Когда открыла глаза, то увидела Амадея сидящего на кровати рядом со мной. Его лицо было непроницаемо, а глаза не мигая следили за мной. Я с трудом села. Меня все еще слегка потряхивало, но все меньше и меньше. Мне хотелось промолчать, но старые привычки неискоренимы, поэтому я сказала:

- Спасибо.

Я всегда благодарна, когда мне перестают причинять боль. Так было, и скорее всего, будет впредь, и от этого тошно, но это данность видимо любой из моих жизней. В момент, когда боль обступает, мне всегда кажется, что могло быть все намного хуже. Я посмотрела в зеленые глаза и снова ощутила волну ненависти. Чистой, кристально ясной ненависти к тому, кто причиняет мне боль.

Но вместе с тем вспомнилось, с каким огромным трепетом его суть приняла мою кровь. Не впилась клыками, не запугала. Она была не просто благодарна мне, она проявила огромное уважение к тому, что я отдала сама, хотя легко могла взять все силой. То, невероятное чувство нужности, которое я испытала.

Где-то в глубине этих мерзких глазенок было существо, которое отнеслось ко мне так, как никто и никогда не относился. Это существо дало мне ощущение невероятной важности для кого-то. Нечто похожее я испытала, когда голос звал из небытия, только в отличии от Амадея, его суть не предала, не унизила, не оскорбила и не пыталась сломать меня.

Нет, его существо не любило меня, но я была благодарна за этот знак уважения. Благодарна настолько, что даже боль от гнева Амадея меня не слишком останавливала. Если придется, я сделаю так еще раз и еще...

- У тебя странное выражение лица, - проговорил Амадей, - о чем ты думаешь?

- А вы не знаете? - удивилась я.

- А почти потерял возможность видеть твою ауру, а значит эмоции и чувства. Такое редко, но случается. Ты еще не догадалась об этом?

- Не обращала внимания, - пришлось признать мне.

- Так о чем ты думала? - повторил Амадей.

- О том, что вы - редкостный засранец!

Вампир неожиданно ухмыльнулся на эту мою реплику.

- Как же схожи сейчас наши эмоции, пытливое недоразумение! Правда, в твой адрес я бы высказался куда красноречивее!

- Скажите, а вы можете своими эмоциями меня вот так убить? - спросила я.

Он задумался. На несколько секунд отвел взгляд в сторону. Потом повернулся ко мне и серьезно ответил:

- Не думаю, что мои эмоции могут тебя убить, но вот моя смерть может...

Я застыла. Амадей кивнул, подтверждая собственные слова.

- Если твоя связь со мной не ослабнет, то моя смерть может пригласить и тебя. Это еще одна причина того, зачем нужно подавить эту твою способность на корню.

Я промолчала.

- Ты можешь объяснить свой поступок, Аврора? - спросил он.

Если бы он начал требовать, то я бы не ответила, но он просто спросил. Не угрожая и не причиняя боли.

- Я честное слово не знаю, - начала я. - Просто, когда я поняла, что ваша Рэсэ вышла из-под контроля, моя суть подсказала, что так вас можно остановить. Мне показалось, что если я этого не сделаю, то вы начнете убивать. Ваша сила... она... не знаю, как объяснить... я просто поняла, что у меня нет другого выбора.

Я уставилась в пол. Чувствовала, как Амадей смотрит на меня, но ничего не говорит. За время моего сбивчивого объяснения его сердце ускорилось, оно сейчас билось медленно и раскатисто, как всегда. Мы молчали достаточно долго.

- Что она с тобой сделала? - спросил он наконец.

Я уставилась на него.

- Неужели совсем ничего не помнишь? - удивился вампир. - Она покалечила тебя, подавила, пытала? Может быть, погрузила в страхи? Хоть что-то? Пойми, я должен знать!

Я знала, что его слова правдивы. Он действительно предполагал, что его сила могла причинить мне вред. Он не сомневался в этом ни на секунду.

- Это она пожелала, чтобы ты отдала кровь? Аврора, это она тебе внушила не залечивать рану?

Мне было горько за его суть. Это существо с таким почтением отнеслось к моему поступку, что я запомню это на всю жизнь. А он так о нем отзывается! Поразило и то, что старый и сильный вампир относиться к своей силе не многим лучше, чем я к своей. С тем же страхом, если не с ненавистью. И впервые мне показалось это крайне неправильным!

- Да как вы можете!? - возмутилась я, и вскочила с постели.

Вампир подался вперед.

- Сколько ярости на лице. - проговорил он, пододвигаясь ближе. - С чего бы такие эмоции?

- Ваша суть мне ничего не внушала, - тихо сказала я, отводя глаза. Внутри зашевелился страх перед его гневом и я ничего не могла с этим сделать.

Амадей рассмеялся.

- Тебе-то откуда знать? - спросил он.

- Я знаю, - уверенно, но все так же тихо сказала я. - Ей просто нужна была кровь, и я ее дала. Честно говоря, не понимаю, почему вы так злитесь. Ведь ничего плохого не случилось.

- Не случилось? - повторил он мои слова.

Я вздрогнула от его голоса. В нем не было гнева, но все тело напряглось, ожидая нападения. Я не понимала, какие эмоции им руководят, но за миг до его действий уже знала, что случится.

Он схватил правой рукой за лицо. Так что его ладонь закрывала мне рот, а пальца впились в щеки. Заставил смотреть себе в глаза.

- Я потерял контроль из-за тебя! - прорычал он. - Моя Рэсэ захотела твоей крови! И ты-ы ее дала! Сама! Добровольно!

Я попыталась вырваться. Он только сильнее сжал пальцы, так что я почувствовала его ногти на коже.

- Я знаю, что ты дала кровь сама! И если ты еще раз попытаешься повторить тот же трюк, обещаю, тебе очень не понравится то, что я с тобой сотворю!

Он смотрел мне в глаза. Нас разделяло несколько сантиметров и, когда он говорил, я ощущала ледяной холод, который вырывался у него изо рта. Мне показалось это странным, потому что все вампиры обжигают жаром. Так всегда говорят доноры или жертвы нападений. Но, я чувствовала холод. Однако, несмотря на угрозу, несмотря на страх я точно знала, как поступлю.

Наверное, моя решимость отразилась в глазах, потому что Амадей скривился. Губы превратились в тонкую нитку, а ноздри гневно раздулись.

- Ты... Смеешь... Со... Мной... Спорить...! - шипение прозвучало не вопросом, а констатацией. Он понял, какие у меня планы и какое отношение к его требованию. - Я не терплю, когда со мной спорят!

Его ногти чуть удлинились, а над нижней губой выступили узкие клыки. Я замерла. Мне не хотелось смотреть на него, но и закрыть глаза не было сил. Лицо обожгло. Я дернулась, попыталась закричать, но так как рот был закрыт, ничего не вышло. Меня словно сковали. Хотелось выпустить клыки, но почему-то и этого сделать не получилось. Я замычала от боли. Ногти на удерживающей меня руке превратились в толстые звериные когти и легко взрезали кожу. Сквозь вспышку боли хорошо чувствовалось, как они проникают в рот. Еще совсем чуть-чуть и достанут до зубов. Жуткое ощущение полной беспомощности довершило дело.

Внутри я кричала и билась, силясь напрячь хоть один мускул кроме горла, но я оставалась все в той же позе.

- Если тебя не останавливают силы Приказа, то может это убедит, - издевательски прошептал Амадей. - Я могу сделать с тобой все, что только пожелаю! И в твоих интересах заботиться о том, чтобы мне не хотелось сделать тебе больно! А теперь, я повторю: попытаешься дать свою кровь в подобной ситуации еще раз - и я изувечу тебя настолько, что в зеркало смотреть не сможешь!

Он разжал пальцы и с видимым удовольствием облизал окровавленные когти. Оцепенение спало так же резко, как и накрыло. Я отшатнулась к стене и прижала обе руки к кровоточащему лицу. Клыки так и не показались, зато получилось беззвучно зарыдать. Я не понимала за что он так со мной? Ведь я не сделала ничего плохого! Суть вампира такая же часть Амадея, как и он сам. Почему ему можно пить мою кровь, а его сути нельзя? Он может в любой момент приказать мне или просто попросить моей крови, и я дам, ведь он сам кормит меня только своей. Так почему мне нельзя делать тоже самое? За что такая ярость? А понять хотелось. Причем даже больше, чем отомстить своему Создателю.