Они наблюдали за Мондрагоном.

И за мной!

Ты дура, Джонс, у тебя нет никакой защиты!

Я надеюсь, он выйдет из этой двери с дюжиной Галландри.

Нет, проклятье, я надеюсь, что он этого не сделает! Иначе он вместе с Галландри как раз влетит в центр проблемы. Небо знает — это могут быть блюстители закона, которые охраняют этот район. Что, если это так? Во что впутался этот Мондрагон?

Если это черноногие, они могут схватить меня вместе с Галландри и всеми остальными. Они могут схватить и допросить меня, если не поймают его — разумеется, если они были достаточно близко, чтобы отчетливо меня разглядеть.

Но может быть и так, что это не блюстители закона.

О, Джонс, во что ты впуталась?

Как они собираются до него добраться? Ждать вдоль всего Большого Канала? В Вентани? Нет, проклятье, их слишком много, сначала они должны были отправить сообщение… Они наблюдали за Галландри уже давно. Черноногие или какая-нибудь банда. А каковы твои шансы уйти отсюда по какому-нибудь мосту, а, Джонс?

Мондрагон пойдет своей дорогой, а кто-нибудь из Галландри зарежет меня на этом мосту, просто из осторожности. Что такое водяная крыса, которую рано утром вынесет к порту вместе с отбросами?

Она медленно набрала воздуху, скользя взглядом по галерее барж, скрестила пальцы и сжала их.

Полиция вполне могла держать Галландри под наблюдением все время. И не только полиция. Мондрагон, ты в ловушке. Ты влетел в нее по самые уши, Мондрагон.

Она встала и снова отряхнула пыль со штанов, сдвинула назад фуражку и почесала голову. Сунула руки в карманы и прошла десяток шагов вниз с балкона в направлении Марса. Потом опять назад. Стоп. Прими позу канальщика, которому надоело ждать. Она постояла на одной ноге, подняв другую ступню к колену, и осмотрела мозоли, делая вид, будто вынимает занозу. Потом снова прогулялась в темную галерею, руки в карманах, прекрасное изображение лодочника, который потерял терпение ждать.

Она постучала в дверь. Потом еще раз.

Дверь распахнулась. В проеме вырос мужчина в рабочей одежде.

— Хэй, — сказала Альтаир, — мой напарник еще внутри?

У мужчины было грубое лицо и толстый живот. Он почти заполнил собой вход, но по бокам от него можно было еще видеть выходящие в сторону канала окна, которые освещали помещение. Перед ними был ожидаемый арсенал письменных столов и беспорядка; и другой мужчина такого же типа, стоявший у штабеля ящиков. Мужчина с грубым лицом выглядел обеспокоенным и сбитым с толку.

— Входи, — сказал он, чуть погодя, сдвинул свою тяжелую фигуру в сторону, и Альтаир переступила порог и сквозь узкую щель, которую оставил мужчина, протиснулась в помещение.

Ящики, письменные столы и бумаги и опять ящики. Два окна. Дверь, положение которой выдавало, что комната эта занимала только половину площади этажа. И нигде никакого Мондрагона. Мужчина номер два двинулся к Альтаир, как рыба, которая увидела перед собой наживку, а мужчина номер один тем временем закрыл дверь и его масса угрожающе выросла перед ней.

— Что значит этот вопрос по поводу партнера? — осведомился мужчина номер два.

Альтаир с трудом сглотнула слюну. Сердце ее отчаянно пыталось отыскать дорогу вверх через дыхательное горло Она показала пальцем в неопределенном направлении Портового канала.

— Знаете, что у вас там, сэр? Бдительные глаза повсюду. Я сама видела двух охранников; выглядят не очень дружелюбно. По-моему, они блокировали все ведущие от Галландри мосты. И если вы были бы так дружелюбны сказать об этом моему партнеру, тогда, думаю, я охотно поговорила бы с ним.

— Что за партнер? — спросил мужчина номер два. Ох, вот как! Труп с парой камней отлично тонет, Джонс.

До самого дна дока Галландри, и никто ничего не заметит. Она уперла руки в бока.

— Я имею в виду того, кого я ссадила у вашей двери.

— Ну, знаешь… — Мужчина номер один поддернул свой пояс и солидную часть веса живота вверх. -…У тебя богатая фантазия, девочка.

Джонс! Меня зовут Джонс, проклятый жирный идиот! В Альтаир поднялся гнев, но она снова подавила его. Мондрагон сказал, что в городе я должна забыть его имя; и уж я не буду еще большей дурой и не назову им своего.

— У меня здесь напарник, — сказала она равнодушно, — я сама доставила его сюда. Если вы не хотите поговорить со мной, можете поговорить с блюстителями закона, которые собрались вокруг этого дома.

Ох, ох! Глаза мужчин стали какими-то непроницаемыми, и это подсказало ей, что предположение ее было неверным.

— Значит, снаружи не блюстители закона. Тогда это люди Галландри. Или проблемы Галландри. — Она скрестила руки и твердо уперлась босыми ступнями в пол. — И проблем у вас будет еще больше, если вы не доставите сюда моего партнера.

— Я думаю, — сказал мужчина номер два, — что лучше тебе пойти с нами наверх.

— Никуда я не пойду. Вы доставите его сюда… хэй! — Мужчина протянул руку, и она отпрянула; рывок к поясу, и крюк уже в ее руке, и она производила ясное впечатление, насколько серьезны были ее намерения. — Не вздумай попробовать еще раз, мужик! Вы приведете сюда моего напарника, или я зарежу здесь вашего — просто наколю его на этот крюк. Поднимайтесь по лестнице и приведите его сюда;

Ничья. Мужчина номер один, стоявший около двери, не проявлял никакого энтузиазма оказаться на крючке. Мужчина номер два отпрянул за пределы ее досягаемости.

— Приведите его, — потребовала Альтаир. — Приведите его сюда!

— А что, собственно, случилось? — спросил мужчина номер два, потянулся было к Альтаир, но тут же снова поспешно отдернул руку.

— Мне действительно все равно, кого на него насадить, — сказала Альтаир, отступая и держа обоих в поле зрения. — А теперь, Галландри — по-моему, вы Галландри, вы не относитесь к ремесленникам, но вы и не из Верхнего города — может быть, вы однажды видели, как можно использовать вот эту штуку. Я умею хватать ею наполненные до краев бочонки и ставить их туда, куда мне нужно — все зависит от того, как вбить этот крюк и как им дергать. Хотите посмотреть? Один из вас весит примерно столько же.

Мужчина номер два отступил к письменному столу, потом еще немного дальше и исчез из ее поля зрения. Она левой рукой вынула нож, держа правую наготове, чтобы подтянуть мужчину поближе, а левой ткнуть или ударить.

— С другой стороны, — сказала она, — если вы пойдете еще дальше и разделитесь, мне придется наколоть его, чтобы иметь возможность следить за вами.

— Хэл, — сказал от двери серьезным голосом мужчина номер один, — Хэл, поднимись ты по этой проклятой лестнице и притащи его вниз. Мы же не хотим, чтобы здесь кто-то пострадал. Он ведь мог нанять лодку. Пусть ответит.

Воцарилось глубокое молчание. Альтаир держала обоих в поле зрения; но мужчина номер два, которого назвали Хэлом, стоял на месте.

— Будем разумны, — предложил Хэл. — Спрячь свой кинжал и крюк, и тогда можешь подняться с нами.

— Будем еще разумнее. Приведите его сюда. Он придет, ведь он все-таки мой друг. А если не придет, я буду знать, что вы с ним что-то сделали, так ведь?

— Притащи его, — потребовал мужчина номер один. — Проклятье, Хэл, отправляйся!

Хэл задумался.

— Порядок, — сказал он. — Порядок. Джон, ты останешься у дверей.

Джон ничего другого л не собирался. Лицо его покрывал тонкий слой пота.

— Все в порядке, Джончик, — сказала Альтаир, когда Хэл открыл дверь и торопливо вышел на лестничную шахту. — Я не спешу. Ты не дергаешься, а я спокойно жду моего напарника.

А что дальше, Джонс? Этот Хэл… он притащит либо Мондрагона, либо толпу людей, мужиков с мечами, и что ты будешь делать тогда, Джоне? Ты здесь умрешь, и Мон-драгон действительно будет сожалеть об этом, но ведь речь, в конце концов, идет о деле, а любовь и ночь на открытом воздухе в Мертвом Порту в масштабах мира ничего не значит. Мир так устроен, Джонс. Обидно, Джонс. Ты опасно близка к тому, чтобы умереть здесь, стать частью фундамента Галландри, именно так, или тебя снесет к куче костей на дне гавани, как корм для рыб. Действительно глупо, Джонс. Что ты тут потеряла? Почему ты не в своей лодке?