- Меня больше уровень его интеллекта интересует, - буркнул Осёл, направляясь на поляну.

Увидев очередного визитёра, Лев улыбнулся. У них в цирке на таком длинноухом клоун катался. С удочкой.

- Видишь мешок?

- Вижу.

- Полный морковки.

- Не вижу.

- Уважаю, - Лев с такой силой шлёпнул Осла по спине, что тот присел. – Смотришь прямо в корень. Не то, что некоторые. Так вот, мешок осенью набьем морковкой. Для тебя. Но выборы завтра, и в случае неблагоприятного исхода, сам понимаешь, вся морковка достанется Зайцам.

- Понял, - кивнул Осёл и резво потрусил по тропинке, обрадовать Ослиху.

- Ну как? - преградил ему дорогу Кабан.

- Глобально мыслит. А как доходчиво излагает! – закатил глаза Осёл.

- Ни хрена не понял, - потряс головой Кабан.

- Слух прошёл, ты под Медведя копаешь, - буркнул он, уставившись маленькими глазками на Льва. - Давай конкретно, что я буду с этого иметь?

- Дуб, - Лев похлопал по стволу лапой.

- И чё?

- В городе слухи ходят, спилить собираются. Поможешь, дуб твой. Хочешь, ешь жёлуди, хочешь, продавай.

- Замётано, - согласился Кабан, обошёл вокруг дерева и направился домой, прикидывая, как получше распорядиться свалившимся на него богатством.

- Деловой, - хрюкнул он, увидев Лису. – Можно договориться.

Рыжая задумчиво покрутила хвостом, переглянулась с Волком и направилась ко Льву.

- Мне бы хорошего помощника или помощницу, - сказал Лев, глядя на Лису. – Которая знает здешние порядки.

- Я, конечно, не напрашиваюсь, - скромно потупилась рыжая.

- Вот и хорошо, - Лев задумчиво почесал гриву. - А ты Волка не видела?

- Так в кустах сидит, стесняется, - крутанулась Лиса. - Сейчас позову.

- Я слышал, жалуются на тебя, - посмотрел на Волка Лев.

- Так ведь без строгости нельзя.

- Согласен. Будешь старшим по лесу. То же самое, но по закону. Как думаешь?

- Думаю, надо прям сейчас и проголосовать, - щёлкнул зубами Волк. – Чего резину тянуть.

- А Медведь?

- До пасеки далеко. Даже если ему весточку Сорока на хвосте принесёт – не успеет.

- Ну, если так, - согласился Лев. – С кем мне ещё встретиться?

- А зачем? – ухмыльнулся Волк. – Тут неподалёку стадо Баранов пасётся. Им покажи новые ворота, да пообещай, что за ними поляна с замечательно сочной травой, они хоть за кого проголосуют.

Через час звери собрались на полянке. Льва единогласно выбрали царём. На всю оставшуюся жизнь. Один Ёж проголосовал против, да и Медведь пока ещё не вернулся.

Баран в волчьей шкуре

Жил-был Баран.

Однажды отбился он от своего стада и угодил прямиком в волчью стаю. Окружили волки Барана, глаза горят, с оскаленных морд слюна капает.

«Пришёл мой последний час», - понял несчастный.

Зажмурился, стоит, не дышит. Вдруг как получит затрещину. Открыл глаза, а рядом Вожак.

- Братцы, так ведь это тоже волк! - закричал Вожак.

У Барана от удивления глаза на лоб полезли, но молчит.

- Посмотрите, - продолжал Вожак. - Шкура у него серая, морда и четыре ноги.

- А рога? – раздался голос из стаи.

- А вот личной жизни попрошу не касаться, - осадил любопытного сородича Вожак и снова стукнул Барана по загривку. – Так ты Волк или как?

- Волк, Волк, - торопливо заблеял Баран.

- Ну, что я говорил, - довольный Вожак оглядел стаю. – А вы - баран, баран. Еда. Какая еда? Это наш заблудший товарищ, и от него нам будет большая польза

И стал Баран с волками жить. Поначалу боялся, вдруг кто в нём Барана признает, но постепенно успокоился, волки тоже люди и с ними договориться можно. Он даже подвывать попробовал, да не в той тональности получилось.

Прошло несколько дней. Подошёл к Барану Вожак.

- Слушай, стая волнуется. Странный ты, говорят. Свежую косточку ни разу не обглодал. Траву ешь. Может ты, как бы это помягче выразиться, скрытый вегетарианец?

- Что вы, - перепугался Баран. – Я самый настоящий Волк, только зубы у меня немного стёрлись, не могу мясо жевать. – И разинул рот.

- Действительно, - пробормотал Вожак, рассматривая Бараньи челюсти. – Но чтобы этот вопрос раз и навсегда закрыть, пойдёшь с нами на охоту.

- И что я там буду делать? – удивился Баран.

- Проберёшься в стадо, найдёшь овцу пожирнее и пригласишь прогуляться в ближайший лесок. Или ты против?

- Да я за нашу стаю последнюю шкуру отдам! - рванул клок шерсти на груди Баран.

С тех пор жизнь в волчьей стае наладилась. Баран важным стал, на Волков покрикивать начал. Ещё бы, главный кормилец. От самого Вожака ему сплошной почёт и уважение.

Наступила осень, потом выпал снег. Отары перегнали в тёплые овчарни с крепкими воротами. Волчья стая в глубь леса перебралась; и теплей, и лесную мелочь на пропитание легче достать.

А однажды Баран пропал. Волки только недоумённо лапами разводили. Наверно, отправился в одиночку охотиться. А жаль, хороший был загонщик.

Просека

Это был совершенно новый и очень трудолюбивый бульдозер. Сияла в лучах солнца свежая краска, блестели, отливающие небесной голубизной, стёкла. Его не успели спустить с конвейера, а он уже рвался в работу, мечтая сделать какое-нибудь большое, полезное дело. Проверяя мощный, замечательный мотор, он ещё на сборке, представлял свой первый трудовой подвиг: разровняет разделяющую соседей гору или проложит сквозь непроходимые дебри широкую дорогу, в крайнем случае - засыплет какую-нибудь бездонную пропасть.

Все сразу увидят, как много он сделал, и, конечно же, скажут: - Ах, какая нужная у нас машина. Ну, просто замечательная машина. - И обязательно наградят; например, свежим машинным маслом.

Но время шло, а великие стройки почему-то не начинались. Дела вокруг происходили большей частью мелкие, незначительные: перетащить мусорный бак, срезать кочку, засыпать ямку. Так себе работа, совсем даже не героическая. Одно успокаивало: перетрудиться на такой работе было трудно, практически невозможно; зато горючим снабжали регулярно, так что жизнь шла не хуже, чем у других.

Понемногу наш бульдозер успокоился, заматерел, краска на кабине потускнела, а местами и облупилась. Стёкла стали серого цвета, и их приходилось постоянно протирать.

И всё же, однажды, молодость напомнила о себе. В тайгу, для прокладки магистрали, набиралась автоколонна. Правда, условия обещали далеко не курортные; солярка, говорят, стыла на морозе, да и выходные частенько отменялись. Наш бульдозер хорошенько подумал и решил остаться дома, мудро рассудив, что нет смысла отправляться к чёрту на кулички заниматься тем же самым. Кроме того, по его мнению, здесь он единственный тащил на себе основной груз забот, и считал себя незаменимым. Найти причину, оправдывающую и объясняющую твои действия, всегда очень легко. Ещё легче в неё поверить.

А тут ещё один пустячок. Во время очередного ремонта, по ошибке, ему поставили слишком большой нож. Теперь он плохо видел, что срезает. По бокам и далеко впереди всё лежало как на ладони, а посмотреть вниз, прямо перед собой, - никак. Знать-то, что делает, он знал, но конкретно видеть, на что наезжает, увы, не получалось. Лишь в зеркале заднего вида отражалась широкая чёрная полоса, которую он оставлял за собой, и которой очень гордился.

Время мечтаний давно прошло, и теперь Бульдозер каждый день ровнял, планировал, сгребал, чётко следуя планам и указаниям, ни на сантиметр, не отступая в сторону, а если что-нибудь постороннее, случалось, и попадало под его гусеницы, так-то были, по его убеждению, издержки производства.