— Спасибо, — едва слышно шепчет, спиной ощущая размеренное сердцебиение Эда, что в следующий момент целует её в макушку, спокойным взглядом обводя всех вокруг.

Его младшая сестра сначала ворочается, а затем замирает, прикрыв глаза.

— Я скучаю по маме, — тихий голос Люси различает практически сразу, поворачиваясь лицом к девочке.

— Я тоже скучаю. Ты её найдёшь, не бойся, — утешает, улыбнувшись уголками губ. Девочка молча смотрит на неё несколько секунд, а затем спрашивает, перевернувшись и тихонько указав на Эйприл и Эда:

— А она?

— Что? — Певенси поднимает на локтях, замечая, как скучающе глядит на них Эдмунд. — Ей мама уже вроде-как не нужна.

— В смысле?

— Обычно мама — наш дом. Только теперь, похоже, что Эд стал для Эйприл домом, — парень устало прикрывает глаза, зарываясь носом в светлые волосы девушки рядом с собой.

========== Часть 8 ==========

Плевать Эйприл хотела на запреты отца и мачехи. Ей было глубоко наплевать на правила колледжа. Плевать на этот «устрой» места, где она учится. Только из-за отца. Элитная. Да ничегошеньки она не элитная, помойка, как сказала бы девочка.

Насквозь прогнившие ученики, смазливые учителя и богатенькие мажорки, только и составляющие окружение Эйприл.

Единственной её подругой можно назвать Линду, дочку директрисы. Та тоже тот ёщё фрукт, но на фоне остальных выделяется своим дружественным характером. Хотя бы не стебётся над Саммерс. А это уже что-то.

Вроде бы мечтательность, вечно низкая температура тела, ночные кошмары и галлюцинации вперемешку с резкой переменой настроения не должны были поставить клин между Эйприл и ровесниками. Но, увы, это случилось.

«Сосулька», «мечтательница», «мисс я-боюсь-низких-температур». Всё это звучало слишком часто за последние года.

А что родители? Мать Эйприл умерла спустя год после путешествия девочки и Певенси в Нарнию и это сломало Саммерс. И с того момента они с Эдмундом виделись всего семь раз.

Семь чертовых раза.

Семь коротких встреч недалеко от Темзы.

И расколотые, бывшие когда-то близкими, отношения.

Душевная травма? Да. Походы к психологу раз в неделю на всю оставшуюся жизнь? Да. Постоянная паранойя и боязнь игл? Естественно.

С того события Эйприл предпочитает никогда не появляться в больницах. Слишком уж это больно.

А учитывая тот факт, что спустя полгода её отец нашел себе новую барышню и вообще словно удар ножом в спину. А Саммерс долго держалась.

И когда Джонатан Саммерс привёл в дом некую Дженнифер Янг, Эйприл лишь окинула ту привычным для всех хмурым взглядом и продолжила делать себе ужин. И даже когда её отец начал цепляться к её манерам, девочка лишь пожала плечами.

Но когда эта «Джин» заговорила, Эйприл взорвалась, словно вулкан Кракатау. Сильно и маштабно.

И её крики слышали все соседи, которые затем лишь кидали сочувственные взгляды в сторону девочки и с презрением тихо обсуждали между собой Джонатана и его новую «подружку».

И с тех пор отец даже не считался с мнением дочери. Вся любовь ушла к «Джен» или «Джинни», как любил её называть Саммерс.

И сейчас в голову врезаются мысли: «Может, судьба решила наконец-то помочь мне? Свести с людьми, которые по-настоящему меня любят?».

Чувство моря рядом успокаивает, но всё же заставляет насторожиться, почувствовав, как едва заметно приближается земля к ним, а точнее они к ней.

Голубая звезда взошла на заре и они поплыли за ней.

Только, похоже, эта новость не обрадовала лишь Эйприл.

Нос корабля рассекает волны. Пока Эйприл всё так же обращает внимание на нереид, что плавно скользят под водой прямо рядом с ними, приветливо маша своими призрачными руками.

Но когда Эйприл пытается в ответ улыбнуться, мифические духи испуганно останавливаются, дрожащими пальцами указывая вперёд, будто предупреждая об опасности.

— Что? — лишь шепотом спрашивает Эйприл коротко, затем уже теряя их из виду.

Она тяжело вздыхает, выпрямляясь. Переводит взгляд на приближающийся к ним остров.

Разворачивается. Смотрит.

— Что делаешь? — Эдмунд подходит медленно, чуть улыбаясь. Сохраняет предельное спокойствие, но Эйприл — нет.

— Стою, знаешь ли. Типа дышу, смотрю вокруг и вообще думаю, — она огрызается, закатывая глаза. Хмурит брови, поджимая губы.

— Перестань выделываться, — Эдмунд медленно и тихо подходит к ней, выгибая брови. Пускает тихий смешок, чуть улыбнувшись.

— Я этого и так не делаю, с чего мне переставать? — спрашивает хмуро, отвернушись. Раздраженно передёргивает плечами, кинув короткий взгляд в сторону черноволосого.

— Эйприл, с чего ты?.. — тихо спрашивает, пытаясь подобраться к ней поближе. Подходит со спины, аккуратно ведя руками по надплечьям девушки, из-за чего она тут же пытается отстраниться.

Певенси вовремя хватает её запястья, заставляя замереть. Пристально смотрит в её ледяно-голубые глаза, вынуждая её остановиться хотя бы на миг.

— Что тебе нужно, Эдмунд? — говорит с претензией, щуря глаза. Голос вроде и звучит в основном уверенно, но всё равно дрожит.

— Что сегодня с тобой не так? Я что-то неправильно делаю? — интересуется, ведя пальцами по её предплечью, а затем перескакивая на ключицу. Певенси едва заметно хмурится, сохраняя на лице странное выражение. Исподлобья смотрит на блондинку, не отрывая глаза.

— Отстань, Эдмунд, — отрезает, рывком высвобождая свои ледяные руки из его хватки. Быстрым шагом уходит, но парень снова хватает её за руку, резко разворачивая к себе и зачтавляя невольно сократить расстояние между ними.

— Что не так? — произносит тихо и учтиво, произнося каждое слово раздельно. Смотрит ей в глаза, получая в ответ один лишь лёд.

— Ничего, — снова произносит раздраженно, чувствуя руки Певенси на собственной талии.

Эдмунд внимательно разглядывает её голубые глаза, что вновь отречённо смотрят на горизонт. Вчера ему показалось, будто всё словно опять вернулось в норму. Но теперь…

Их отношения словно американские горки — то стремятся вверх, то снова возвращаются на фазу обиды.

Внезапно она застывает, отворачиваясь. Взгляд узких зрачков замирает на острове, что с приближением становится всё больше и больше.

И тогда она замечает призрачный голубой огонёк где-то на вершине. Продолжает смотреть, словно чувствуя что-то такое же родное, как и тогда, в пещере.

— Видишь этот свет? — спрашивает она завороженно. Смотрит пристально на точку, что постепенно становится всё больше и больше, а ещё тянет её, словно магнит.

— О чём ты? Эйприл, ты уверенна, что это всё происходит наяву? — Эд переводит взгляд на девушку, что сжимает собственный локоть ногтями другой руки. Она намеренно отворачивается от парня, несколько раз крепко сжав веки.

— Я не знаю, — честным и дрожащим голосом отвечает.

— Это всё в твоей голове, ты ведь понимаешь? — Эдмунд осторожно берёт её руку, поглаживая большим пальцем острые костяшки.

— Тогда я точно схожу с ума, — она в свою очередь пристально смотрит на загадочный огонёк вдалеке.

Она словно здесь, но в то же время будто давно уже мертва внутри.

Она отходит, моргая. Снова чувствует холод, снова чувствует её.

Эйприл отходит от поручней, пятясь. Понимает, что что-то определённо идёт не так, но решает просто заглушить приближающеесе зло.

— Эйприл? — встряхивает руками, хмурясь. Чувство всё не проходит, заставляя сделать еще один шаг назад.

Саммерс не понимает. Саммерс путается. Эйприл…

Это нереально.

Резко. Просто внезапный холод, захватывающий с головой — полностью, всецело, пугающе. Заставляя продрогнуть насквозь и оглушительно закричать.

А затем меч пронзает плоть насквозь, отчего девушка лишь прикасается пальцами к губам, по которым скатываются капли крови. Эйприл падает на колени, испуганно смотря перед собой.

Это всё в твоей голове, ты ведь понимаешь?

Только теперь понимает, ох как же…

Подскакивает на кровати, тяжело дыша. Вся в холодном поту, губы приоткрыты в немом крике, а обе ладони сжаты в кулаки.