Правда, теперь преступники стали гуманней, они стараются не убивать водителей, а только запугать или даже подкупить.
Дело поставлено на широкую ногу. Целые гангстерские синдикаты работают. До того дожили, что даже договариваются с предпринимателями, то есть совершают кражи по "заказам", а им гарантируют реализацию краденых товаров. Во как! Теперь стали воровать даже машины с сырьем, полуфабрикатами, оборудованием. Скоро, наверное, будут тащить бетономешалки и молоковозы.
Короче, нащупали мы через нашего осведомителя-шофера такую банду и устроили летучие засады. Вместо водителей посадили полицейских, да еще в кузове под брезентом - оперативные группы. Неделю ездили без толку, катались по всей стране и даже за границу. Хотели уж нашему информатору по шапке дать. Потом вдруг началось. На один грузовик напали, но вовремя что-то почувствовали и смотались, наши и выстрелить не успели.
На следующий день нам "повезло".
В пять утра катим в Швейцарию. Я - за баранкой, рядом Гонсалес, а за спиной - грузовик с прицепом и в нем тонны и тонны, все из крокодиловой кожи, сумок, туфель, чемоданов всяких, и Роберт среди них притаился.
На шоссе в этот ранний час движения почти нет, да и туман кругом. Вдруг за поворотом в пустынном месте "дорожный патруль". Мотоциклы, шлемы, светящиеся жезлы, все честь по чести, не знал бы - поверил, что настоящие. Но мы тоже не лыком шиты, у нас с дорожниками договоренность: на номерах мотоциклов будет особый знак. Какой? Все вам сказать? Дудки! Вы, конечно, люди честные, а там, кто вас знает. У нас иногда нельзя угадать - вроде бы генерал, священник, профессор, член парламента, а оказывается, гангстер. Так что извините...
Словом, мы поняли сразу. Гонсалес стукнул в заднюю стенку, чтобы Роберт наготове был. По требованию патруля вылезаем, предъявляем документы, ворчим для порядка, опаздываем, мол.
- Покажите груз, - говорят.
Мы обходим грузовик, открываем заднюю дверь. Те настороже, один подходит, другой стоит поодаль и руку на кобуре держит. Но Роберт наш изнутри грузовика все видит, мы там в разных местах брезента дырок понаделали.
Короче, открываем дверь, и в ту же секунду гремит выстрел. Второй "мотоциклист" падает, Роберт прыгает прямо на голову первому - он у раскрытой двери стоит, а нам велел в стороне держаться.
Прыгает Роберт на этого "мотоциклиста", заламывает ему руки.
- На кого работаешь? - спрашиваю я грабителя.
Молчит.
- Разрешите, старший инспектор, я с ним поболтаю, - Роберт вежливо говорит.
Я киваю, и он уводит того в лесок, а мы вызываем по радио следственную группу, начинаем писать протокол (порядок есть порядок), обыскиваем убитого.
И вдруг слышим выстрел, потом еще один.
Бежим в лесок. Роберт спокойно прячет пистолет в кобуру, а задержанный грабитель лежит без движения.
- Вот негодяй, - говорит Роберт, - пытался бежать, - пришлось пристрелить, после предупредительного выстрела, конечно. Я правильно поступил, старший инспектор? - смотрит на меня. - В инструкции сказано...
- Правильно, правильно, - ворчу (редкий случай, чтобы допрашиваемый, безоружный и в наручниках, пытался убежать от стоящего в двух шагах полицейского с пистолетом в руке, я, по крайней мере, о таких не слышал). Надо было выяснить у него все...
- А он все сказал, вот, - и Роберт протягивает мне листок: данные, имена, адреса. - Он все сказал. Не понимаю, зачем бежать хотел. - Смотрит на меня ясным взглядом.
Да, этот Роберт далеко пойдет. Надо о нем подумать.
Проверочку прошел, сам того не зная. Как я когда-то.
Этого, конечно, мало, надо будет повторить, но уже с заранее придуманным сценарием.
Ну, что я буду тянуть резину. Что вам нарисовать, что ли, нужно? Вы и так все поняли. Еще две-три операции с Робертом, два якобы незначащих разговора, "незаметно" оброненный возле очередного тела знак "Черный эскадрон". И вот я уже веду его на свидание с Высоким чином.
Недолгое свидание, "Черный эскадрон" приобретает нового члена, наша группа растет.
Вот так передается эстафета. На место ушедших (в загробный ли мир, на пенсию ли, на повышение) приходят новые. Я привел Роберта, меня - О'Нил, его кто-то раньше. Когда-нибудь кого-нибудь приведет Роберт (если доживет).
Он оказался ценным сотрудником. Я это сразу предугадал, это не было сюрпризом. А вот что стало сюрпризом, да еще каким, об этом я вам под конец расскажу.
Однажды меня, О'Нила, а теперь еще и Роберта вызывает на очередное, вернее, внеочередное, свидание Высокий чин. Как всегда, в окраинный ресторанчик. Сидим, пьем пиво, молчим, ждем.
- Вот что, ребята, - Высокий чин в благодушном настроении, он угощает, у него, видимо, радость, - собрал вас попрощаться.
Лица у нас вытягиваются. Мы, я особенно, не любим менять начальство Кто его знает, каким будет новое. Пока нам везло: наш начальник по службе, хоть зануда и болтун, плохого мы от него не видели, наш начальник по "Черному эскадрону" - Высокий чин - тоже, хоть в огонь сражения не рвется, но все так продумает и растолкует, что только и остается, что обязательные фигуры прочерчивать. Да, дела... Он молчать умеет и лишнего не сболтнет, но тут его небось радость распирает, да хлебнул он уже прилично, вдвое больше, чем каждый из нас, и не только пива, так что расслабился.
- Уезжаю, - говорит доверительно, - в Африку. Там нужно царькам помочь полицейскую службу наладить.
- Царькам? - удивляюсь.
- Ну, не царькам, президентам или еще как, у них звания длинные, мозги короткие. Если б не мы, да еще кое-какие заокеанские друзья, их бы давно скинули. Впрочем, это понятно. Уйти-то мы из их страны ушли, но царька своего посадили. Вот и нужно, чтобы мы им полицейскую службу наладили. Так что уезжаю. Я им там сразу "Черный эскадрон" создам. Тем более, они все черные, ха-ха-ха! - смеется своей дурацкой шутке в стиле Гонсалеса.
А нам не смешно.
- С кем теперь дело будем иметь? - спрашивает О'Нил, он всегда смотрит в корень.
Но Высокий чин уже в Африке, ему нелегко вернуться на землю. Он словно не слышал вопроса.
- И там этот "Эскадрон" будет не тайный, а явный, я у них быстренько поубираю смутьянов, если нужно, хоть половину населения. Зато другая половина будет образцовая. Да, - говорит мечтательно, - там заработки не то, что здесь, пальмы, море... Можно лет пять отдохнуть... - совсем размяк.
- Так кто вместо вас? - настаивает О'Нил.
Высокий чин приходит в себя. Ему досадно, что разболтался, что наговорил лишнего. Он сразу трезвеет.
- Ну, ладно, - рубит, - пофантазировал. К делу. Вашу группу надо довести до пяти человек. Сейчас будет поворот в работе. Обо всем узнаете от нового шефа. Учтите, он человек железный. Слова "пощада" в его словаре нет. Такие акции провел, что вам и не снилось. И конспиратор величайший. Он сам вызовет, когда надо, - и усмехается.
Простились без рыданий, без объятий. Пожелали друг другу счастья и долгой жизни. Он ушел, а мы еще посидели, обсуждая новость. Проходит день, три, пять, неделя, две.
Мы начинаем беспокоиться. Может, о нас забыли?
(А может, так и лучше?)
На очередной оперативке начальник начинает вспоминать какие-то стародавние дела. Убийство президента Кеннеди, например (ну как же, из жизни Америки). Но при чем тут Кеннеди, это дело политическое, а не уголовное, полиция там сбоку припека. Ага, оказывается, ему приглянулся тот самый окружной атторней (поверенный.- А. К.) Нового Орлеана Гариссон, который, помните, устроил свое собственное расследование и начисто угробил весь этот здоровый талмуд, что родила комиссия Уоррена по расследованию.
Он раскопал массу всяких вещей - доказательства заговора, свидетелей, разные показания.
В конечном итоге ему, конечно, заткнули рот, а свидетелям жутко не повезло, всех смерть замела подчистую - кто от рака умер, кто из окна выбросился, кого машина сбила, а кого просто хулиганы укокошили... Бывает.
