Днем было пасмурно, из серых облаков лениво падал снег - крупными не снежинками даже, а бесформенными комками. А к ночи небо прояснилось, подморозило. Высыпали звезды, и их лучи вместе с голубоватым светом луны искрили снежный покров, делали его похожим на новогодний ватный снег под елкой, который Катя обычно щедро посыпала блестками.

Перед сном Валерий Сергеевич заставил всех одеться в теплые спортивные костюмы – вот чем были наполнены женские рюкзаки! Катя было запротестовала – в избушке было жарко натоплено, - но он настоял, и к утру она признала его правоту – дом остыл и жарко не было. Часов в пять утра отец снова затопил печь, стало тепло и Катя снова уснула, и проспала до того момента, когда яркое солнце заглянуло в окно и его лучик, бегающий по ее лицу, заставил ее открыть глаза.

Завтрак был уже на столе – мама постаралась… Снаружи раздавались удары топора и треск расколовшихся поленьев – отец пополнял запас дров для себя и для тех, кто придет сюда после них. Таков закон тайги.

Выйдя на крыльцо, Катя была очарована, околдована открывшейся ей красотой. Природа творила чудеса: тихо и безмолвно стоял уснувший лес. Стройные, высокие сосны застыли, их стволы - как натянутые струны, и кажется, звенят на морозе, а ветки не шелохнутся… Может быть легкий ветерок и шевелит их, но этого не видно – так высоко вознеслись они к солнцу. Величественные ели укутаны в белоснежное покрывало, теплое и пушистое.

Они тоже спокойны и безмолвны, и лишь изредка с верхних разлапистых веток срывается снежный ком – не выдержала матушка-ель тяжести снега, шевельнула веткой-рукой и сбросила его…

Глядя на это спокойствие и безмолвие, думается о вечности… Так было и сотни, и тысячи лет назад: стояли деревья, молчала тайга…

Но это безмолвие – кажущееся. Лес полон звуков, надо только прислушаться: резкий щелчок – обломилась на морозе ветка, тихий шорох – пробежала зверушка. Наверное, заяц-беляк, его не видно на снегу. А это что за трель? Это птицы напоминают о себе. В мороз они ночуют в снегу, там теплее и безопаснее. Вон и следы их на снегу отпечатались, как шов вышивальщицы…

Хорошо морозное утро! Жаль только, снежинки не падают… Катя любила смотреть на непонятный их танец – то медленное кружение вальса, то вихрь лезгинки или гопака, а то вдруг типичное фуэте. А еще она любила загадывать желания: поймай снежинку, и пока она не растаяла, загадай желание. Если успеешь – сбудется! Только трудно это – снежинка такая маленькая и прозрачная, а ладошка горячая…

День провели на воздухе. Опять катались с горы, ходили в глубь леса, и к незамерзающему ручью, текущему по дну оврага – пополнить запас воды.

Но в отличие от дня предыдущего, усталости не было, и спать после ужина долго не ложились. Лампу керосиновую не стали зажигать – все-таки запах, сидели при свете горящих в печи дров, да луна светила в оконце. Ужин то заканчивался, то начинался вновь. Катя с матерью со стола не убирали. Вдруг кому еще что – то захочется съесть.

Завтра ведь домой с утра, не тащить же провизию назад. Под этим же предлогом Валерий Сергеевич опустошал в одиночестве заветную бутылочку наливки – свою горькую он давно «оприходовал», и рассказывал свои бесконечные армейские байки. А потом они с Еленой стали вспоминать свою юность: туристические походы, лыжные соревнования, сдача норм ГТО…И песни, которые пели у костра… И мечты, которые мечтали, и которые сбылись… и не сбылись…

И под эти воспоминания затянули они песню – Лена вела мелодию, а муж только вставлял отдельные слова – особо значимые! Вскоре и Катя подключилась, вплела свой голос с хрипотцой в Еленин, звонкий, как ручей…

…Главное, ребята, сердцем не стареть,

Песню, что придумали, до конца допеть.

В дальний путь собрались мы, а в этот край таежный

Только самолетом можно долететь

А ты улетающий вдаль самолёт

сердце своём сбереги…

Под крылом самолёта о чём-то поёт

Зелёное море тайги…

*

Родной дом, родная природа, воздух родины – все это возвратило Катю к ее истокам. Она опять была прежней Катей – домашней, доверчивой, неискушенной.

Такой она и вернулась в Москву.

========== Глава 6. ==========

Глава 6.

Малиновский отнесся к отъезду жены странно. Женитьба на Кате никак не повлияла на его личную жизнь. Он по-прежнему любил Юлиану, и по-прежнему заводил ни к чему не обязывающие знакомства на один день, вернее, на одну ночь…

Для таких встреч была у него квартира, доставшаяся по наследству от тетки – не бог весть что, обычная «хрущевка» в спальном районе, но «двушка»! Это было очень удобно, поскольку он не любил оставаться надолго один со своей пассией. После кутежа в ресторане приезжали вместе со Ждановым и его девушкой в эту квартиру и продолжали веселье. Но это только в том случае, если Андрей был в ссоре с Кирой, и если Юлиана была не с ним.

В общем, Катя ему не мешала, отчета не требовала, правда попросила приходить к ужину, чтобы родители не заподозрили. Он признал ее правоту, и старался соблюдать приличия. Никаких других отношений меду ними не было, но после ее отъезда в доме стало скучно и пусто. Он по привычке спешил к ужину, но вместо оживленного разговора за столом царило чопорное молчание – кто и с кем будет разговаривать? Обычно со всеми говорила Катя… Он вспоминал, что ее нет, злился на себя за забывчивость, за то, что привязался к этой непохожей на других девушке. Как женщина она его не интересовала – не его идеал, но хотелось, чтобы она была рядом, чтобы просто была в его жизни – как друг, как сестра…

*

В институте была горячая пора: последняя сессия, преддипломная производственная практика, сбор материалов по теме дипломной работы. Практику Андрей проходил в родном Зималетто, на производстве. Сегодня пришло новое оборудование, и он собирался торчать в цеху до ночи – не терпелось увидеть новые современные машины с программным управлением. Они будут работать и в то время, когда он станет президентом, так что он смотрел на них уже как хозяин.

Но планам не суждено было исполниться. Приехала Кира и буквально умаляла его пойти на презентацию ювелирных изделий Дома Дюбуа . Она собиралась приобрести там что-нибудь подходящее (для будущего свадебного наряда! Об этом она не говорила, но он-то понимал…), а покупать такие дорогие вещи одной, без мужчины, считалось в их кругу неприличным. Андрей был в очередной раз виноват перед Кирой, и не мог отказаться. Кира вскользь упомянула, что там будет и Юлиана…

Андрей собрался звонить Малиновскому, а тот сам вдруг приехал. Вид у него был невеселый, что удивило Жданова – обычно Роман терял жизнерадостность только в период сдачи экзаменов, а сессия у него уже закончилась, это Андрей знал.

- Ромио! О чем грустишь?

- Да кто его знает… Тоска… Катя уехала…

- Скучаешь? У тебя же вроде новая «моделька» ? С третьим размером…

- Причем тут это… Она и Катя – две вещи разные…

- Ну да… Катя – жена, хоть и не настоящая…

- Почему же не настоящая? – Роман самодовольно усмехнулся…

Зачем он сказал это? Ведь ничего же между ними не было, и не будет! Мужское самолюбие взыграло – как это он, такой гламурный, и не получил взаимности у такой серой мышки? Что люди подумают? И в первую очередь – что подумает Андрей…

Не скажи он этого, может быть, все сложилось бы иначе…

- Послушай, дружище! Есть способ изменить твое настроение – Кира приглашает на презентацию,- Роман скривился и готов был отказаться, - там будет и Юлиана, - последние слова в корне все изменили.

- Серьезно? Пойду обязательно!

Жданов начал встречаться с Кирой после окончания школы. Знали они друг друга с детства – родители дружили семьями, но детство предполагает совсем другие отношения: летом на даче вместе играли в казаков-разбойников и в индейцев, в новогодние каникулы ходили по елкам, катались с горок, и на утренники ходили – главным образом, чтобы получить подарок. В хороводах вокруг елки участвовала обычно только Кира. Хоть и не бедно жили родители, и купить могли гораздо более дорогие угощения, подарок от Деда Мороза был желаннее!