А Воропаев похоже не торопился. Или … не мог торопиться…Начал философствовать.

- Виктория, а ты не боишься, что потеряешь из-за меня своего «роскошного» жениха? Могут ведь доложить ему, доброхоты найдутся, - цинично ухмыльнулся Воропаев.

- Да какой он мне жених!- огрызнулась Виктория, злясь на Александра за медлительность.- Между нами ничего не может быть! Мы такие разные…

В этот момент дверь открылась, и на пороге возник Зорькин. Он давно стоял за дверью, все слышал, и решил не допустить столь низкого падения Вики – пожалеет ведь потом.

- Простите, что помешал! Я думал, здесь никого нет…

Виктория с силой оттолкнула Александра, соскочила со стола, поправила блузку, благо она не была до конца снята. Воропаев спокойно вернулся в кресло, затянул галстук и не торопясь стал застегивать запонки на манжетах.

Виктория, растрепанная и взбешенная накинулась на Николая.

- Хватит меня преследовать! Ты стоял под дверью? Подслушивал? Не ожидала от тебя такого.

- Я тоже от тебя многого не ожидал. Надеюсь, объятия и поцелуи – это было на десерт?А на первое Александр Юрьевич предложил тебе машину, на второе – мобильный телефон. Так что моя машина и мой мобильник тебе теперь не нужны. Отдай их мне, - он протянул руку за ключами от машины. – Все наши отношения были из-за этой машины – с твоей стороны. Ты так мечтала о ней, что не побрезговала быть со мной. Я все это понимал, но согласен был закрывать глаза на твое отношение ко мне - я любил тебя. И мне очень грустно терять тебя, - тихо произнес Зорькин, выходя из конференц-зала. – Я и сейчас тебя люблю, - признался он себе мысленно.

========== Глава 9. ==========

Глава 9

В тот самый момент, когда в конференц-зале разыгрывалась драма с участием Воропаева, Зорькина и Виктории, на производственном этаже тоже шел спектакль, с внешней стороны похожий на трагикомедию или даже на фарс, но изнутри это была лирическая драма о большой любви. Ее персонажи, Жданов и Пушкарева, дошедшие до крайней точки страданий, наконец-то помирились, не без помощи коллектива. Женсовет ликовал - Жданов и Пушкарева пообещали не покидать компанию, и совместными усилиями добиваться ее процветания.

Татьяна Пончева для большей уверенности разорвала из заявления об уходе и клочки Амура сожгла на блюдце – не было заявлений!

Вдохновленные экс-президентом компании и и.о.президента на данное время, проще Андреем и Катей, курьер Федор Коротков и секретарь Мария Тропинкина тоже помирились и решили пожениться – весомый повод для женсовета распить бутылочку шампанского.

Сведения с производства немедленно доложили Воропаеву, и он покинул «Зималетто» как побитая собака, поджав хвост.

Едва за ним закрылись двери лифта, из другого лифта вышла Кира с большой коробкой в руках. В коробке были ее личные вещи из кабинета – Кира уволилась из компании.

Виктория лежала на диване в приемной и не знала что делать. События дня вывели ее из равновесия. Увидев Воропаеву, Вика бросилась к ней.

- Кирочка! А как же я? Что мне делать? Кому нужен секретарь без начальника?

- Ну что с тобой делать? Собирайся, уйдем вместе.

Собирать оказалось нечего, не брать же с собой степлер… Неизвестно, что ждет ее впереди.

***

Ничего хорошего впереди не оказалось. Не раз и не два задавалась Виктория вопросом: зачем она ушла из «Зималетто»? Ее же никто не увольнял, и наверняка Пушкарева нашла бы ей занятие, пусть даже на производственном этаже. Хоть небольшая, но у нее была бы зарплата!

Зря она понадеялась на Киру. Воропаева забыла о подруге чуть ли не на следующий день. Через неделю она уехала со своим давним поклонником, а теперь гражданским мужем, Никитой Минаевым в свадебное путешествие к морю и пальмам.

А Виктория, уже спустя месяц после увольнения, сидела в квартире без света и горячей воды – отключили за неуплату. Хорошо, что еще газ не отключили, хотя кроме остатков кофе у нее ничего не осталось. Кто мог бы ей помочь Вика не представляла. Отец стар и болен, Малиновский ее бросил, с Николаем отношения испорчены, Кира далеко, да и не нужна ей Вика. В отчаянии Виктория позвонила Александру, попросила денег в долг, а он предложил ей такое…

- Виктория, зачем тебе лишний долг. С твоими внешними данными ты можешь прилично зарабатывать. Лично я готов пользоваться твоими услугами, и у меня есть приятели, которые тоже не откажутся. Почему ты молчишь? Радуешься? Не знаешь, как благодарить? Не заморачивайся, способ тот же.

- Подонок ты, - только и смогла вымолвить Вика и уронила трубку – настолько тяжелой она показалась.

Какое-то время Виктория жила за счет продажи своих эксклюзивных нарядов, благо соседка торговала на рынке, сама Виктория и этого делать не умела. Но все когда-то кончается, закончились платья и украшения. Осталось только мамино ожерелье, память о счастливом детстве. Его продать Вика долго не решалась. Но «голод не тетка», пришел черед и ожерелья. С тяжелым сердцем несла его Вика в ломбард, часто останавливалась, делала шаг назад, и вновь шла к ломбарду. Не решилась сразу войти, села на ограждение крыльца - силы оставили ее, сердце трепыхалось, как пойманный воробушек.

- Женщина, Вам плохо? – раздался голос совсем рядом. Над ней склонилась пожилая женщина и тронула за плечо.

Виктория очнулась от печальных дум, подняла глаза.

- Виктория? - Женщина узнала ее и еще больше озаботилась. – Что с тобой? Зачем ты здесь?

- Ольга Вячеславовна? – Вика тоже узнала сотрудницу «Зималетто».- Я…Вика разжала руку и дорогие камни сверкнули на солнце.- Мамино ожерелье…

- Ты хочешь его заложить? А выкупить сможешь? Все-таки память…Может не стоит сдавать?

- Я не хочу! Не могу… Но мне не на что жить!

Слезы полились из глаз. Куда подевалась высокомерная, спесивая секретарша, считающая себя приближенной к руководству из-за знакомства с Воропаевой, и кичащаяся этим? Перед Уютовой лила слезы обыкновенная баба, не умеющая зарабатывать деньги и жить по средствам, Таких женщин обыкновенно кто-то содержит, а они только и могут, что щеголять своей красотой, милостиво одаривать ею своего спонсора. Вика потеряла своего содержателя, нового не нашла и теперь изливала в слезах злость на весь мир.

Ольга Вячеславовна всегда жалела Викторию, осуждала женсоветчиц, развлекающихся взаимными перепалками с ней - красивая же женщина и так уродует себя злобой и высокомерием.

Вот и теперь она не могла пройти мимо, пожалела

- Вика, пойдем со мной. Я недалеко живу. Чаю попьем, ты мне расскажешь, что с тобой приключилось, а я подумаю, как тебе помочь.

Не дожидаясь ответа, она взяла Викторию за руку и повела, а та и не сопротивлялась – кто-то должен решить ее проблемы, она не умела жить иначе, и коли такой человек нашелся, она не раздумывая пошла за ним.

Чаю с печенюшками и сухариками выпили не по одной чашке, а рассказу Вики о своих злоключениях не было конца – давно ее никто не выслушивал, не проявлял участия.

Уютова тем временем разогрела борщ, и Виктория с завидным аппетитом прикончила приличную порцию. Была еще курица-гриль, но на нее сил у Вики не осталось – наевшись, наплакавшись и рассказав свою жизнь с самого детства, она задремала. Ольга Вячеславовна вернувшись в очередной раз с кухни, нашла Викторию сладко спящей. Укрыла ее теплым пледом, и вышла в другую комнату звонить приятельницам – надо было как-то устраивать жизнь девушки.

Вика проснулась в полной темноте – за окном ночь или очень поздний вечер, в комнате не горит ни один светильник, и лишь из под двери в другую комнату пробивается узкая полоска света. Не сразу, но она вспомнила, где находится. Ужаснулась, что так и не попала в ломбард и не получила деньги – как теперь добираться домой?

Пока Вика обдумывала свое положение, в комнату вошла Ольга Вячеславовна. Свет она не стала включать, знала, как это неприятно после сна, оставила открытой дверь в смежную комнату, в квартире установился полумрак, который располагает к душевному разговору.