-Тогда найдите союзников...- начал Сергей.

-Союзников? Нет! Я отправлюсь с вами один - ведь только борец-одиночка сможет загладить досадный промах Содора!

-Илонио, а вы уверены, что справитесть один?- сказала Валери.-Я ничуть не умаляю исключительность вашей цивилизации и не хочу оскорбить лично вас, но содориане не такие уж неуязвимые и непобедимые.

-К сожалению, Валери, теперь каждый ребенок знает это. А что касается того, справлюсь ли я один- почему бы и нет? Вы же хотели спасти мир втроем, даже не владея всем тем, что имею я. К тому же вы не все обо мне знаете. Для Содора я - своего рода медиум, поскольку не только в совершенстве владею телепатией, телекинезом и телепортацией, но могу еще влиять на сознание людей - массовое и индивидуальное, но эти мои таланты практически пропадают даром. А Олегу я помогу овладеть телекинезом и телепортацией.

3

Осенняя ночь выдалась на редкость теплой.Звездным шатром раскинулось над Оленте небо, но сам город сверкал множеством разноцветных огней, и его великолепие затмевало космическую красоту, космическое величие. Вряд ли в Оленте сегодня нашелся бы человек, созерцающий небо: ведь это была праздничная ночь, карнавал в честь трехсотлетия Объединения, и народ ликовал и веселился, всецело отдавшись ему.

Ровно в полночь Монумент Объединения - самая высокая телебашня планеты, построенная триста лет назад, в 3450-ом году, -загорелся мириадами крошечных звездочек, и грянул торжественный гимн. По его окончанию толпа на площади разразхилась восторженными криками.Затем на площади, окружавшей Монумент Объединения и сегодня служившей сценой, появился глава Леории Арктур Гавианте, высокий старик в расшитом золотом костюме. Его выступление длилось чуть больше часа: в исторических воспоминаниях он касался далеких мировых войн и связанных с ними бед человечества, восхвалял Объединение, избавившее людей от множества проблем, и выражал надежду, что мир будет длиться вечно. Толпа внимала императору, затаив дыхание: это была их история, они еще не забыли, чем обязаны прошлым поколениям, они не хотели возвращаться назад, мечтали о стабильности в мире, не желали ее терять. Словно загипнотизированная толпа представляла собой единое целое.

Валери Альванде с маской холодной презрительности на лице смотрела с балкона двадцатого этажа своей квартиры на этот калейдоскоп огней, музыки и всеобщего ликования. Обман, обман, сплошной обман, но сегодня тайное сделается явным. Скоро придет время настоящего веселья, их с отцом мечта осуществится. Олег и Сергей сидели в зале, уставившись на экран телевизора, и когда со сцены у Монумента Объединения сошел последний из выступавших и появился первый артист, Олег выглянул на балкон:

-Валери, пора! Мы сможем телепортироваться прямо на телебашню?

-Раньше я бывала на ее первой и второй площадках. Но нижняя - это гримерная для телеведущих, а сегодня -для артистов, нам там появляться ни к чему - только наделаем лишнего шума эффектным возникновением из пустоты , да еще обнаружим себя раньше времени. На второй площадке должен быть охранник.

-Оружие при мне, - вставил Сергей.

-Но подняться в лифте на самую верхнюю площадку, мысленным приказом отключив сигнализацию- проще простого, - закончила Валери.

Второй площадкой Монумента Объединения была белая комната с большими окнами, звуконепроницаемая, так что ни малейший шум не проникал в нее с улицы. Закрыв глаза, в кресле сидел охранник. Охрану сегодня сменяли часто: ведь каждый желал и должен был быть присутствующим на великом празднике, а не безмолвным зрителем из окна, и через час должен был явиться напарник.

Из полузабытья, граничащего со сном от скуки, охранника вывел резкий звук - это сработала сигнализация, отреагировав на появление посторонних- двух мужчин и совсем юной девушки. Олег мысленным усилием мгновенно вывел сигнализацию из строя, и она замолчала. Охранник с криком "ни с места" потянулся к оружию у пояса, но более проворный Барсуков подлетел к нему, вынув из кармана аэрозольный баллончик, и направил струю в лицо мужчины, так что последний оказался заново усыпленным прежде, чем достал оружие.

-Откуда у вас это, Олег?-поинтересовалась Валери, когда они втроем вошли в лифт.

-Илонио подарил. Видимо, предвидел, что пригодится.

-У меня же есть пистолет, - напомнил Сергей.

-Но зачем стрелять в ни в чем не повинного человека?

-Вы правы, Олег, незачем. А вот семейку Гавианте я бы расстреляла собственноручно, и даже не за то, что они обманывают и грабят народ, а за то, что империя отняла у меня родителей!

-Нет, Валери, не стоит вам одной марать о них руки, - мягко возразил Олег. - Народная месть станет для Гавианте, как и для других...олигархов высшей мерой наказания: их арестуют за грабеж и обман, конфискуют имущество, в том числе и спрятанные на базах других планет деньги, рассекретят научные разработки...Ну до чего медленно тащится этот лифт!

-Он старый, его давно пора заменить, - сказала Валери.

-Так в чем же проблема?

-Империя притворяется нищей.-Лицо девушки снова исказила презрительная гримаса.

Лифт минул все площадки-телестудии и остановился на самой верхней, откуда велась прямая трансляция праздника в Оленте. Камеры и прочую аппаратуру обслуживал телемеханик, которого Олег усыпил аэрозольным баллончиком, неслышно подкравшись сзади.

-Я не смогу разобраться со всем этим, -покачал головой Сергей.- Вы обогнали нас.

-А разве я не физик и математик?-улыбнулась Валери, доставая диск с записью, вставляя его в магнитофон.

-Надеюсь, того, что у нас есть, будет достаточно, - произнес Олег, впервые опасаясь за успех своей миссии. -Рассказ Илонио о жизни элиты, роскошь квартир избранных, семейные фото их самих, а также снимки космодромов на полюсах Леории...кстати: где вы их достали?

-Мой отец когда-то обслуживал один из космодромов, а мама была исследователем окололеорианского пространства. Я сама первые шесть лет жизни провела под Куполом, и моя родина - не Оленте, а Северный полюс.

-Вы об этом не рассказывали, - произнес Олег.

-Просто не было времени. Итак: я запускаю нашу программу.

4

Илонио Анодеман был прав, когда не доверил Олегу произносить обличительную речь, ибо последний явно не мог обладать огромным магнетическим влиянием на толпу, на массовое сознание. Большинство зрителей огорчили возникшие на уличных экранах помехи: ни одна мелочь не должна омрачить столь восхитительный и великий праздник. Но полосы вскоре исчезли, а вместо очередного артиста возникла фигура мужчины в белых одеждах, чей прозрачный взгляд буквально пронзил каждого, и его приятный голос зазвучал над Оленте, зазвучал над Леорией, и никто даже при большом желании не мог отвести взор от экрана.

Илонио говорил очень медленно, повторяя то, что совсем недавно слышали от Удмоса Альванде Олег Барсуков и Сергей Лагутенко, но для леориан все это звучало впервые, и смысл обличительных фраз проникал в в сознание подданных империи, впитывался ими, как мягкая земля впитывает падающие на нее капли дождя. Как живое подтверждение слов незнакомца на заднем плане мелькали картины: сначала -роскошь квартир избранных, которые присвоили себе богатство за счет обмана простых людей. Две-три дорогие вещицы - все, что могли позволить себе леорианские семьи, и неудивительно, что толпа и восхищалась, и негодовала при виде такого сказочного богатства, пусть даже на экранах. Затем за спиной незнакомца возникло нечто более невероятное: космодромы на полюсах, Купол, взмывающие в темно-синее небо космические корабли; незнакомец медленно говорил о скрываемых от общества научных разработках, о добыче полезных ископаемых в недрах других планет.Илонио воистину был признанным медиумом и действительно умел влиять на массовое сознание: ни у кого из леориан и мысли не возникло, что обличительная запись с доказательствами могла быть подделкой, крупной мистификацией - они безоговорочно поверили в истинность слов Илонио. И когда на экранах замелькали фотографии привилегированных, а мягкий голос начал нараспев произносить их имена, в Оленте вспыхнула самая бесшумная в истории планеты революция: избранных узнавали на улицах, их хватали и сдавали полиции, не составляли исключение и дети, и принадлежащие к избранным полицейские. Смелые предсказания Олега Барсукова сбывались: опытный леорианский народ понимал, что убийства, кровавые резни ни к чему не приведут, и в ближайшее время Оленте всколыхнет череда громких процессов и скандалов. Да, люди понимали, что смерть избранных - не самое жестокое для них наказание.