Юрка становится серьёзным. Подумав чуть-чуть и отставив пиво, говорит без тени усмешки:

- Я как врач, Колян, во всю эту ерунду не верю и никогда не поверю, иначе несоответствие профессии и все дела... Нельзя мне, понимаешь? Я в дурке работаю, у нас и без того хватает всяких... Наполеонов с Ежовыми.

Наверняка, на лице моём в этот момент отображается такая гамма эмоций, что тот не выдерживает:

... - Но как твой друг, Коль, в этом поучаствую. И без того, к тому же... - тот брезгливо вытирает ладонь о скатерть, подмигивая. Короче, чувак: не дрейфь. Будем делать так, чтобы Ежов со своего поста не слетел, раз так. Вооружившись историческими данными. Но для начала, Коль, надо пытаться там стать собой. Не вслепую наблюдать творящийся беспредел, а начать участвовать в нём от своего, понимаешь? Своего лица. Всю жизнь мечтал поменять историю, а особенно - её сталинский период. Ты же сам, как понимаю, тоже того бардака не одобряешь?

Я мотаю головой.

- Ну и вот! Сделаем железного наркома не таким уж железным. Будем пробовать, что называется, этого твоего Ежова исправить. А в Кащенко ко мне - ты всё-таки заскочи завтра...

Поймав испуганный взгляд, тот уверенно кивает: - Заскочи-заскочи, надо, Коля. Рыба, помада, синяки - всё это здорово, конечно, но случай, сам понимаешь. Официант, пива ещё сюда!