Виктории дома не оказалось. Он прождал ее всю ночь - не раздеваясь, готовый в любую минуту бежать, спасать ее, если с ней произошло несчастье. Телефон не выпускал из рук, автоматически нажимал на заветную кнопку «Вики»…Ее телефон не отвечал, а потом и вовсе стал недоступен.

Николай не искал жену в больницах и морге, не звонил в полицию. Он знал, где она. Он всегда знал, что это произойдет.

Виктория с ним не встретилась, и даже не позвонила. Приходила, когда он был на работе, забрала личные вещи и оставила записку: «Прости. Я не смогла»

========== Глава 15 ==========

Глава15.

Как странно складывается жизнь. Одни и те же события в разные периоды оцениваются по-разному.

Еще совсем недавно жизнь с Николаем представлялась Вике скучной и неинтересной, а он сам - заурядным человеком, лишенным светского лоска, присущего ее прежним поклонникам. Она была уверена, что терпит все это только ради безбедного существования.

Не так много времени прошло после ее бегства в никуда, в пропасть под названием Роман Малиновский, и она вдруг с удивлением поняла, что скучает по Зорькину.

Рука непроизвольно тянулась к телефону, чтобы как прежде рассказать ему о том, что интересного случилось за день, чтобы спросить совета, пожаловаться – у нее не было более близких друзей. И лишь в последний момент она вспоминала, что не может больше общаться с Николаем, что она своими руками разорвала их отношения. Рука, тянувшаяся к телефону, безвольно опускалась…

Малиновский продержался в ее жизни недолго. Две бурные ночи после неожиданной встречи, потом еще пару раз он появлялся, но встречи уже не были столь страстными. А потом он исчез. Вика звонила, но абонент был недоступен – не иначе для нее он уехал в Гонолулу. И Вика перестала его ждать – каким он был, таким и остался, а она лишь зря разрушила свою если и не счастливую, то вполне благополучную жизнь.

Пришлось опять думать о работе. На этот раз повезло, ее взяли администратором в салон.

Дни потекли однообразные, как капли дождя.

Коротая ничем не заполненные вечера, в которых не было даже ожидания кого-то, или чего-то, она вспоминала, как ждала с работы Николая, как он радовался малейшему проявлению внимания с ее стороны.

В двери скрежетал ключ, слышался его голос:

- Жена, я дома! Чем это у нас так вкусно пахнет? Я голодный, как волк!

Чем вкусным могло пахнуть, когда она ничего сама не готовила? Но ужин у нее был – покупала в ближайшей кулинарии.

Она неохотно вставала с дивана, где полдня листала глянцевые журналы, критически оглядывала себя в зеркале, и шла на кухню разогревать «шедевры кулинарии».

А потом сидела с ним за столом (он хотел, чтобы она была рядом) и морщилась от того, с каким аппетитом и жадностью он ест – светские мальчики так не едят.

Теперь в его манере есть она не находила ничего дурного. Здоровый, уставший за день организм требовал возмещения энергии. А энергия ему позже потребуется… и не малая…

Виктория блаженно улыбалась, вспоминая, как неуверенно он прикасался к ней: любя, прося, надеясь…

Физиология брала свое, он становился настойчивее, она – податливее, и все у них получалось. Без бешеной страсти, как с Романом, но с уверенностью, что это будет в любой момент, как только она захочет.

Неожиданно в голову пришло сравнение: любовь с Романом – это прыжок с парашютом! Восхитительно, дух захватывает, но… можно и разбиться насмерть. Запросто.

А Николай – это большая вислоухая собака, которая сидит у твоих ног, уткнувшись носом в колени, и поднимая морду, норовит лизнуть в лицо. И ты знаешь, что она не предаст, не уйдет и никому не позволит обидеть хозяйку. С ней так тепло и уютно… как за каменной стеной…

От таких мыслей слезы наворачивались на глаза. Вика высоко поднимала подбородок и встряхивала головой, отгоняя мысли и удерживая слезы. Не всегда удавалось.

Даже посиделки у Пушкаревых-Ждановых вспоминались без прежнего раздражения. Ну что плохого в них было? Вкусная еда, доброжелательное отношение хозяев. Не ради нее, ради Николая – его они все любили. А как Колька радовался! Метался взглядом между ней и Катей, и на Елену Александровну бросал благодарный взгляд, и на Андрея и Валерия Сергеевича. Как щенок, которого впустили в комнату, и который не знает, как отблагодарить хозяев – он же их всех любит!

В один из таких безрадостных дней она пошла к Николаю – убедила себя, что нужно отдать, наконец, ключи и забрать остатки вещей.

Зорькина дома не было - она специально выбрала время, когда он на работе (но скоро должен прийти!). В квартире было чисто, но неуютно – жилого духа не было! Прошлась по комнатам, по пути раскладывая по местам разбросанные вещи и заодно доставая из шкафов вещи свои. Но в пакет их не сложила – остались ждать своего часа на кресле.

Хотела перемыть посуду, но в раковине одиноко скучала всего одна чашка от утреннего кофе.

Пора было уходить. Дел оказалось меньше, чем она рассчитывала. Вика окинула кухню прощальным взглядом и встрепенулась, зацепившись взглядом за чайник – она выпьет чаю! Непременно чаю, а не кофе! Налила воду, включила. Достала заварку . Искать не пришлось, все баночки стояли на прежних местах. Заварила по всем правилам: заварник ополоснула кипятком, воду остудила самую малость, запарила заварку, добавила кусочек рафинада и долила заварник , но не всклей, а оставив пару сантиметров пространства , чтобы собрался там аромат. Спасибо Катерине, от нее научилась в свое время – хотела угодить Жданову, сама она чай тогда не пила.

Николай тоже чай любит, как подружка Катерина. Живя с ним, и Виктория к чаю пристрастилась.

И вдруг как во сне раздалось:

- А чем это так вкусно пахнет?

Виктория растерялась. Ждала ведь Зорькина, что себя-то обманывать, а получилось неожиданно.

- Ники? Я не слышала, как ты вошел. А я… Я ключи принесла. Вот. Она метнулась было в прихожую, чтобы взять связку и отдать ему в руки, но он остановил ее.

-Не надо, Вики. Пусть ключи будут у тебя – вдруг что-то понадобится. Ты приходи, в любое время. Чаю попьем…

- Я приготовила… Как ты любишь… любил…

Прозвучало двусмысленно, Виктория смутилась, а Зорькин наоборот, ничуть не смутившись, продолжил:

- Я и сейчас люблю. И чай, и… тебя…

- Нельзя меня любить. Я вздорная, я неверная, я…я…я все испортила…

И она заплакала. Хотела вытереть слезы, повертела головой в поисках салфетки, и не найдя ничего подходящего, уткнулась в плечо Николая.

Он нежно гладил ее по спине и говорил совсем без злобы:

- Это ничего. Ты не виновата. Ты просто не любила меня. Не успела полюбить.

- Коль, я не знаю, как сказать. Не понимаю, что я чувствую к тебе. Но мне без тебя плохо. Очень плохо! Может это любовь такая? Она ведь разная бывает, правда?

- Правда, Вики. Мы можем проверить.

- Как?

- Ты вернешься, и мы начнем с начала, с чистого листа. Я буду больше уделять тебе внимания, обещаю.

- А я… Я рожу тебе сына! И дочку! Сколько захочешь, столько и рожу – обещаю!

Постель помирила их, но сон их не нашел. Лежали молча, тесно прижавшись друг к другу, словно боялись потерять ощущение единства. Каждый думал о своем.

« Почему я так счастлив? Ведь она предала меня, растоптала мои чувства. И нет гарантии, что такое не повторится. Но я буду стараться удержать ее любыми способами! Только с ней я чувствую себя счастливым».

« Хорошо-то как! Колька простил. Он так меня любит. А я? А мне с ним хорошо, спокойно.

И не надо мне бешеной страсти. Наелась ее. Хочу обычного бабского счастья: чтобы муж любил, чтобы дети были здоровые. А что? Детей я ему рожу, как обещала. Я могу!»

========== Миниэпилог для любителей хеппи энда. ==========

Пять лет спустя.

Просторный дом Ждановых еще не был до конца готов, в некоторых помещениях еще велись отделочные работы. Но спальные комнаты были пригодны для жилья, и с начала лета Андрей вывез семью за город – детям нужен свежий воздух. И Кате нужен.