- Это мне? - в ужасе отпрянула я.
- Кому же? Неужели я зря старалась, пытаясь хоть как то изменить тебе рожу, надо к этому одеть всякое хламье, чтобы быть незаметней. Запомни, все попроще и без шика, там будут все такие. Давай, одевай.
Вышла я от нее в полном горе. Неужели ни один мужик на улице, не обратит на меня внимание..., неужели я для них теперь... пустое место. Нет, вроде смотрят, но без восхищения, а с любопытством. Эта ненормальная дала мне еще огромную сумку, в которой лежит список, что я должна сегодня купить поесть и что с собой взять. Я ее сложила, сунула под мышку и теперь иду как с переломанной рукой, задрав ее к верху.
Ольга уже психует на платформе. Я как всегда прибежала, на последних минутах. Она заталкивает меня в вагон и с облегчением вздыхает.
- Чего ты так долго?
- Свой ключ куда то запихнула, пол часа искала, не могла квартиру закрыть.
- Ну и где нашла? - усмехается она.
- В сумке, где же еще.
- Пошли, тетеря. Я тебя с товарками познакомлю и со старшим. В куче то веселее.
Вагон уже начал движение, мы находим свое купе и тут же раздаются радостные вопли женщин, сидящих в нем.
- Оленька, мы уж думали, что ты заболела, - верещит худенькая у окна.
- Где тебя черт носит, - хмыкает носом черненькая, как цыганка женщина рядом.
- Девочки, познакомьтесь, это Лена. Теперь будет с нами. А вот это Галя и Люда.
Девочки улыбаются и кивают головами. Ольга забрасывает мою сумку и свою в багажник под сиденьем, потом лезет в небольшой баул, которой также принесла с собой, вытаскивает две бутылки пива.
- А теперь, девчонки, гульнем.
Через час в наше купе заглядывает мужик в драном плаще.
- Женщины, привет.
- Васенька пришел, - расцветает Галя.
- Здорово, Василий, - тянет ему ладошку Люда.
- Наконец то, явился, - реагирует Ольга.
И только я робко говорю.
- Здравствуйте.
Васенька внимательно смотрит на меня.
- Так это и есть новенькая?
- Вот о ней я и хочу с тобой поговорить, - отвечает за меня Ольга.
- А чего говорить то, я и сам вижу. Плохо ты ее обработала, лицо спрятать не могла...
- Я же старалась и так все что могла смыла...
- Ладно, не будем больше об этом говорить. Приплывем за бугор, натяни на нее платок. Вообще то я пришел к вам по делу. Мне нужны деньги. Надо дать взятку украинским пограничникам и таможне, а так же вернуть мне деньги за билет на пароход и комиссионные. Всего четыреста пятьдесят рублей.
- Васенька, побойся бога, в прошлый раз было триста, - не выдерживает Галя.
- То было в прошлый раз, а теперь цены растут. К стати, сами виноваты. Кто в последнюю поездку разругался с пограничниками...? Не ты ли? А они злопамятны.
- Так они это... Меня чуть не изнасиловали в купе проводников.
- Лучше бы изнасиловали, тогда цена была бы ниже.
Галя срывается.
- К тебе бы, сволочь, так приставали, может ты запел бы по другому.
- Только без оскорблений пожалуйста. Давай лучше деньги.
Под ворчание Гали, мы вытаскиваем кошельки и отсчитываем свои деревянные в его грубую ладонь.
- Вот так то, - доволен Васенька. - Ольга, посматривай за новенькой.
Парень уходит, мы какое то мгновение молчим. Первой не выдерживает Люда.
- Зря ты его так, Васька же для нас старается.
- Себя он тоже не забывает. Комиссионные он что, в общую кассу кладет? Ничего подобного, это его прибыль.
- Если бы одна поехала, еще больше бы потратила.
- Да, но зато не с общипанной задницей. Меня бы эти мужики у проводников не тискали.
- Оля, а почему мне нужно скрывать свое лицо? - спрашиваю я. - Какая все же разница, с каким лицом торговаться?
- Дурочка, ты же едешь не на юг отдыхать, а в варварскую страну. Там женщина ничего не стоит. Девочки, помните в прошлом году Валю Крашецкую? остальные пассажирки закивали головой. - Так вот, ее продали.
- Как продали? - подскакиваю я.
- А так. Там на пристани, стоят опытные перекупщики. Они наблюдают за прибытием нашей братии, как только им какая либо девчонка понравиться, так тут же дают знак своим дружкам, а те потом отслеживают ее и в нужный момент похищают. Валю украли в уборной гостиницы.
- И что с ней потом?
- Чего может быть хорошего. Наверно, продали в публичный дом или в гарем.
- А как же наши. Консульство, посольство, полиция...
Девчонки засмеялись.
- Ты в каком мире родилась, полиция там, как и везде - продажна, консульству до наших граждан дела нет, мы челноки, поэтому за людей нас не считают.
- Васенька только озолотился, - зло говорит Галя.
- Он что, участвовал в этом?
- Нет, но ему сумму отвалили, чтобы он на родине заткнул матери рот. А Васька не дурак, из этой суммы себе часть взял, так называемые комиссионные.
- Врешь ты все, - это уже выступила Люда. - Васька один из нас боролся за нее. Это он ходил в полицию, консульство, в прокуратуру, а потом понял, что Вальку не вернуть и пошел к перекупщикам, требовать деньги хотя бы для матери. Те даже спорить не стали, сразу дали и очень большую сумму. А так называемые комиссионные ему уплатили за то, чтобы он взял заявления из прокуратуры.
- И Вася, конечно деньги взял?
- Взял.
- Выходит Васька ее и продал перекупщикам, раз те, деньги безропотно ему выдали, - зло говорит Галя. - И комиссионные тоже были договорные...
- Зачем же он тогда бегал по всем инстанциям? Он же хлопотал за нее.
- А чтобы его ни в чем не обвинили. Туман на наши бабьи головы наводил.
- Не верю. Васька не такой...
- Ну..., ну...
- Хватит вам. Верить мужикам вообще нельзя. Ты все слышала, Леночка? Вот почему красивым девочкам морду надо кривить в этих поездках, - подводит итог Ольга.
- Может Вася, таким путем и меня продаст?
- Не дадим, - выступает Галя, - Срать пойдешь в туалет, мы рядом будем... Надо всем держаться вместе.
За окном поезда проносились родные российские поля и леса. Мне было чего то не по себе от таких разговоров. Ольга с Галей вдруг заговорили о товарах, что они в этот раз будут брать. Людмила задумчиво смотрела в окно, а я вдруг захотела спать.
Через девять часов поезд подкатил к украинской границе. Ольга растрепала мои волосы, усилила черноту под глазами и задрала воротник кофты.
- Не вякай только и не лезь со своей справедливостью.
Состав остановился на какой то станции, я не успела прочесть название и началось ожидание.
- До чего их, гавриков ненавижу, - говорит Галя, - как и украинских проводников, тоже сволочи порядочные, за каждый стакан кипятку норовят содрать три шкуры и все не в своих деньгах, а наши рубли требуют, да еще по курсу один к одному...
- Помолчала бы, - ответила ей Люда. - опять ляпнешь что-нибудь, нас вообще здесь заклюют.
В дверь просовывается голова в фуражке.
- Ага... и здесь курочки едут. А ну показывайте паспорта...
В купе протискивается прапорщик, за ним толстомордый парень, который неторопливо осматривает полки, а потом нас.
- Что запрещенное везем? - басом гудит он.
- У нас ничего такого нет, - за всех отвечает Оля.
- Знаю я вас...
Прапорщик возвращает паспорта и тоже оглядывает купе.
- Толя, это твои..., я пойду дальше.
- Давай - давай..., - пограничник исчезает, а толстомордый нагло ощупывает нас взглядом. - О... Я вижу здесь старых знакомых. Ну-ка ты, телка, - его палец уперся в Галю, - представь вещи. Что везешь?
- Ничего. Пустые сумки.
- Знаю я тебя. Как в тот раз обмануть хотела, валюты набрала выше нормы и скрыла... Бери сумки, пойдем в купе проводников, там тебя посмотрим.
- Не имеешь право. Смотри здесь.
- Я на все имею право. А ну, двигай, стерва.
- Вы не имеете право так относится к пассажирам, - не выдерживаю я. Тем более к женщинам...
- А это, что за ца-ца такая. Ты хочешь, чтобы я тебя тоже обыскал. Тогда вставай, бери вещи, пошли. Я сейчас тебе покажу, какие я имею права...
