Витёк и Амон-Ра гуляли по окрестности, Кажется, уже наступила весна.
- ...Знаешь, что, Амон? Прости, я за тебя голосовать не буду. Слыша такие речи друга, Амон не обиделся нисколько - в чём-то, он уже был, кажется, настоящий политик. Витёк не замедлил объясниться: - Боюсь я за тебя теперича, ох боюсь - ещё, не дай бог, политиков начнёшь понимать, растолстеешь, оборзеешь, чепухой их проникнешься, как с тобой после этого общаться?.. - Конечно, наш Президент молодец и никто не сомневается, но подумай: ведь просто так ничего не делается. Вдруг эти ушлые крючкотворы заставят что-то подписать, что-то исполнять, и повесят на тебя всех собак? - Не, не пойду. - успокоил его Амон. - и я слышал, политиков на должностях заставляют делать всякие ужасные вещи. Их заставляют покупать дома, квартиры, яхты! Говорить неправду! У них меняется состав крови. Кой-кто едет с ума. Поневоле неподозревающие попадают в среду, откуда возврата к нормальной жизни нет... Что с ними делают? Конечно, неплохо в принципе было бы узнать, (для блага, например народа), но я не желаю делать этого собственноручно, т.е. производить такой жестокий опыт на себе. Я не собираюсь самонадеянно колоть самому себе вакцину от бешенства, тем более что политику придумал не я! - Ну и молодец! - Только не знаю, каким образом теперь людей отвадить, - признался ему Амон. - Я уже в рамках предвыборной программы выступление с лекцией назначил. - Вон, уже подходят. ? Это я тебе помогу, - вызвался Витёк. - ...Вы пришли записываться в клуб любителей похоронных гимнов шестнадцатого века или немецких маршей тридцатых годов?.. - подошедшие развернулись и ушли.
- Не каждый однако, просто получает, такую популярность. Может, я стал известным? Может, я не политик, а актёр? - Какой ты известный актёр?.. Ты даже ещё не снимался во всяком говне. - Зато участвовал. Разве это не одно и тоже? - А последний мой предшественник, как я узнал, кандидат, долго не мучился, - он умер... сразу после выборов. - Что так сразу? - От счастья, разумеется.... Исключительно - От счастья.
- Сколько всего удивительного случилось! - голова треснет! - Знаешь, - сказал Витёк. - Чтобы ты не сходил с ума, я привёл тебе девушку. - Очень тебе благодарен, - отвечал Амон, - но она не одна, а с Колобчинским. - Подумаешь; он пожилой человек, может и уступить. - Знакомьтесь: ныне рад представить вам... - сказал профессор Колобчинский. - ...Знаем; это бакалавр. - Правда; Но сегодня это - Наполеон, а я Кутузов. - Кутузов никогда не уступал, - тихо сказал из-за спины Витька, слегка расстроенный Амон. - Насколько я припоминаю, хотя б по картинкам, вроде как бы Кутузов был одноглазым. - Что за вздор!.. дурацкие навязанные стереотипы! Да вы хоть знаете, дремучая молодёжь, что в жизни Кутузов никогда не носил повязки! - Но у него всё же был один глаз. - Неправда! У него НЕ БЫЛО одного глаза! - Профессор, ну как ни крути, Вы с 2-мя глазами недостаточно похожи на Кутузова. Давайте я вам помогу... приблизиться к историческому персонажу. - Не стоит, - Колобчинский задрал нос и удалился вместе со своим длинноногим Наполеоном. Он немного прошёл вперёд, и на него нагадила птица. - Чёрт, - с раздражением проворчал Колобчинский: - Совсем позабыл, что надо пропускать даму вперёд.
С того дня множество колобков сознательно решили сделаться тупыми. Во-первых, за это платят; до некоторых только сейчас дошло. Во-вторых, можно сделаться депутатом. И научный Комитет с удовольствием одобрил это дело. (Тому, что народные массы так вдруг обратились в новую религию нечего удивляться), ведь подобное выдвижение сразу назвали ожидаемым и желанным. Что оставалось делать? Провозглашая событие, сразу появилась команда тупой солидарности. Ведь 51 процент подумали и решили что это правильно, а оставшийся процент не-подумали и решили.
Посмотрев на всё с высоты человеческого незамутнённого рассудка, точно можно сказать одно; этот народ не нуждается в умственных упражнениях, но зато у него есть (и всегда будет) полное право на любую борьбу и всякий простор индивидуальности.
Если вы думаете, что этот случай единственный - то ошибаетесь. Ведь бог допускает, чтобы бред превращался в действительность. Дело рук провидения - воплощать самые сумасшедшие идеи в жизнь. (Кое-кому для этого не требуется никаких рук, ни высшего образования, а кому-то, на удивление - даже среднего... соображения)
Не стоит лишний раз говорить, что вся история закончилась благополучно: все любимые герои живы, и их не съели. Колобки вообще сильно запугали людей. Кроме гомосексуалистов, их царство-государство с той поры никто не посещал. За инициативу никого не наказывали. Даже профессор не пострадал, только его бросила жена (а она, оказывается, у него была), и завела себе любовника-клоуна, неистощимого на выдумки.
Адвокат пошёл в гору: он успешно защитил в суде группу пирожков-людоедов, и получил за это внушительный гонорар золотыми кольцами и испорченными кредитками. Пирожков, поедших студентов, он защищал даром.
Иные заинтересованные лица даже в принципе подумали уходить от образа суровых мужиков; природа колобков позволяет это; но об этом в свободном обществе говорить не принято.
Какая разница, собственно, из чего сделан всякий мыслящий носитель разума и что он из себя представляет. Главное - чтобы быть счастливым.
Может ли сделать человека счастливым политика? Человека... может, и может; но только не автономный, полноценный, самодостаточный шарик из теста. А счастливым его, вероятнее всего, делают войны, путешествия, чтение, и спорт; да ещё много всего, чего не в силах вместить произведение; и всё ради чего-то; да и слава Богу, лишь бы только не трогали остальной, отсталый мир. Они могут поучиться у нас разве что удачно нажимать на кнопочки. А вот как правильно гордиться своей исключительностью, нам их точно учить не надо. Пусть будут счастливы и люди и колобки!
Кончим за здравие!..
Послесловие
Средство победило?..
Честно признаюсь о том, что я бы не хотела, чтоб многие из моих знакомых читали эту книгу. - Некоторые сильно удивятся, другие составят неправильное мнение обо мне. Благодаря обилию образцов низкопробного юмора, количеству грубости, возможно, по принципу - подобное к подобному. Да и что можно сказать об авторе, в тексте которого целых 17 раз встречается слово "сортир", двадцать один раз - "придурок", и восемнадцать "урод", двадцать восемь - "идиот"! чрезвычайно часто, дерьмо, прошу прощения, и прочие, прочие образцы самой натуральной, как говорит моя мама, пошлятины. (Он ещё прошёл мою собственную цензуру. Собственная цензура - это вообще звучит смешно.) Если бы охарактеризовать всё ЭТО одним словом, то, наверное, оно было бы - Издевательство.
Тем же, кто запасся терпением, и не бросил творение где-то посередине, и имел удовольствие прочесть до конца, я попытаюсь объяснить свою точку, вернее, вначале буду стараться, а потом, как водится, начну валять дурака.
Средство - это то, чем мы пользуемся в борьбе за что-то, против чего-то; для чего-то, и зачастую именно оно оказывается в итоге сильнее смысла.
Винить мир в несовершенстве, конечно, не перестанут никогда, (и мы забыли, увы, что нас изгнали когда-то из совершенного мира...) В этом несовершенном мире, пытаясь найти средства борьбы, я хочу сказать как раз о них. Кто-то, на фоне преобладающего в жизни привычного нам негатива утверждает, что нужно во всём видеть хорошее. С одной стороны он прав. (Правда в таком случае убийца может легко сказать: Такой я человек; - плохой: что ж теперь? Посмотрите на меня иначе). И притом же, не является ли ошибкой избирать, выявлять, демонстрировать одну только из её сторон - дикую, абсурдную, грубую... искажённую; иногда чудовищную и безобразную, лишённую даже логики, но имеющую свидетельство неоспоримое - несовершенство, одно из видений его - жизнь, перенасыщенную именно средствами, но лишённую на беду её всякого смысла.
