В какой-то мере, Гарик понимал, что найти такую певицу, которая подходила бы ему по всем параметрам: по характеру, по внешности и по голосу, было в чем-то сродни неосуществимой мечте, сказке, которой нет места в нашей реальной жизни.

«Просто на руках бы ее носил! Боготворил бы!» – мечтал он о своей придуманной Галатее.

И вот на днях, будто по волшебству, ему в личку с просьбой «пофотографироваться» написала некая Кристина Осипова. Гарик, конечно же, тут же залез на ее страницу в социальной сети и наткнулся на записи популярных песен в исполнении этой Кристины, решив для себя, что это, наверное, как раз то, что надо. И симпатичная была эта девушка, и пела, в общем, достаточно хорошо, проникновенно. В общем, вроде бы повезло! Ведь чем, спрашивается, не вариант?!

– Что стоим? Чего ждем? Лифт-то уже приехал! – толкнула Гарика в бок Кристина, помогая вернуться из раздумий, после чего, подобрав полы платья, первой зашла в лифт.

– Да, конечно, – пробормотал он, последовал за ней, бросил черный, внушительного размера кофр с аппаратурой и не менее маленький, похожий на продолговатый чемодан, футляр с треногой на пол, после чего нажал кнопку последнего этажа.

В общем, в тех песнях из интернета голос Кристины звучал хоть и не громко, но очень даже проникновенно и современно. И поскольку рядом с ней еще не объявился какой-нибудь шустрый продюсер или модный автор, надо было скорее брать ее, что называется, теплыми руками и делать все по давно намеченному Гариком плану.

Вот запишут они с Кристиной в студии придуманную Гариком песню про Вову из Ростова с хорошей, качающей аранжировкой, потом еще одну, и еще (песен у Гарика в запасе было вполне достаточно – самое то, чтобы организовать и сделать вполне нормальную небольшую гастрольную программу), после чего можно будет сразу же Кристине и условия определенные поставить, и контрактом их отдельно закрепить, чтобы в ближайшие несколько запланированных лет она работала только с Гариком и считала его одного своим единственным богом и продюсером, потому что в противном случае – штрафные санкции и полное возмещение произведенных затрат, плюс компенсация причиненного ущерба. А то бывает и так, что запишет певичка пару песен и убежит к другому продюсеру, который и песен-то писать не умеет, а только и знает, как деньги качать с помощью подвернувшегося под руку по счастливому случаю чужого проекта.

– Кстати, можем сегодня попробовать поснимать видео. Будет интересно посмотреть, как ты в кадре смотришься, любит ли тебя камера.

– Ты в этом сомневаешься? – кокетливо поинтересовалась Кристина и поправила декольте.

– На самом деле, на эстраде это тоже очень важно! – сообщил Гарик. – Иной раз в реальной жизни вроде бы и симпатичный человек, а на фото и на видео взгляд вообще никак не приковывает. А другой человек вроде и нескладный какой-то, а на экране просто взгляд от него не отвести.

– Окай! – сложив губки, как у Мэрилин Монро, куртуазно произнесла она. – Поснимаем, попробуем, – и снова поправив декольте, чуть более серьезно сказала: – Как-то странно это все! Можно скажу по честности? – Гарик одобрительно кивнул. – Мне кажется, ты просто крейзи! Причем, в полной мере крейзи!

Гарик добродушно засмеялся:

– Наверное, так и есть! Я крейзи! – и продолжил: – А только ничего стоящего на этом свете без фанатизма не происходит! Без фанатизма не было на этом свете ничего стоящего! Просто поверь мне на слово! У меня есть четкий план, и я обязательно сделаю все, что задумал, причем в самом лучшем виде. С тобой или с другой певицей, но все равно сделаю!

Лифт остановился, двери распахнулись, и Кристина первой вышла на площадку.

– А чего сам себе песни не придумаешь, раз такой одержимый? Придумал бы себе хиты, спел бы их, снял бы себе клип, прославился бы и заработал себе кучу денег.

– При том при всем, что я крейзи, я все-таки достаточно разумно и здравомысляще подхожу к оценке своих возможностей. Я не ахти какой певец, – отозвался Гарик и в шутку похлопал себя по пузу: – Да и не с моими внешними данными на сцене выступать. Нет, я мог бы, наверное, кардинально взяться за себя, записаться в тренажерный зал и похудеть, но только на это уйдет масса времени. А я хочу результат, как говорится, «здесь и сейчас». Песни придумывать умею, а вот исполнять их не могу. Нет, могу, конечно, при желании спеть что-нибудь, но это же совсем не то! На сцене нужно уметь себя подать. Магнит какой-то должен быть в человеке, чтобы зритель смотрел и смотрел на него, глаз не сводя. Бывает, вроде бы, ничего в человеке такого интересного нет, а смотришь на него и смотришь. А что я?! Пройду мимо некоторых, так они меня даже и не заметят. Нет во мне магнита, а вот ты – совсем другое дело! В тебе магнит определенно есть! Идем! – указал он направление. – Выход на крышу налево.

Дверь на крышу в самом деле оказалась не закрыта. Гарику определенно сегодня невообразимо везло. Немного запыхавшись от подъема по одному дополнительному лестничному пролету, он толкнул незапертую дверь, ступил на запорошенную белым пушистым снегом плоскость и зажмурился. Несмотря даже на то, что день был пасмурным, белый снег после сумрака подъезда и лифта показался ему просто ослепительным. Вся эта картинка в его голове тут же трансформировалась в видеоформат, и сразу же стало ясно, что нужно снимать и, главное, как снимать.

– Сначала попробуем записать видео, а уже после пофоткаем, – предложил он.

Сгорая от нетерпения, Гарик кинулся распаковывать аппаратуру.

– А ты женат? – следя за его действиями, спросила Кристина.

– Нет, – ответил Гарик.

– И даже девушки нет?

– Знаешь, для меня на самом деле этот вопрос очень серьезен, – сказал Гарик. – Я верю, что когда-нибудь обязательно встречу ту единственную, которую буквально всегда буду носить на руках. Но пока это не произошло.

– Ты точно крейзи! – произнесла Кристина и, выйдя на крышу и кутаясь в куртку от холода, спросила: – А чего это тут горелым воняет?

– Не знаю, наверное, нанесло откуда-нибудь.

– Каким-то бензином, что ли, пахнет? – недовольно принюхиваясь, сказала она. – Будто что-то жгли.

– Стой! – приказал ей Гарик. – Я включу камеру, и ты по моей команде пойдешь по направлению к краю крыши. Я буду снимать со спины тебя и твои следы, после чего, опять же по моей команде, ты обернешься и посмотришь в объектив. Поняла?! Постарайся изобразить в этот момент на лице что-нибудь романтическое.

– Хорошо! Я попробую, – сказала Кристина, снимая куртку и поправляя бретели платья.

– Это будет просто бомба! – под нос себе негромко произнес Гарик и принялся настраивать аппаратуру.

– У меня прическа не рассыпалась? – поинтересовалась Кристина.

Не дожидаясь ответа, она достала из кармана куртки лак с блестками и обильно побрызгала им свои сожженные до синеватой белизны, уложенные в локоны волосы.

– Нормально! Потом подретушируем в программе, если что-то будет не так, – Гарик включил камеру и приготовился снимать. – Готова?

– Я пошла!

– Начинаю снимать!

В колышущемся на слабом ветру длинном платье, прижав голые руки к груди, Кристина медленно шла по снегу по направлению к краю крыши по белой нетронутой плоскости. Было в этом что-то сказочное. Крадущаяся по снегу волшебная принцесса! И даже серый городской пейзаж за краем крыши картинку нисколько не портил, а скорее фантастически дополнял.

Картинка на экране монитора в самом деле была суперская. Следуя за Кристиной и обдумывая, какие спецэффекты потом надо будет наложить на это видео и какие фильтры применить, Гарик не сразу расслышал ее слова:

– Ты какой-то тормозной, ей-богу! Я тебе говорю, а ты не слышишь. Что молчишь-то? Мне до самого края идти или как? Я дальше не пойду, там высоко! А я высоты боюсь!

– Просто дойди до края, остановись и обернись, я сниму тебя крупным планом и дам панораму города.

– Я же сказала, что высоты боюсь, – не оборачиваясь, с злой капризностью в голосе произнесла Кристина. – Я замерзла, и к тому же меня сейчас уже просто вырвет от этой вони.