в глаза. Наверняка, то, что происходит в этом году только к лучшему. В конце концов, могу же я хоть раз в жизни потерпеть этот кошмар ради отца.
Решив, что поступаю правильно и это самый нормальный поступок в моей жизни, я отодрал свой хребет от стены, на которую, оказывается, облокотился и вышел из квартиры. Нажав кнопку «вызов лифта», поправил лямку рюкзака на своём плече и вздрогнул, когда хлопнула входная дверь, откуда вышел Майкл, просовывая голову через ремешок почтальонки.
- Отвезешь меня в школу, - холодно бросил Аддерли, встав рядом со мной и уставился на закрытые створки лифта.
- Ладно, я все равно на первую пару опаздываю, - посмотрев на часы, ответил я.
- Мне параллельно и перпендикулярно, куда ты там опаздываешь, - снова нажав на кнопку, произнёс Майкл.
- Не работает, - подвел итог я, ударив по створкам горе-лифта, который работает лишь по праздникам и начал спускаться по лестнице.
Позади слышался тяжёлый топот Аддерли, который, будто специально тяжело опускал ноги, вкладывая в каждый шаг все свои пятьдесят килограммов, что не могло не действовать на нервы. Спускались мы в тягостном молчании, и я чуть не станцевал ламбаду, когда мы оставили позади все лестничные пролеты, выходя из подъезда и направляясь к припаркованному у дома автомобилю. Значит, разговаривает со мной лишь в присутствии родителей? Высшая степень самопожертвования - снизойти до кого-то там Флетчера и заговорить с ним. Ох, вот это истинный мученик! Да ладно, слишком преувеличиваю. Но, что ещё делать гриверам в моей башке, если единственная пища для размышлений - это Майкл Аддерли? Правильно, вести шизофреническую беседу с самим собой, айда небо начнёт плеваться бейсбольными битами, которыми я бы смог проломить себе голову и думать о том, что зря я был атеистом, ведь сейчас моя задница не горела бы в аду, а не о Майкле Аддерли, которого я ненавидел. Который мне нравится, но которого я ненавидел, потому что он мне нравился. Которого я поцеловал и которого я оттолкнул. Не думал бы о Майкле Аддерли, который и короткого взгляда на меня не бросит, который холоден ко мне, который ненавидит меня. Но как бы я не старался не думать о Майкле Аддерли я все равно продолжаю думать, как не думать о Майкле Аддерли и все равно думаю о Майкле Аддерли, которому вообще по*бать.
