Литмир - Электронная Библиотека
A
A

И она толкнула. Нос повернул, и скип теперь двигался точно в просвет между опорами моста.

— Хуп, — сказала Альтаир. Дэл толкнул и поднял шест.

— Йосс, — радостно сказала Альтаир, когда Скип скользнул в тень.

Раньше Альтаир плавала в паре с матерью, и в ее молодых руках тогда едва-едва хватало сил, чтобы удерживать шест, не теряя равновесия.

Лодки мне действительно не хватало. Небо, как она летит! Вот я обзавелась мужчиной, а он не умеет отличить на скипе правый борт от левого.

Сумел бы он выучить это или нет? Да, если бы не был жителем Верхнего города.

Меч Бога. О, небо и предки, если бы он мог все бросить и остаться на этих каналах; если бы он мог научиться…

Если бы он не ушел…

Если бы он больше никогда не ушел…

Скип вылетел из тени моста Рыбного Рынка. Свет фонарей ярко блестел из окон с открытыми ставнями и открытых дверей, падал на веранду и путаницу лодок, которые были к ней причалены. Слабые звуки гитары и голоса канальщиков струились над водой и терялись во тьме.

— Эта береговая крыса, за которой ты шла… — сказал Дэл. — Та история еще продолжается?

Сердце Альтаир застучало сильнее, чем требовалось для работы с шестом.

— Хэй, я потеряла мой скип и была достаточно занята поисками тебя, не правда ли?

— Откуда ты взяла деньги, чтобы расшевелить Моги?

— Я на него работаю. Он сделал мне приятное. Ведь для него нет проблем отправить несколько парней, как ты думаешь?

Справа мимо них скользил пирс Вентани. Перед ними возвышался Висельный мост. С каждым толчком скип все ближе подлетал к нему. Проклятье, думай! Этот мужик любопытен. Этот мужик доставлен сюда на средства Моги, и я чертовски уверена, что он на меня обижен. Что я ему уже рассказала? Что он мог слышать? О, Боже. Минтака! Альтаир набрала воздуху и толкнулась шестом. Глубина увеличивалась, а это означало рискованное плавание с багром.

— Проклятье, мы на течении. Пусть плывет сам.

— Йосс, — согласился Дэл, и скип заскользил по фарватеру между двумя причалами. Дэл в свете звезд повернул к Альтаир худое, небритое лицо. — Кстати, о Моги…

— Хэй, я не болтаю о делах Моги.

— Этот светловолосый парень принадлежит Моги?

— Проклятье, Дэл…

Скип завертелся. Дэл сунул шест в воду я снова повернул лодку на нужный курс.

— Сегодня слышал много разговоров. Много историй. Сколько мы уже знаем друг друга, а? Я помню тебя еще младенцем на руках твоей матери. Проклятье, девочка, послушай меня. Мать избила бы тебя так, что у тебя пошла бы кругом голова, если бы ты спуталась с проклятой береговой крысой.

Лицо ее охватило жаром. Она попыталась достать багром дно, но все еще было слишком глубоко.

— Моя мама разбиралась и в пустой болтовне. Кто говорит, что я с кем-то спуталась? Я вожу грузы для Моги.

Это на мгновение повергло старика в молчание. Он коротко толкнулся шестом, когда они скользнули в тень Висельного моста.

— Тебе надо бы получше следить за подобными людьми, моя малышка, и я имею в виду вовсе не Моги, Он красиво говорит, но он не будет так с тобой обращаться.

— Кто это сказал? Кто сказал, что будто бы я была с кем-то вместе? — Она увернулась от опоры. — Внимание, Дэл, черт тебя побери!

— Давай, если у тебя есть дно, или используй эти дерьмовые опоры, разве мать тебя не научила?

— Порядок, порядок, если ты хочешь перейти на правый борт, предоставь выкрикивать команды мне. Я приделаю тебе ноги.

— Это я тебе приделаю ноги, вот увидишь! Давай, ты там! Проклятое безобразие. Глупое безобразие, на которое ты там пустилась, совсем как твоя мать.

Сердце Альтаир подпрыгнуло. Она сделала еще толчок. Ее покрытые мозолями подошвы на досках горели огнем.

— Что там про мою маму? — Всю свою жизнь она слышала намеки и двусмысленности. Ретрибуция Джонс сделала это. Ретрибуция Джонс сделала то. — Что там с ней было?

— Всякие самые дурацкие вещи во всем городе. Моги. Хафиз. Потом появляешься ты, а она даже не сбавила ход. Мира и я, мы говорили ей об этом. «Джонс, — говорили мы, — если ты возьмешь этого ребенка с собой в темный угол, ты навлечешь на него беду». Мы пытались уговорить ее, чтобы она отдала тебя нам, правда пытались; ты бы могла быть нашим ребенком — громадная неожиданность для нас, что ты была девочкой — йосс, смотри, вон там! — но для нас с Мирой не было никакой разницы. Мы бы тебя взяли. Я предлагал это тебе, когда твоя мама умерла. Помнишь? Я говорил тебе, мы будем хорошо с тобой обращаться. По-моему, ты испугалась. Мне кажется, я знаю, почему. Ты тогда еще изображала мальчишку. Все еще занималась игрушками твоей матери, делала работу Моги, выбирала извилистые дорожки, потемнее и поглубже.

Сердце Альтаир заколотилось сильнее, чем этого требовала ее работа. Старая песня. Только скажи кому-нибудь несколько слов, и он немедленно попытается вмешаться в твои дела. Ее охватил гнев и затуманил ей взгляд.

— Давай, — сказал Дэл. Она толкнулась, и нос качнулся в фарватер Змеи.

— Ты был в этом конце города! Проклятье, Дэл, сегодня утром я искала тебя повсюду! Где ты был?

— У хвоста Змеи. Внизу, у Мантована. Нас нашли люди Моги. А так как я уже тоже искал тебя, то слышал, будто бы ты у Моги. К черту, всем, что случилось, ты опустошила почти весь свой бак, и мне не хотелось, тратить из-за твоей лодки свой, а парни Моги искали ее и баламутили людей вокруг… йосс, вон туда, йосс!

— Прости.

— Расскажи мне всю правду.

— Я рассказала все как было. Ты хочешь сказать, что я вру?

— Я хочу сказать, что ты еще ребенок. Твоя мама всю жизнь ходила по кромке закона, она знала лазейки, она пересекала эту линию в обе стороны. Я знал об этом, все знали; но твоя мама… она всегда одной ногой стояла на надежной стороне. Возможно, она родилась в каком-нибудь другом мире, а не в этом печальном и старом; возможно, где-нибудь, где лучше, чем здесь, но совершенно точно, что она здесь не успела закончить все дела, так как оставила ребенка, который знает едва ли половину того, что знала она, а потом ты все-таки идешь к этому Моги и транспортируешь во время приливов туда и сюда его бочки…

На этом отрезке между Богаром и гигантским Мантованом вдоль Змеи тянулись причалы, скипы и лодки с шестами рядом друг с другом, спящие на палубах и в углублениях лодочники.

— Тихо! — прошипела Альтаир и бросила на Дэла злой взгляд. — Ты слишком свободно говоришь о делах других людей. Я тебя попросила только присмотреть за моей лодкой, и ничего больше!

— Я и так хорошо за ней присматривал. А потом поползли эти слухи… а твой скип у меня на буксире, моя малышка; ты не думаешь, что об этом тоже заговорят?

— Я уже сказала, что мне очень жаль!

Дэл посмотрел на нее, таща следом шест. Потом:

— Проклятье… вон она, греби, медленнее. Вон та четвертая. Мы уже на месте.

Он рывком поднял шест и снова опустил его в воду, чтобы притормозить лодку, когда она боком плыла вдоль Богара. Четвертой лодкой был скип, его скип; человеческая фигура на полудеке вдруг оказалась сидящей Ми-рой, а лодка обрела знакомые очертания. Альтаир резко опустила багор вниз и повернула нос лодки, а Дэл в такт с ней затормозил со своей стороны.

Они все замедлялись. Мира, увидев их, поднялась и стояла в среднем проходе, в тени Богара.

— Я не стану здесь причаливаться, — проворчала Альтаир, повернувшись к Дэлу. — Некогда мне болтать с вами. Клянусь, я уплачу тебе все, что должна, я уплываю назад и продолжаю заниматься своими делами, а на следующей неделе расскажу вам с Мирой всю эту историю.

Она взяла в одну руку багор и спрыгнула в средний проход, чтобы бросить причальный конец с правого борта, пока Дэл шел по борту. Правила вежливости требовали не уродовать лодку Дэла багром. Большая темная фигура Миры перегнулась, схватила причальный конец и подтянула лодку Альтаир; веревка прошуршала по стойке.

— Хэй, — сказала Альтаир, — не привязывай, Мира. Дэл положил шест на держатели. Альтаир пересекла средний проход, чтобы тоже положить там багор, сдвинула фуражку на затылок и пошла было назад, сунув руку в карман, чтобы достать пенни.

38
{"b":"6151","o":1}