Роман уже подошел к лифту, подал знак Марии, чтобы выходила, но уехать на лифте не успел – в последний момент появилась Виктория, придержала его за рукав, не дала зайти в лифт.

- Роман Дмитриевич… Вы не забыли? Вы обещали…

Малиновский растерялся от такой ее наглости, но и отказать не мог: Виктория - это его задание… его работа с некоторых пор.

И Марию было жалко – она недоумевающе смотрела на него, уголки губ опустились, глаза влажно блестели. Еще и Коротков «подливал масло в огнь»- усмехался торжествующе, хотя в глазах его была такая жалость…

- Маша, – Роман старался говорить как можно искреннее, - все остается в силе, только в другой раз. Я действительно должен помочь Виктории Аркадьевне… Жданов распорядился…

***

Виктория гремела кастрюлями на кухне – она пообещала угостить Романа настоящим итальянским ужином. Удивив Малиновского, от ресторана она отказалась , сославшись на большую работу, ожидавшую их. Сама Виктория не умела делать ничего, чему учат на экономических факультетах Вузов, но и не выполнить задание Жданова она не могла. Это было равносильно тому, чтобы признаться в том, что отчет для акционеров делала не она.

Поэтому она решила переложить проблему составления бизнес-плана на плечи Малиновского. Подслушанный разговор двух соблазнителей давал ей возможность завладеть вице-президентом. Прочно вцепившись в него у лифта, она не ослабила мертвой хватки до тех пор, пока Роман не оказался в ее квартире. В ресторан ей пойти хотелось. Обильная, вкусная еда – предел ее мечтаний, но в ресторане Малиновский мог «соскочить с крючка»

Приготовление ужина затягивалось, и Роман с тоской осматривал комнату. Впечатление складывалось двоякое: обтянутые тканью с растительным узором стены, замысловатые перегородки в виде окон с витражами, зеркала в старинных (или сделанных под старину)деревянных рамах, мягкий диван, обтянутый полосатым шелком с гнутыми ножками, массивный круглый стол и кресла в виде половинок раковин говорили о роскоши и отменном вкусе дизайнера.

Но, увы, это было давно, не теперь. Обивка стен выгорела, на диване пятна от кофе, витражи, и особенно люстра со множеством хрустальных подвесок, были покрыты толстым слоем пыли. Дополняли впечатление гладильная доска в переднем углу с прожжённым покрытием и разбросанные по всей комнате вещи: старые глянцевые журналы, мятая одежда. На столе - чашка с недопитым кофе и чайник.

Да, хозяйка видимо не была приверженцем порядка, у нее явно были другие приоритеты.

Роман развернул кресло в другую сторону, чтобы не видеть этот «художественный» беспорядок, и уперся взглядом в посудную горку, под которой угадывался минибар. Догадка оказалась верной. В баре нашлась бутылка приличного вина, бокалы на полке оказались на удивление чистыми – видимо их мыли чаще другой посуды, и через пару минут он уже звал хозяйку, держа в руках бокалы с вином:

- Викуся, бросай кастрюли, у меня сюрприз для тебя!

- Иду, Ромочка! – она правильно уловила настроение гостя и перешла с делового на дружеское обращение. Виктория появилась с подносом, на котором стояли тарелки с обыкновенными макаронами весьма неаппетитного вида, которые она пафосно назвала: «Паста а ля Виктория»

Выпили без тоста, просто соприкоснувшись бокалами. Виктория с завидным аппетитом уплетала макароны, а Роман, попробовав, отодвинул тарелку.

- Невкусно? – спросила Виктория

- Горячо…И я не голоден, - ответил Роман, подумав при этом, что зря не поехали в ресторан, или хотя бы заказали ужин на дом - кто же знал, что гламурная Виктория питается так скудно.

Он налил еще вина и предложил тост за очаровательную хозяйку. Игнорировать такой тост Вика не могла, и они выпили – до дна! А потом выпили на брудершафт – Роман-соблазнитель знал свое дело! Последовавший за этим поцелуй (так положено!) изменил ситуацию кардинально. Роман уже не работал по заданию Жданова, он наслаждался мягкостью ее губ, сладких и терпких, как вино. Близость ее упругого тела кружила голову, вызывала желание обладать им – рука послушно легла ей на грудь…

И Виктория уже не соблазняла его в корыстных целях. Она отвечала на поцелуй искренне и готова была слиться воедино с этим мужчиной.

Но она все-таки смогла отстраниться от желанного тела, а на недоуменный взгляд Малиновского ответила:

- Рома, не сейчас… У нас же работы много,- и нехотя пошла к компьютеру. Роман последовал за ней, обнял со спины, зашептал горячо

- Ты потрясающая! Я, кажется, начинаю понимать, какой должна быть женщина моей мечты..

- Любопытно. И какой же?

-Нежной. Легкой. Удивительной. С мягкими губами.

- Это хорошо, что ты теперь знаешь, какую именно женщину искать. А я? Я похожа хоть немного на нее?

- Я должен проверить…

Он поцеловал ее осторожно и нежно, а оторвавшись от губ, произнес задумчиво:

- Я поражен. Именно такие губы я и представлял! Викусь, я сейчас ничего не соображаю. Давай отдохнем, расслабимся, а потом поработаем – целая ночь впереди!

- Да? – в ее голосе было сомнение и…желание. – А, правда, давай потом! Мы успеем?

- Успеем…мы все успеем…. – Он говорил и целовал ее, и представлял манящие изгибы ее стройного тела, и оттеснял к тахте, и расстегивал ее блузку и ремень на своих брюках…

Виктория не была неискушенной в любви, и секс в ее жизни присутствовал, но с Романом все было иначе.

Тихая и покорная, целиком в его власти, она ничем не напоминала ту высокомерную красавицу, что сидела в приемной президента.

Отчаянное нетерпение обладать этой женщиной охватило Романа. Но он хотел ощутить тот миг, когда целуя ее обнаженное тело, возбудит в ней ответную страсть, и только тогда овладеть ею.

Странно, раньше его не интересовало, любит его девушка или нет, готова ли она отдаться ему - главным было свое собственное желание.

Мужчины не баловали Викторию нежным отношением, да и она их любила исключительно из выгоды для себя: в студенческие годы ничего не значащий секс на вечеринках как благодарность за написанную курсовую работу, или как итог вечера, проведенного с преподавателем в ресторане. Замуж вышла, чтобы раз и навсегда решить финансовые проблемы. Ей казалось, что она любила тех мужчин, но оказывается она еще и не знала, что такое любовь! Малиновский стал ее открытием… Виктория так много слышала о нем: ловелас, балагур, бабник – не серьезный человек, совершенно непригодный для семейной жизни! Не перспективный в этом плане. Но как же он умел любить!

Сколько ласковых слов нашептал он ей, как нежно дотрагивался до ее тела, как жарко целовал, как угадывал ее желания и исполнял их, вводя ее в восторг, неведомый ранее.

Виктория была на седьмом небе от счастья! Но когда он совершенно опустошенный погрузился в сон, она пересилила себя - тоже хотелось уснуть прижавшись к сильному мужскому плечу - осторожно выбралась из его объятий, и поспешила к компьютеру.

Она должна выполнить работу, написать этот проклятый бизнес-план! Иначе попадет под сомнение отчет, который она блестяще прочитала на собрании акционеров, станет понятно(Жданову по крайней мере), что делала она отчет не сама.… А если вскроется правда, что они с Кирой попросту отобрали отчет у Пушкаревой… Страшно подумать! Кира не станет ее защищать, а Жданов уволит.

На экране сиротливо смотрелся заголовок: « Бизнес-план»… И ни одной мысли в голове…

Сзади послышались шаги. Она оглянулась – Роман заспанный, взъерошенный, смотрел на нее удивленно и жалостливо.

- Вика, а ты что не спишь?

- Как же… бизнес-план же… Андрей уволит меня…

Она смотрела на него с надеждой - он поможет! И ему стало вдруг так ее жалко.

- Викусь, я ничем тебе помочь не могу, я же не экономист. Но ты не переживай, я тебя защищу от гнева Андрея! Никто тебя не уволит,

- Ты думаешь?

- Не сомневайся даже. И…пошли спать!

- Спать?

- Ну, или…