Серия «Stalker» основана в 2013 году

© А. А. Амельянович, 2018

© ООО «Издательство АСТ», 2018

Издательство признательно Борису Натановичу Стругацкому за предоставленное разрешение использовать название серии «Сталкер», а также идеи и образы, воплощенные в произведении «Пикник на обочине» и сценарии к кинофильму А. Тарковского «Сталкер».

Братья Стругацкие – уникальное явление в нашей культуре. Это целый мир, оказавший влияние не только на литературу и искусство в целом, но и на повседневную жизнь. Мы говорим словами героев произведений Стругацких, придуманные ими неологизмы и понятия живут уже своей отдельной жизнью подобно фольклору или бродячим сюжетам.

– Готовься, сейчас еще разок запустим.

Профессор Белов сдернул покрывало с клетки. В ту же секунду изнутри о прутья ударилось тщедушное тельце прыгуна. Его крохотные, острые зубки обнажились в хищном оскале. Отчаянно молотя передними лапками воздух, мутант тщетно пытался добраться до человека, при этом не переставая яростно верещать.

– Вот неужели это когда-то могло быть полевой мышью? – тихо произнес ученый, разглядывая зверька, шкура которого была покрыта гноящимися струпьями и язвами. – Н-да, столько тварей повидал, а одна чуднее другой… Ладно, Миша, врубай!

– Так, все в сторону! – басовито прокричал оператор. – Чтобы в радиусе тридцати метров – ни души! Пошевеливайтесь!

Когда профессор справился с ремнями экранирующего шлема, Михаил поочередно щелкнул тремя тумблерами на сером, размером с чемодан, устройстве с торчащими вверх «усами» сеток-антенн.

На лицевой панели «чемодана» вспыхнула красная точка, сигнализируя о том, что аппарат включен; стальной корпус завибрировал, послышался надрывный гул, едва слышно затрещало, но больше ничего не произошло: прыгун все так же визжал и бился о решетку. Время ползло медленно, и, когда профессор Белов решил было, что испытания вновь провалились, зверек вдруг замер. Злобные глаза мутанта закатились, жгуты мышц напряглись, а через миг он упал, неистово лупцуя свои бока хвостом да сотрясаясь в конвульсиях. Из пасти твари хлынула бурая вязкая жидкость.

– Работает, – прошептал ученый, спешно делая пометки в записной книжке.

Когда прыгун перестал дергаться, профессор махнул рукой, дождался, пока Миша выключит устройство, и стянул шлем. Ладонью смахнув лезущие в глаза волосы, Белов скользнул взглядом по наблюдавшим за испытанием коллегам, облаченным с ног до головы, как и сам Белов, в оранжевую униформу, да по разномастной толпе аспирантов, разодетых в голубые и зеленые комбинезоны. Опасаясь справедливого гнева оператора Миши больше, чем излучения, люди покорно держались поодаль, но, заметив, что прибор выключен, все как один устремились к Юрию. Тот лишь отмахнулся от смешанных с вопросами поздравлений и быстро направился к напарнику.

– Не все так гладко, профессор, – без прелюдий начал Миша, отчего улыбка мгновенно стерлась с лица Белова. – Перегрев просто катастрофический. Еще бы минута – и все, кирдык шайтан-машине, а чем это чревато в боевой ситуации – объяснять тебе не надо.

– Но ведь успели, мутант издох. – Словно желая убедиться в своей правоте, профессор обернулся и посмотрел на клетку, внутри которой, у прутьев, лежал уродливый серый клубок.

– Это прыгун, Юра. Его и при меньшей мощности не слабо бы тряхануло, а что тут говорить о полноценном запуске? – Оператор встал, снял со спинки стула затертую куртку и накинул ее себе на плечи. – Монстр крупнее – обычная мутособака, например, – и понадобится больше времени, а его не будет… в конце концов, не я, так автоматика выключит устройство, а против нее уже не попрешь.

Белов заходил взад-вперед, нервно пощипывая подбородок.

– Перестрелять контуженных «Радиантом» тварей военные успеют… мне кажется.

– А если нет? А если сбой опять? – возразил Миша. – Ты представляешь, сколько человек может погибнуть по нашей с тобой вине?

Вздохнув, Белов посмотрел на Михаила.

– Хорошо, какие варианты?

– Пора уже выбить средства на оплату сталкерского рейда – далеко и глубоко в Зону. «Сухой лед», например, идеально решил бы проблему.

– Да, только эту штуку за несколько лет находили всего четыре раза…

– И сплавили за Периметр, – закончил за профессора Миша.

Воцарилось напряженное молчание.

С испытательной площадки доносились громкие голоса аспирантов. Прибывший в Зону сегодня утром молодняк с любопытством столпился у клетки с трупом прыгуна, кто-то даже фотографировал. Военные из охраны лагеря, проходившие мимо, не обращали на гудящую ученую братию никакого внимания.

– Значит, нужно обходиться без «льда». – Белов спрятал руки в карманы.

– Несколько «капель росы» могут дать эффект, по действию своему схожий с «сухим льдом». Но сразу предупреждаю: проблемы это не решит, только отсрочит. «Капли» ведь со временем испаряются, а сталкеры находят их не так часто, чтобы обеспечить нам регулярные поставки.

– И в лаборатории артефакт сгенерировать не получится. – Ученый поморщился. – Группа Матвеенко попыталась, светлая им память.

Миша мрачно кивнул, вспомнив ребят, загоревшихся идеей «выращивания» «капель росы» в искусственной среде. В специально выделенном крохотном боксе ученые корпели над созданием идеальных условий для рождения этого артефакта, но через два дня что-то пошло не так и люди погибли от инфаркта. Все пятеро. Одновременно.

– Что-нибудь обязательно придумаем, – сказал Михаил, ободряюще хлопнув друга по плечу. Бросил взгляд на наручные часы: – Я сейчас в бункер отойду, нужно кое-что проконтролировать. Скоро вернусь. Ты пригляди за «Радиантом», ага? А то в прошлый раз оставил его, так аспиранты сбили все настройки, я еще час потом восстанавливал.

– Давай, – кивнул профессор, уже витая мыслями в облаках.

Миша развернулся и быстрым шагом пошел к бункеру, величественно возвышающемуся серой железобетонной глыбой над всеми прочими постройками. Белов проводил оператора взглядом и, вздохнув, опустился в раскладное креслице.

Настроение Юрия, несколько минут назад обещавшее быть хорошим как минимум до утра, резко испортилось. И причина тому была одна: средство управления мутантами «Радиант», или попросту – СУМ. Проблемное детище профессора – аппарат, с которым постоянно что-то случалось: то всплески аномальной энергии выводили из строя электронику прибора, то не работали антенны, то мощность излучения на деле оказывалась совершенно не такой, какую задавали в настройках… Даже этим утром СУМ устроил забастовку и попросту отказывался включаться, из-за чего опыты пришлось перенести на поздний вечер. Однако за долгие месяцы работы все это стало настолько обыденным, что ученый уже не падал духом, когда новые идеи, ошеломляющие открытия и редкий успех в испытаниях почти сразу тонули в пучине неудач и провалов. Белов верил в себя и старался в уныние не впадать.

Юрий с улыбкой вспомнил события трехлетней давности. Тогда он еще только вынашивал проект «Радианта», фанатично доказывал скептикам-ученым, что его разработки имеют право на жизнь. И лучшие умы страны, посовещавшись, дали профессору шанс, а уже через неделю Белов вместе с группой энтузиастов перебрался в собственную лабораторию, откуда не вылезал дни и ночи напролет. Как результат – тестовый образец СУМ был готов.

А следом поступил и неожиданный приказ на отправку Юрия в Зону Отчуждения для испытания устройства в условиях, максимально приближенных к боевым.

Белов был реалистом, поэтому долетавших до стен научно-исследовательского института слухов о кровожадных монстрах, рыскающих за Периметром, опасался: Юрий, долгое время изучавший тварей и знавший, на что способна каждая из них, лишь понаслышке, не очень хотел сталкиваться с мутантами «вживую». Но Белова успокоили: мол, лагерь ученых у железнодорожной станции Ануфьево, куда профессора и собирались командировать, превосходно защищен, а охрана отлично вооружена и обучена. И все бы хорошо, но, по мнению самого ученого, для испытания «Радианта» территория эта не совсем подходила. В основном из-за отсутствия помещения, пригодного для проведения опытов с применением электромагнитного излучения. Поэтому все тестирования Юрий заранее решил проводить «в поле», где-нибудь в стороне от электроприборов и столбов ЛЭП, чтобы не сжечь чего ненароком. Вдохновения это, конечно, не прибавляло, однако выбирать не приходилось.