- Это он на меня бросился, - возразил виновник переполоха. - Сзади. Прямо на шею. Напугал, черт.

Руки у Вальгарда действительно немного дрожали.

- Ну, старина, - Кормак ухмыльнулся, покачав головой. - Вот уж не думал, что ты боишься кроликов.

Северяне были и похожи, и непохожи друг на друга. У обоих - небесно-голубые глаза и длинные светлые волосы. Но Кормак - щуплый, небольшого роста, с мягкими чертами лица. Вальгард же - высокий, статный, лицо словно вырублено из камня, причем вырублено небрежно, грубым инструментом. Первый разговаривал при каждом удобном случае, другой днями мог не проронить ни слова (из-за этой немногословности о присутствии Вальгарда часто забывали). Тем не менее, северяне держались вместе с самого первого дня - они вдвоем поступили к королю на службу. Молва твердила, что они из одной деревни, а кое-кто даже предполагал кровное родство. Сами же наемники на этот счет помалкивали.

- И что с ним теперь делать? - спросил Вальгард, как-то беспомощно рассматривая тушку. Кролик попался из крупных, но на руках у северянина казался крохотным.

- Отдашь хозяину двора, где мы сегодня ночевать будем, - предложил Шарль. - Он тебе спасибо скажет.

- Что за благотворительность? - возмутился Кормак, забирая кролика. - Давайте его зажарим. Прямо сейчас. Над костром. Свежатина, с дымком. М-м.

Он сглотнул в предвкушении и посмотрел на графа де Льена:

- Что скажешь, Жерар?

Тот улыбнулся:

- А что я скажу? Разводите костер.

Кормак заметно повеселел:

- Тогда - айда за сухими ветками!

Он снова осмотрел кролика, на этот раз по-деловому.

- Вальгард, обдерешь его?

Высокий северянин поморщился:

- Нет, лучше ты.

- Ладно, - согласился Кормак. - Сегодня моя очередь, - он направился к своей лошади, достал нож, потом крикнул Вальгарду: - Поищи дров для костра.

Тот кивнул и зашагал к лесу.

- И ровную палку на вертел, - прокричал Кормак вдогонку. - И смотри, осторожно. Там могут быть другие грозные кролики.

- Этого, наверное, кто-то спугнул, - предположил граф де Льен. - Кстати, вы ничего подозрительного не замечали? Здесь бывают разбойники.

Кормак, уже занявшийся трофеем, откликнулся:

- Да лиса его спугнула. От разбойников кролики так не удирают.

Призыв северянина пойти за дровами компаньоны большей частью проигнорировали. Шарль возился с седельной сумкой, барон де Лири зачем-то начал проверять свое оружие (возможно, прислушался к замечанию графа насчет разбойников), князь Валлонский снял сапоги и с наслаждением ходил по траве босиком. Кормак, впрочем, успел привыкнуть к тому, что его именитые товарищи не очень охотно берутся что-то делать. Происхождение давало о себе знать, хотя статус при дворе у всех был примерно одинаковый. В иных обстоятельствах наемник не стеснялся и заставить их, однако для сбора сухих веток вовсе не требовалось привлекать много людей.

Единственным, кто еще откликнулся, был Жерар. Начальник королевской гвардии направился в лес следом за Вальгардом. Он наметил себе поискать также воду, поскольку Кормаку следовало как минимум помыть чем-нибудь руки, а в походных бурдюках совсем ничего не осталось.

Граф уже забрел достаточно глубоко в чащу, когда позади него раздался какой-то шум. Обернувшись, Жерар увидел де Лири. Молодой барон целенаправленно шагал к начальнику гвардии.

- А, Жорж, - граф бросил на землю то, что успел насобирать. - Ты кстати. Помоги мне, пожалуйста. Возьми эти ветки. Я хочу найти воду.

Де Лири, однако, повел себя странно. Вместо того, чтобы подойти и забрать ветки, он остановился на расстоянии нескольких больших шагов. Снял с плеча лук, наложил стрелу.

- Что произошло? - Жерар застыл, глядя, как кончик стрелы поворачивается в его сторону. - Погоди, Жорж! - добавил он быстро, поскольку стрела уже была готова сорваться с тетивы. - Я ничего не понимаю. Погибнуть от руки друга и не узнать почему - что может быть хуже для дворянина?

Это поколебало решительность молодого барона. Он чуть-чуть ослабил тетиву, но пока молчал.

Жерар всматривался в лицо парня, который пришел его убить, и думал сразу о многом. Парализующего волю страха не было. Неожиданный ход событий ошеломил графа, однако не более того. С рождения принадлежа к сословию воинов, Жерар успел свыкнуться с мыслью о насильственной смерти. Когда-то в юности он даже считал, что любой настоящий мужчина должен умереть от стрелы или меча, а не от старости в собственной постели.

Однако граф вовсе не стремился приблизить свою смерть. Напротив, он рассчитывал прожить настолько долго, насколько это будет возможно.

Именно поэтому он только что назвал человека перед собой другом.

- Я не знаю, в чем дело, - продолжил Жерар осторожно, не шевелясь, чтобы не спровоцировать парня. - Наверное, я когда-то был не прав по отношению к тебе и заслужил это. Хорошо, я ни на что не претендую. Ты поступаешь так, как велит тебе собственные долг и честь. Только выполни, пожалуйста, мое последнее желание. Позволь мне умереть с легкой душой, не терзаясь подозрениями и догадками. Открой, какую чудовищную несправедливость допустил я вольно или невольно по отношению к тебе или твоим близким.

Он говорил то, что приходило на ум. Говорить и не двигаться - вот единственный способ хоть немного продлить сейчас свою жизнь. Малейший жест означает спущенную тетиву, а на таком расстоянии стрела найдет цель раньше, чем Жерар успеет как-нибудь уклониться. Так что прыгать в кусты или за дерево не имеет смысла. Он в любом случае получит стрелу, и если рана не окажется смертельной, то де Лири потом просто добьет свою жертву.

Говорить. Вовлечь его в разговор.

Граф очень хорошо видел, как рука со стрелой начала подрагивать от напряжения. Но еще больше ослабить тетиву де Лири не решался. Он хотел быть наготове. А это значит, что времени осталось совсем немного. Потом парень устанет и в любом случае выстрелит, даже если это случится само по себе.

- Вы не подумайте, граф, - вдруг все-таки заговорил молодой барон. - Здесь ничего личного. Я только выполняю просьбу короля.

- Виктора? - удивился Жерар.

Парень кивнул, не сводя глаз со своего противника.