- О чем же?

- Вчера и сегодня своими глазами видели мы, как ты наш бурлацкий труд намного облегчил. За все за это низкий тебе поклон от нас. Но только ходят слухи, что в твоих колесах, воротах и блоках великая опасность для нас заключена...

- Какая же? - вскинул брови Кулибин.

- Сам, верно, догадываешься, к чему веду. Поставят твои машины водоходные на все расшивы и другие суда - мы ведь без работы можем остаться!

- Чего только враги мои не придумают! - покачал головой Иван Петрович. - Но, предположим, даже так. В вольные хлебопашцы подадитесь чем плохо?

- Для нас то не годится! - возразил Подкова. - Одно сказать, половина среди нас беспаспортных, беглых, а другое - земля-то ныне дорогая, не укупишь ее!

- По недавнему указу власти обязаны содействие оказать!

- Указы-то, Иван Петрович, не про нашего брата пишутся, а про тех, кто деньги в кубышку откладывал! А нам, ежели из бурлаков выступить, одна дорога - обратно к помещикам, от которых бежали, а затем в каторжные работы в Сибирь али в солдаты!

- Раньше беглые, - пояснил Ерофеич, - в Запорожскую Сечь скрывались или в Польшу уходили. А ныне вольности Сечи порушены, нигде свободы нам нет! Одно осталось нам - бурлацкая лямка! Тяжек труд, и солон от пота хлеб, зато хоть какая-то вольница!

- Чем же это?

- К примеру, - отозвался со своего места Соленый, - про себя скажу. Как попал я на варню, света белого невзвидел! Сущий ад, до сих пор удивляюсь, как живым оттуда выбрался! Там себе уже не принадлежишь. Бывало, по двое-трое суток не спишь, голова кругом, ноги подкашиваются, очень даже просто свалиться в огненную яму! Да и не видно ничего, дым едучий глаза застилает! И просвету никакого! Не сбежал бы оттуда, недолго еще прожил!

- А в бурлаках, - поддержал Кудряш, - только от рубля и зависишь! Месяц в лямке шагаешь вместо лошади, зато потом свободен как ветер, сам черт тебе не брат! Сядешь в лодку и плыви вниз по Волге в свое удовольствие! А то бывает, и в самой путине повезет: ветер попутный на нас потрудится, как сегодня! А сколько новых людей повидаешь, сколько новых мест откроется! Нет, Иван Петрович, что ни говори, а не согласны мы бурлачества - своего последнего пристанища - лишаться!

- Не согласны! - поддержали бурлаки.

- Напрасно тревожитесь, ребята! - поднял руку Кулибин. - На ваш век бурлацкой работы хватит! Даже ежели машина моя успехом у судохозяев станет пользоваться!

- Где же хватит? - засомневался Кудряш. - Бурлаков ведь тогда вдвое меньше потребуется?

- Ошибаешься! - обернулся к нему Кулибин. Столько же!

- Интересная арифметика! - удивился Кудряш. - Что-то я ее пока не разберу!

- Допустим, - стал объяснять Кулибин, - через десять лет все суда на Волге станут машинными. На одно судно, в самом деле, потребуется вдвое меньше людей. Но вся штука в том, что торговые обороты нынче растут так быстро, что к тому времени число судов удвоится!

- Выходит, - уточнил Подкова, - баш на баш и получится?

- Именно! Это я и хотел сказать! Но со временем, друзья, лет эдак через пятьдесят, ваше ремесло все равно отомрет!

- Как отомрет?

- Обыкновенно. Не нужны станут бурлаки. Огненные машины суда станут двигать. Слышали о таких?

- Слышать-то слышали, да толком не знаем, что это такое...

- В двух словах вот что. В огромных закрытых котлах воду кипятят, а пар в особливую трубу направляют и используют его силу для разной полезной работы.

- А как же улавливают ту силу?

- Поршнями. Такими же, как в насосах. А они те же колеса крутят, а от них привод куда угодно поставить можно! Вот в Кронштадте видел я, как такая огненная машина воду из дока откачивает. Раньше убирали ее ручными помпами за три дня, а ныне за считанные минуты! Такие же машины со временем и на суда поставят!

- Воду откачивать?

- Не только. Я же говорю: от колеса любой привод можно поставить! На глубоких местах - к якорю подтягиваться, на мелких - шестами отталкиваться от дна*.

_______________

* Первое время туэры - паровые суда действительно двигались по цепи, уложенной по дну реки. Это и предвидел Кулибин в своем проекте.

- Сколько же дров, - присвистнул Кудряш, - для тех машин потребуется? Останется ли место для клади на расшиве?

- Вместо дров можно углем топить. И запасы его пополнять на разных пристанях.

- Уж не собираешься ли ты, Иван Петрович, - спросил Ерофеич, - такую огненную машину изобрести?

- Думал я уже о том, друзья, - вздохнул Кулибин. - Заманчиво, конечно, но уже не по моим, как говорится, зубам.

- Наговариваешь на себя, Петрович! Ведь у тебя только что борода седа, а душа молода!

- Душа-то молода, положим, да не худо бы два или три десятка лет с плеч скинуть! А то ведь давят не меньше, чем ваша бурлацкая лямка! К тому же раньше не занимался никогда огненными машинами, а ныне поздно начинать! Знаю только, что в Англии да и у нас на Урале чудеса они творят! Так ведь не на мне одном свет клином сошелся! Я свое уже придумал, а со временем кто-нибудь и за огненную машину для судов возьмется!

- Стало быть, - уточнил Соленый, - огненные машины бурлаков заменят?

- К тому все идет! А пока что, надеюсь, мои машины вам труд немного облегчат! Ежели, конечно, княжеские "опричники" не помешают.

- Мы их, - заверил Подкова, - на расшиву не пустим! Костьми ляжем, а тебя и твою машину в обиду не дадим!

10

После полудня погода резко испортилась. Ветер усилился и стал порывистым, небо заволокло свинцовыми тучами. Появились беляны высокие волны с белыми барашками пены наверху.

Похоже, буря собирается, - заметил Ерофеич, - окоем сплошь темный. Надо бы парус ссадить да на якорь стать от греха подальше!

- Подождем еще немного, отозвался Желудков. - Возможно, стороной пронесет шквал! Жаль ветер попутный упускать!

- Гляди, Сергей Афанасьич, промешкаем, хуже будет! Не часы - сутки можем потерять!

- Неужто не почувствуем бурю? Посадим на раину самых ловких бурлаков, в случае чего тоньки* ножами срубят!

_______________

* Т о н ь к и - тонкие канаты, которыми привязывали парус к райне.

Ерофеич выбрал Соленого и Кудряша. Они мигом оказались наверху, спустили топсель, оседлали райну с ножами на изготовку. Сильный порыв ветра сорвал шапку с Соленого, растрепал его длинные волосы. Бурлаки крепче обхватили райну, легли на нее грудью. Ветер налетел уже не на шутку, свистел на снастях, один сильный порыв следовал за другим.

- Осередок! - предупредил впередсмотрящий. - Прямо на него мчим! Убьет расшиву!

- Руби тоньки, ребята! - крикнул Желудков. - Право руля!

Кудряш ловко справился со своими, а Соленый неловко передвинулся по райне, потерял равновесие и выронил нож. Бурлаки на палубе дружно ахнули. Один край паруса провис, а другой принял на себя всю силу ветра. Расшиву стало разворачивать на песчаную косу у осередка, небольшого островка на самой середине реки. Теперь судно не слушалось руля, и каждый миг промедления грозил большими бедами.

- Топор! - потребовал Ерофеич. Сразу несколько бурлаков побежали за ним.

Однако Подкова опередил всех. Он поднял упавший на палубу нож и метнул его в парус. Бросок вышел удачным, тугая, как барабан, парусина лопнула с оглушительным треском, ветер порвал ее в клочья! Но расшива уже вонзилась килем в песок. От сильного удара бурлаки попадали на палубу. Кудряш и Соленый каким-то чудом удержались на райне, обдирая руки в кровь, соскользнули вниз по веревочной лесенке.

И сразу же разверзлись хляби небесные, сверху полились потоки воды, засверкали молнии, загрохотал гром. Люди сгрудились у трюма.

- Не все сразу! - крикнул Желудков. - Есть охотники наметать глубины?

Вместе с Кудряшом и Степаном я остался на палубе. Лишь через четверть часа, промокшие до нитки, мы присоединились к остальным.

- Крепко сели! - объявил Желудков. - Почти на четверть аршина!