— Размещаетесь здесь. Девушки справа.

— Спать в одном помещении с этими извращенцами?! — возмутились леди.

— Да кому вы нужны, — гордо фыркнули те.

— Что мы у вас не видели, бабёночки?

— Точнее, нечего там смотреть, плоскодонки!

— Кровати пронумерованы, располагайтесь.

Дже отыскал свою кровать, плюхнулся и помахал ладошкой блондинке.

— Эй, бейба, замерзнешь, велком ко мне!

— А прикольно! — Чанмин тоже опробовал свою постель. — Как в детском лагере, можно ночами страшилки травить.

Лейтенант, старательно скрывая раздражение, прорычал:

— Прежде чем разойтись, сдайте оружие.

Парни с хохотом располагались на своих местах, тут же начали толкаться и пихаться, желая поменяться местами. Девушки окружили командира и запричитали наперебой.

— Товарищ лейтенант, выделите нам, пожалуйста, отдельную комнату.

— Угу, желательно с душевой.

— Телки, жить можно, — Бора увидала у стены ширму. — Будем закрываться.

— Все равно как-то по-жопски. Я отказываюсь жить в таких условиях! — Суни сложила руки на груди.

Чонхо рывком стянул с головы кепку, стиснул в кулаке и рявкнул так, что подчиненные присели.

— Заткнулись все! Вы попутали что-то, сопляки?! Объявлено военное положение, мать вашу, мы в состоянии войны! Свои «не хочу-не буду» запихните поглубже в зад… кхм… чтоб больше не слышал нытья! Иначе выкину нахрен отсюда, сидите с крысами в подвале!

Джеджун усмехнулся, шепнул сидящему рядом Квансу.

— Кажись, лейтенант с яйцами.

— Тихо.

Девушки тоже оказались впечатлены, притихли. Кто-то отвернулся, обиженный, кто-то взглянул на командира влюбленными глазами. А тот, проскрипев зубами ругательство, вышел вон, поручив учителю и сержанту проследить за тем, чтобы оружие было сложено в углу в специальные ящики.

— Какого хрена он орет на нас? Не имеет права.

— Храбрец бля, слабо предъявить ему в лицо было? — Юнхо стянул с плеча ружье и поставил ящик.

— Заткнись.

— Ладно орет, лишь бы руки не распускал.

Учитель покачал головой:

— Стыдобища. Вы несколько минут назад дали присягу, а сейчас позоритесь тут, сопли жуете, смотреть противно.

— А чо он…

— А ничо! За плохое поведение никто двойки ставить не будет! Срубите штрафные очки если не будете следовать приказам, и вылетите отсюда.

— А сколько очков?

— Двадцать.

— А что так мало?

Учитель устало выдохнул и только рукой махнул. Стоило ему повернуться к ученикам спиной, чтобы выйти вон, как в спину ему уперлись пара-тройка средних пальцев.

— Как страшно, прям обосраться, — Ильхван плюхнулся на кровать и забросил руки за голову.

— Обсираться на стадионе будешь, урод.

— Чё сказала?!

— Если окажусь в одном отряде с тобой, — Бора бесстрашно выдержала его взгляд, — повешусь.

— Я сам тебя повешу.

До обеда подростки сидели в классе, собачась друг с другом. В двенадцать тридцать все спустились вниз и выстроились на стадионе.

— Распаковались? — поинтересовался лейтенант.

— Угу.

— Что это за ответ? Вы не на гражданке, бараны.

— Почему вы нас оскорбляете?!

— Своим поведением и глупостью вы оскорбляете форму, которую носите. Но вы можете исправить мое мнение о вас, если отбросите шутки и будете серьезно воспринимать мои слова. Я понятно выражаюсь?

— Угу.

Лейтенант закатил глаза.

— Да, сэр.

Подростки с удивлением покосились на Юнхо, а тот невозмутимо смотрел прямо перед собой.

— У меня вопрос, — Суни подняла руку.

— Слушаю.

— Как наказывается это… ну… если кто-нибудь будет приставать? Или подглядывать в душевой или ночью за ширмой?

— Да девки порнушку смотрят больше, чем парни. Вот увидите, кэп, они первые проникнут в нашу душевую и возьмут за булочки!

— Да, да, эти хищницы думают только о размножении!

— Рты закрыли! Аморальное поведение штрафом не наказывается.

Класс зашелся свистом, заулюлюкал и заржал. Захихикали и дамочки, прикрыв заалевшие щечки руками. Лейтенант терпеливо дождался, когда веселье утихнет.

— Не наказывается, — повторил Ли, а затем весомо добавил. — Сразу загремите в тюрьму по законам военного времени. А теперь марш в столовую. Напра-ааво! Шагом марш.

Первый день прошел скучно и невыразительно. Занятий не было, решались мелкие проблемы, в основном заключавшиеся в том, что где-то в дороге потерялись несколько ящиков с тем или иным вооружением или экипировкой. Домой не отпустили, мобильники отняли, мол, все равно болтать не с кем. Все взрослые моложе семидесяти были заняты если не на производстве, то помогали обустраивать госпитали и убежища. Друзья находились в таком же положении, а паблики в соц.сетях повисли, ибо некому стало обновлять. Разумеется, уклонившихся от службы было немало, но их вычисляли по активным ай-ди, так что интернет становился дорогим палевом.

Школьная столовая с трудом вмещала всех голодных, ведь на территории школы разместились и военные. Поэтому каждый взвод должен был соблюдать строгое расписание, которое зазубрили сержанты. Получив еду, военные и резервисты выходили на улицу, где были расставлены дополнительные столы. Сейчас погода позволяла, как предстояло жить зимой, еще никто не знал. Возможно, надеялись, что к этому времени жизнь нормализуется.

Второй взвод, переодевшись в легкие футболки и шорты цвета хаки, получил баланду и выперся в полном составе на свежий воздух. В небе по-прежнему плавали НСО — неопознанные сферические объекты. В темноте они наливались глубоким цветом индиго, словно светились изнутри. Если бы не представляли опасность, то создавалось бы впечатление какого-нибудь фестиваля воздушных шаров.

— Это нереально жрать, — выплюнул безвкусный рис Джеджун. — Такими темпами мы от голода помрем, а не от атаки этой злоебучей голубой хуйни!

— Шоколада хочется, — заныли девчонки, побросав палочки.

— Нормальная еда, — наворачивал толстяк Кан Донхэ. — Не выбрасывайте, давайте сюда!

— Такими темпами ты в штаны не влезешь.

— Кстати, если весить меньше сорока пяти килограмм, можно откосить, — поиграл бровками Чанмин.

— Обычная солдатская жратва.

— Два года хавать эту хрень?! Джунсу, не ешь, бегать не сможешь!

— Не смогу, если не буду есть, — кротко ответил Ким и принялся орудовать палочками.

Джеджун выковырял грибы и кусочки рыбы, остальное вышвырнул в ведро. Его примеру последовали и остальные. Десертов и прочих вкусняшек не предвиделось, Ючон помалкивал, а значит, у подростков выдалось свободное время до отбоя.

— Может, в баскет поиграем? — Юнхо положил поднос в общую кучу и поднялся.

— А мяч есть?

— В спортзале возьмем.

— Я туда не сунусь, — покосился на валяющийся там шар Ёншин.

— Погнали покурим.

— Запрещено ведь, — Чиёль поправил очки. — Сразу пять баллов срубить можно.

— А ты постой на шухере, — Джеджун с Борой подхватили тщедушного паренька под руки и потащили за спортзал.

К ним присоединились еще пара человек. Несколько пачек сигарет на всю ораву — единственная радость, которая осталась у подростков. И ту приходилось прятать, как журнал Плейбой от мамы в двенадцать лет. Конечно, запах сигарет от лейтенанта не укрыть, так что все сразу вооружились зубными щетками. Думали было дымить после построения, но Ли самолично загонял всех в школу, а курить в душевой было нереально из-за датчиков. В окно высунуться тоже не представлялось возможным, ибо по периметру школы стояли часовые, сразу бы засекли и доложили.

Настало время первой ночевки в полевых условиях. Подростки, в основном девочки, сходили в душевую почистить зубы, затем начали готовиться ко сну. Парни, как сговорились, сидели и выжидательно пялились на них.

— Чё надо?!

— Здесь душно, раздевайтесь.

— Соси.

— Ща ты сосать будешь.

— Пожалуюсь лейтенанту, извращенец!

Когда в окна брызнул яркий свет, а затем раздался мощный взрыв, от которого стекла зазвенели, подростки попадали мордами вниз и заверещали.