А ведь эти блага имели и оборотную сторону, доставлявшую их обладателям немало горьких минут.

Взять того же Короткова – он был несказанно счастлив, услышав от Марии долгожданное «ДА», но став женой Федора, Тропинкина не сдала в утиль свой замысел найти «мужчину своей мечты». Клялась Федору в любви, но при случае могла с мифическими подругами отправиться в клуб или бар. Женсовет сочувствовал Короткову и помогал осуществлять контроль за женой – если слышали подозрительный разговор Марии по телефону, тут же сообщали ему , и он был начеку.

А Шурочка страдала от неуверенности в своем счастье – Шурик так и не сделал ей предложения пожениться официально, они жили в гражданском браке. Кроме того, он ни за что не хотел менять место работы, а служба в казино – это ночная работа. Разве это может нравиться молодой жене, так стосковавшейся по мужской ласке?

И ребенка родить при таком раскладе Шура не решалась, хотя очень хотела иметь детей и втайне завидовала подругам, Светлане, Марии, а теперь и Татьяне – у них есть дети!

Сами же обладательницы такого богатства, как дети, порой забывали о том, какое это счастье, их одолевали заботы о детях, а порой и неосуществленные мечты всплывали из глубины души.

Светлана Федоровна по ночам плакала в подушку, вспоминая добрые времена, когда рядом был Захар – вначале влюбленный в нее робкий юноша, даривший ей цветы, сорванные с клумб. На дорогие подарки денег у него не было, но что это значило в сравнении с тем, что глубокой зимней ночью он шел за яблоками для беременной жены?

Захар, конечно предатель, соблазнился на «халявный» маргарин, но она его все равно любит, ждет его , надеется, что он вернется. А все ее крики и обвинения при встрече – это для других, чтобы показать свою гордость.

Татьяна Пончева выглядела совершенно счастливой. Они с мужем так долго мечтали о детях, и наконец, он родился, сын, продолжатель фамилии! Они были счастливы, но как-то порознь… После того, как Татьяна потратила деньги, собранные на покупку машины, на липосакцию – уж очень она хотела иметь хорошую фигуру, а диеты не помогали, поскольку не выдерживала она их, то печенюшку съест, то пирожок, муж перестал доверять ей крупные денежные средства, ввел режим экономии. И как к женщине он к ней охладел. Приедет из рейса, и все время с сыном занимается, а на жену и внимания не обращает, будто и не были в разлуке столько дней, а главное – ночей. Татьяна «жевала» обиду в одиночестве, оценивала поведение мужа и так, и эдак. Что ему не нравится? Похорошевшая жена? Кстати сказать, после рождения ребенка она не только не располнела, а стала еще стройнее. А красотой ее бог не обидел!

Ладно, если муж ревнует, боится потерять ее – сам Толик внешностью похвалиться не мог.А если у него появилась другая женщина? Он часто ездит в одни и те же города, может там у него другая семья? Извелась Татьяна от тяжких дум, «заедает» их пирожными и шоколадками, но не полнеет, как ни странно, становится все краше. И когда с сыном гуляет, мужчины на нее оглядываются. А однажды сам Александр Юрьевич так загляделся на нее, что чуть лоб не расшиб о стеклянную дверь.

Ночью она не могла заснуть, смутные желания и заинтересованные взгляды соединялись и становились желаниями явными, жгучими, порой нестерпимыми. Лишь к утру ей удавалось убедить себя, что все у нее хорошо в семье, и муж самый лучший, и никого больше ей не надо, кроме дорогого сыночка, который скоро проснется и вернет покой в ее душу.

Больше всего Виктория завидовала Амуре(из секретарей конечно). Отец мужа – правитель в Африке! Она почему-то представляла его сидящим на золотом троне, в золотой короне(или в перьях?), увешанного драгоценными камнями.

На самом деле племя было нищее, вождь на троне не восседал, а работал наравне со всеми, чтобы прокормить многочисленное семейство. Были, конечно, и золото, и драгоценности, которые он хранил, но принадлежали они всему племени.

Амура к африканской экзотике оказалась равнодушной - а до поездки постоянно демонстрировала экстравагантные наряды, называя это зовом крови. Жить в Африке она не хотела, и Антон не хотел, им было хорошо в Москве. Но иногда Амура просыпалась среди ночи и думала: « А вдруг у Антона проявится жажда власти? Вдруг он захочет стать главой рода-племени? Тогда он уедет. А она? Как тогда ей быть?»

Единственный способ удержать мужа при себе она видела в том, чтобы родить ребенка. А это-то и не получалось…

Так складывалась жизнь сотрудников «Зималетто» – с лицевой и изнаночной сторон.

Виктория знала только о лицевой, успешной и благополучной, и яд зависти отравлял ей жизнь.

========== Глава 11. ==========

Глава11.

Сон был чудесный! Такой явный, реальный, что Вика и подумать не могла, что это сон – бывает, что видишь сон, и знаешь во сне, что это только сон, а здесь все было так реально.

Она была с Романом, они писали резюме для ее новой работы, но дело продвигалось медленно - Роман работал больше руками, а не головой. Его руки, его губы были везде, она чувствовала их каждой клеточкой.

Сама она не могла написать ни одного слова – голова ее давно отключилась, мыслей не было ни одной, только ожидание его поцелуев, объятий, и …. Зачем он медлит? Почему не сделает их тела единым целым? Виктория изнемогала, тянулась к Роману всем своим существом, но в последний момент что-то мешало. И все повторялось сначала. Стон разочарования сменялся страстным поцелуем, безумное желание требовало, просило, умоляло… Еще чуть-чуть, и чудо свершится. Она чувствовала это, чувствовала возбуждение любимого – они были так близки… Оставался последний порыв…

И в этот момент раздался оглушительный ( так Вике показалось)звонок. Она не сразу сообразила, где она, откуда этот мерзкий звук, прервавший такой сладкий сон – придя в себя она поняла, что это был только сон. Надо же, дома в уютной мягкой постели Роман ей не снился, а здесь, на дежурстве, прикорнув на жестком диванчике, увидела его как наяву , так, как хотела.

Звонил припозднившийся жилец, который где-то хорошо погулял и не мог достать ключи.

Вика сорвалась на него, нагрубила, а потом плакала до утра. Злые слезы лились и лились – жалко было не сбывшегося сна. Раздражение, копившееся так долго, готово было вырваться наружу - она не может больше так жить! Не может… Не хочет… Не будет!

Как только пришла сменщица, Виктория пулей вылетела из подъезда, поймала машину и отправилась не домой, а в ресторан Ришелье, который в не столь давние времена посещала довольно часто – и с Кирой, и с Александром, и с Зорькиным. Только с Малиновским они там не были, у него были другие предпочтения, а она не спорила, с Романом Вика готова была ехать куда угодно, хоть в Марьину рощу.

***

Официант Костик ее не забыл, и хотя большинство столиков были зарезервированы, он проводил ее до столика за пальмой. Она предпочитала конечно быть на виду, в центре, но не сегодня.

- Виктория Аркадьевна, столик на двоих, но одно место уже занято. Вы согласны?

- Что - то я никого не вижу…

- Клиент видимо отошел на минутку - его блюда уже на столе…

- Хорошо, место меня устраивает

- Что будете заказывать?

Виктория мучительно старалась вспомнить, сколько денег в ее кошельке. Явно не хватит не только на обед, но и на завтрак.

- Я собственно зашла не есть, просто захотелось насладиться атмосферой вашего ресторана – и это было отчасти правдой! Принесите мне бокал вина и что-нибудь сладкое. Совсем немного, я сладкое стараюсь не употреблять.

- Хорошо, я скажу повару, он сделает вам шотландский десерт «Кранакан» с медом, ягодами, овсяными хлопьями, бисквитом и сливками. И вкусно, и сытно. Вы не торопитесь?

- Нет, совсем не тороплюсь! Я подожду.

Она сидела закрыв глаза, слушала такие привычные, родные звуки: официанты почти бесшумно скользят по залу, перебрасываются редкими фразами – накрывают столы для гостей, музыканты настраивают инструменты, репетируют - готовятся к вечернему выступлению. Немногочисленные утренние посетители, те, кто может себе позволить завтрак в ресторане, тоже издают звуки: звяканье приборов, дзиньканье фужеров, скрежет отодвигаемых стульев, тихий говор между собой и более громкий с официантами.