….Вот он слышит ее голос из каморки: твердый, решительный, безапелляционный – она разговаривает по телефону, отстаивает интересы Зималетто. Он заходит, чтобы помочь ей, и видит, как она накручивает на палец выбившуюся прядь волос и облизывает кончиком языка пересохшие губы, не знающие помады… Только что он хотел похвалить ее, как отличного работника, а желание уже сменилось – нестерпимо хочется ухватиться за эту прядь, притянуть к себе ее лицо и смягчить поцелуем ее губы…

…Она смотрит на Александра чуть насмешливо и уверенно отвечает на его каверзные вопросы, а потом, после собрания, уже в кабинете, ее глаза искрятся радостью – у нас получилось! – и окутывают его изливающимся из них теплом …

…А ее прикосновения… Никогда они не были безразличными – только нежность, сопереживание, успокоение. Ее пальцы красноречивее слов говорили ему: « Все будет хорошо! Все получится! Я с тобой… я помогу…»

Как же было устоять ему? Как не отдаться целиком и полностью возникшему чувству? Ведь она любила его! Он это чувствовал… всем своим существом чувствовал! Она и любила это существо, а не президента, не богатого наследника, не секс-символ…

Это было так непривычно, незнакомо и так притягательно. Хотелось узнать, почувствовать, как это бывает, когда тебя любят просто за то, что ты есть ты…

И он узнал – в ту первую волшебную ночь… Неопытная, совсем неискушенная в любовных ласках, она, тем не менее, вызывала в нем необузданную страсть. Ей и не нужна была наука соблазнения: ароматные свечи…полумрак…приглушенная музыка. Или наоборот – яркий свет, ритмичный танец полуобнаженного тела в чем-то кроваво-красном и с хлыстом в руках…Такими приемами пользовалась Кира, а Кате все это было ни к чему - он загорался от одного ее прикосновения…А она… Она сама была как свеча, которая плавится в его руках, сгорает дотла, отдавая себя всю. Ради него…

Но и он был с нею другим – он хотел не только получать! Он хотел дарить… Дарить ей тепло и ласку, нежность и страсть. Вознести ее на вершину наслаждения – к этой цели он стремился.

Тихое: «Андрей…», и безвольная рука, упавшая ему на грудь – не дотянулась до лица, упала, но все же отдала нежность хозяйки – большей награды он не желал!

Его женитьба была скоропалительной. По сути, он зарегистрировал брак не по своей воле – в то время он был не в себе, душой и мыслями все еще с Катей. Новость от Киры о беременности воспринял как приговор – значит надо оформить отношения. Где-то глубоко в сознании мелькнуло сомнение: такого не должно быть, но только мелькнуло…

Уже в первую (официальную!) брачную ночь он понял, на что обрек себя, да и жену тоже – Кира не волновала его совсем. Будто и не было до этого у них близких отношений!

Кира успокаивала :

- Все наладится, Андрюш…Ты отвык от меня… Зря ты придумал этот «испытательный срок». Не нужно было жить отдельно перед свадьбой…

Но он точно знал, что не наладится само… а семья уже существует. Ему стоило невероятных усилий заставить себя выполнять супружеский долг – как верно сказано: «долг». Не любовь… «выполнять». Не любить…Теперь он понимал смысл выражения!

Андрей очень надеялся, что родившийся ребенок станет центром их семьи, свяжет их воедино – ведь и он, и Кира будут любить его, а значит и между ними изменятся отношения. Возможно даже возникнет любовь… Ничего подобного не произошло. Дочку они любили, а между собой… изображали любовь. Но и это хрупкое равновесие нарушилось в тот день, когда отмечали день рождения Светочки… Он увидел все в другом свете – разрозненные факты (взгляды, слова, недомолвки) выстроились в целостную картину. Мелькнувшая когда-то мысль: «Этого не должно быть…» превратилась в уверенность – теперь он понял, что ребенок не его, и даже предположил – чей…

- Вот откуда она (имелась в виду Катя) узнала о беременности Киры, - так решил Жданов давно мучавший его вопрос.

*

В тот год, оправившись от потрясений (разлука с Катей, которую он совсем не ожидал, и такая же неожиданная женитьба), Андрей пытался найти Катю и поговорить с ней спокойно, без эмоций. Расставание с ним и развод с Романом – эти события не стыковались… Что-то тут было не так…

- Роман… А скажи мне…Почему вы с Катей развелись так неожиданно?

- Ну…почему неожиданно. Катя давно предлагала мне… Но тогда ей негде было жить, я уговорил ее подождать.

- А теперь у нее есть свое жилье?

- Не знаю… Откуда свое? Снимает, наверное…

- Так в чем изменилась ситуация? Тогда ты ее уговорил, а теперь – отпустил…Я не понимаю!

- Да я сам не понимаю! Я из Праги вернулся – она сразу о разводе заговорила. Отец тогда болел, я о нем беспокоился, в ее просьбу не стал вникать. Хочет развестись – пожалуйста! А зачем ей это…не думал…

- И где она теперь живет?

- Не знаю! Честно! Вот про работу знаю – в ресторане работает, экономистом.

- Откуда сведения? Точные?

- За точность ручаюсь – Юлиана сказала. Она ее и устроила.

- Какой ресторан?

- Мармеладофф.

- Ну, спасибо тебе, дружище!

- Андрюха! Ты собираешься к ней поехать?

- Мне надо с ней поговорить.

- Поедем вместе!

- Нет, я один… должен…

Он не стал заходить в ресторан, спрашивать о ней у служащих – и правильно сделал, как потом оказалось!

Жданов поехал к ресторану и стал ждать окончания рабочего дня. Экономист ведь не бармен, должна заканчивать день как все экономисты. Катя появилась гораздо раньше, и не одна… Рядом с ней, забегая вперед и заглядывая ей в глаза, суетился мужчина. Он брал ее за руку, помогал спускаться по ступенькам… А она… Катя… была беременна!

Так вот почему она развелась с Романом… бросила меня…у нее уже был ОН… Ревность поглотила все остальные чувства, а главное – она затмила разум… Иначе он бы сложил два и два…

Сколько он так просидел: вцепившись в руль и глядя бессмысленным взглядом на то, как ОН усаживал Катю в машину, аккуратно закрывал дверцу, что-то спрашивал у нее через открытое окно – обеспокоено, тревожно… Наконец они уехали, а он все сидел, пытаясь уяснить, что теперь все кончено окончательно – она не только чужая жена, она мать чьего-то ребенка, и значит неприкосновенна… неподсудна…

Вспомнил о Кире – она тоже беременна, и ей нужна поддержка (как ОН поддерживал Катю!). Что ж… Кира тоже заслуживает того, чтобы о ней беспокоились… О ней, и будущем ребенке… Он, Андрей Жданов, обеспечит ей это! - разве он хуже ТОГО мужчины?

Он принял это решение и выполнял до тех пор, пока не открылась чудовищная правда…

Думать о Кате он себе запретил – казалось, даже его мысли могут повредить ее счастью.

========== Глава 14 ==========

Глава 14

За окном бушевала вьюга. Завывала, бросала в окна пригоршни снега, грозилась ворваться в тихую и теплую домашнюю обитель и сломать, разметать наладившуюся было жизнь.

Надо же, и не подумаешь, что в Москве все происходит. Кажется, что ты в избушке на окраине темного, векового леса… Так собственно и было. Трудно назвать Москвой отдаленный район, где она жила. Их девятиэтажка находилась на самой окраине. Рядом ютились еще не снесенные домишки какой-то деревеньки, а за ними – лес. Темный и вековой. Она и в летний полдень побоялась бы зайти в этот лес, а в такую непогоду он пугал ее еще больше.

И все равно она любит свою квартиру, свое гнездышко. Какое это было счастье, когда она смогла назвать его своим! Поначалу квартиру снимала – спасибо Юлиане, помогла и квартиру найти, и на работу устроиться – экономистом в ресторан Мармеладофф. Хозяин, Михаил Алексеевич, очень по-доброму к ней отнесся, ухаживать даже начал. И когда понял, что она беременна, отношение свое не изменил, продолжал ухаживать, но… не так уже. Не как за понравившейся женщиной, а как за сестрой, или дочкой даже – в дочки она ему не очень годилась, не так намного он был старше, но это определение подходило больше всего к их отношениям. Однажды ей плохо стало, так он скорую не стал ждать, сам отвез ее в больницу. Он так трогательно беспокоился о ней, смешно суетился, за руку держал, пока по ступенькам спускались к машине… И все заглядывал ей в глаза, спрашивал, как она…