Я пытался вдарить ему снова, но меня удерживало бесконечное количество рук.

Кто–то помог Марти встать на ноги. Он приложил руку к окровавленному носу и посмотрел на меня с потрясением и сожалением в глазах. Но было недостаточно. Я вновь замахнулся, но подоспевшие охранники потащили меня к двери и вышвырнули на улицу.

Тим проследовал за мной без посторонней помощи и удержал меня, когда я попытался ворваться обратно.

– Забудь о Марти, – произнес он. – Логан ушел.

Я оглядел темную улицу.

– Он еще здесь? – Я обернулся на двух стоявших у двери мужиков. – Здесь не было парня? Высокого, в очках… Не видели, куда он отправился?

Один из них сжалился надо мной.

– На такси. В ту сторону. – Он кивнул вверх по улице.

Первый порыв – отправиться к Логану домой и долбиться в дверь до тех пор, пока он не согласится увидеться.

Но потом я остановился.

Он не захочет меня видеть. С чего бы ему захотеть? Он считал, что я использовал его.       Он считал, что я ничем не отличался от других мудаков, что дразнили его и издевались над ним. «Я считал тебя другим», – сказал он. А потом, что ему стоило лучше соображать.

Я был последним человеком, которого ему хотелось бы увидеть.

– Пошли. – Тим повел меня в сторону такси. – Мы его найдем.

Стараясь не разреветься как девчонка, я забрался в такси и покачал головой.

– Я просто поеду домой, – буркнул я и назвал таксисту адрес.

Тим уселся рядом со мной, захлопнул дверцу и вытаращился.

– Чего? Ты так легко сдашься?

На него я смотреть не мог. Потому глазел в окно.

– Он не захочет меня видеть.

Поездка прошла в тишине. Точнее Тим пытался завести беседу, но я велел ему захлопнуться. А добравшись до дома, я вошел в кухню и вынул пиво из холодильника и немного льда из морозилки. Порезанные костяшки пульсировали.

Тим пришел следом за мной и бросил ключи на стойку.

– Твою мать, Брэнт, – разгневался он. – Ты наконец–то встретил человека, за которого стоит держаться, и просто позволишь чмошнику Марти обгадить тебе жизнь?

– А что еще я должен делать? – заорал я. – Я его недостоин. Наши различия никуда не делись, они нависают над нами. Даже его сестра заметила!

Тим прыснул.

– Его сестра – сука.

– Он лучше меня. Он заслуживает лучшего человека, чем я. Кого–то умнее, того, кто поймет, какого хера он несет, когда объясняет про статистику и финансирование.

Тим фыркнул и покачал головой.

– Он не лучше тебя. Просто ты другой. Никто из вас не лучше и не хуже другого. Брэнт, ты классный парень, один из лучших среди моих знакомых. И любой парень, независимо от того, насколько он умен и чем зарабатывает на жизнь, будет счастлив встречаться с тобой.

Я снял пакет со льдом с руки и приложил ко лбу. У меня страшно трещала голова. Вдруг холод тормознет угрожавшие пролиться слезы.

Внезапно раздался стук в дверь. Я убрал лед ото лба и посмотрел на Тима.

– Если это Марти, я убью его к херам собачьим.

Я встал в дверном проеме кухни в ожидании, кого же впустит Тим. Пришел не Марти.

Пришел Логан.

Первое, что я заметил – он плакал.

Мои внутренности скрутило. Второе, что я заметил – бумаги в его руках.

Он тяжело сглотнул.

– Твоя налоговая декларация. – Он прошел к обеденному столу и достал ручку. – Если подпишешь сейчас, то избавишь себя от необходимости видеться со мной.

Я покачал головой. Но не смог выдавить из себя ни слова. Глаза покалывало, в груди болело. Но каким–то образом я умудрился подойти к нему и взять ручку.

– Все не так, – мягко начал я. – Пожалуйста, выслушай…

– Ты не обязан объяснять. – Он покачал головой и вздернул подбородок. – По правде говоря, я бы предпочел, чтоб ты молчал.

– Но слова Марти – ложь.

– Брэнт, пожалуйста, не усложняй.

И тогда я осознал: было слишком поздно. Он не хотел иметь со мной ничего общего. Я не должен был удивляться, но в груди пылала глухая боль, отчего глаза наполнились влагой.

Я втянул воздуха и приказал себе не реветь.

Черт, я не плакал несколько лет. Я затряс головой и поставил подпись на бумагах. И подписал я не только долбаную налоговую декларацию. Я подписал окончание наших отношений. Все было кончено.

Я посмотрел на него и понял, что мои слезы поразили его, но он все равно молчал. Он был так невозмутим, так собран. А я, блин, разваливался на куски.

– Пожалуйста… – начал говорить я, но он взял бумаги и отступил назад.

Хотелось попросить его остаться. Хотелось попросить остановиться. Но когда он развернулся и направился к входной двери, я не смог выдавить из себя ни звука.

– Погоди, Логан!

Именно эти слова я и хотел сказать, но произнес их Тим. Я глядел на приближавшегося к нам лучшего друга.

– Логан, пожалуйста, – начал он. – Марти солгал. Если хочешь порвать с Брэнтом, сделай это из–за его поступка, а не из–за дерьмовой выдуманной Марти сказочки.

Логан посмотрел на Тима и сглотнул, но так и не проронил ни слова. Он просто ждал, когда Тим закончит.

А я… я просто стоял.

Взгляд Тима метался между мной и Логаном, и он проговорил:

– Брэнту глубоко по хрену на налоги, или какого размера возврат он получит. Ему всегда было плевать. Марти просто–напросто ревнивый мудень, который вякнет что угодно, лишь бы своими ручонками добраться до Брэнта. И увидев, как Брэнт смотрит на тебя, до него дошло, что шансов нет.

Я вытаращился на Тима. Он говорил так, словно меня не было рядом. Он говорил за меня, произнося то дерьмо, на которое я никогда бы не решился.

Тим вновь перевел на меня взгляд, а потом повернулся к Логану.

– Если б тебе было известно, каким был Брэнт до встречи с тобой, ты бы понял. Ты б увидел, насколько он изменился.

Наконец–то Логан взглянул на меня. И на мгновение я увидел вспышку чего–то в его глазах, но потом он покачал головой.

– Не могу… – И направился к выходу.

– Логан, пожалуйста. – В этот раз слова были моими.

Прозвучали они едва различимым шепотом, но он услышал их и остановился. Он обернулся на меня, а я попытался сказать ему слова, что заставили бы его остаться.

– Я… Я… Я…

Логан покачал головой и повернулся к двери. Он, должно быть, решил, что моя неспособность говорить означала, что сказать мне собственно было нечего. Но сказать можно было много чего. Просто не выходило произнести вслух.

– Логан, Брэнт влюблен в тебя.

Мы с Логаном обернулись на Тима. Оба хватали ртом воздух. А Тим кивнул. Он уставился на Логана и продолжил:

– Он не может тебе признаться. Поганые родители порядком ему напакостили. Ему сложно говорить вслух, что не означает, что это неправда.

Оба мужчины посмотрели на меня, и тут же скатилась первая слеза. Я вытер лицо и вздрогнул от боли в костяшках.

– О, Брэнт, – мягко проговорил Тим, печально глядя на меня. – Прости, приятель. Но это правда.

Я кивнул и вновь вытер щеки.

– Знаю, – прохрипел я. И по какой–то причине стало тяжело стоять. Я чувствовал себя вымотанным. Мне требовалось присесть. Я упал на диван, откинув голову назад, и закрыл глаза. – Логан, – тихо позвал я. – Все в норме. Если хочешь, иди. Просто хочу, чтоб ты знал: все слова Марти – ложь. – Я нервно вздохнул, и из закрытых глаз хлынул поток новых слез. – А слова Тима – правда.

Повисла тишина. Но вскоре до меня донесся хлопок двери, и я понял: Логан ушел. Поэтому когда рядом со мной кто–то опустился на колени, я медленно открыл глаза и ожидал увидеть Тима.

Но увидел Логан.

В его глазах стояли слезы, и он взял меня за руку.

– Что с твоей рукой? – тихо спросил он.

– Врезал Марти, – резко ответил я. – Он счастливчик. Я ему только нос сломал.

Длинные нежные пальцы Логана пробежались по разбитым и окровавленным костяшкам, и он зашептал:

– Ты сломал руку?

Я несколько раз сжал и разжал кулак и ответил так же тихо:

– Не думаю.

Глядя в пол, он заговорил.