Утро началось как обычно – ненавистный будильник выдернул меня из сна. На этот раз сон мне снился счастливый. Видимо, для разнообразия. Я был палочкой в тетрисе. Той самой, из четырёх кубиков. О, как меня любили игроки! Не то, что Марио. Да, было такое. Мне однажды приснилось, что я Марио из игры. Как ни странно, я часто во сне вижу себя героем компьютерных игр. Однажды видел себя в НФС, так у меня реально не было лица. Как Стиг в Топ-Гире, полностью закрытый шлем и ничего больше.

На этот раз пробуждение было тяжёлым. Понедельник… и кто только их придумал? Сложно, например, сделать так, чтобы в понедельник рабочий день начинался с обеда? Ведь всё равно вся страна до полудня некоммуникабельна.

Так, не проснувшись до конца, пробираюсь на цыпочках на кухню и вполглаза делаю себе чашку растворяшки. Вот теперь, вроде, пошла загрузка. Могу уже почистить зубы, помыться, побриться…

Пока ёрзаю электробритвой по щекам, смотрю погоду за окном. И начинаю волноваться. Что-то с машиной не то. Как-то она неправильно стоит.

Бросаю всё, мгновенно, забыв про тишину, сую ноги в штанины, а руки в рукава, накидываю куртку и сбегаю по лестнице, забыв про лифт. Так и есть! Блин! Блин!!! Блин!!!!

Мой любимый «Лансер», за который ещё год платить, кургузо раскорячился тормозными дисками на кирпичах. Сняли все четыре колеса, суки! Да ещё и разбито боковое пассажирское стекло. Заглядываю… так и есть. Точнее, нет. Нет магнитолы. Классная, сенсорная. Месяц, как поставил. Двести баксов, между прочим.

В сердцах падаю грудью на капот и начинаю молотить кулаками. Сволочи! Козлы! Суки!.. Стоп. Хватит. А то кроме прочих неприятностей ещё и капот помну. Уже помял. Блин! Да что за день!

Пока еду в метро, появляется время прикинуть, что делать дальше. Почему-то, когда за рулём, думать неудобно. Вроде, и дорога привычная, и машина настолько хороша, что почти сама едет, за руль лишь для гаишников держусь. А вот не идёт мысля в голову. А тут сел, глаза прикрыл, плеером уши заткнул, сиди, думай.

Придётся просить сегодня аванс. И то, вряд ли дадут. Не принято у нас. Десятого получка, двадцать пятого аванс. И всё. А сегодня тридцатое. Ну, не объяснишь же начальству, что все деньги прошопили. Даша ещё эта. Каждый месяц по два раза у неё праздник. День покупателя, блин. А то, что не откладывается ни копейки, это фигня.

Стекло ещё. Магнитола-то, хрен с ней. Старую поставлю на крайний случай, ну или так покатаюсь, пока новую не куплю. Но стекло. Календарь перешагивает с октября на ноябрь, того и гляди снег пойдёт. А я такой, как в Сочи, ага.

Нет, не получится у меня аванс выпросить. В этом месяце пятеро в базе остыли, продажи упали почти на четверть. И отчёт по третьему кварталу ещё не готов. Отчёт, чёрт! Это же октябрь. Не одинэсовский же им предоставлять. Тогда вообще уволят.

Ну, выгонят, хоть расчётные получу, колёса поставлю. Нет, конечно. Это я уже от безысходности. Юмор висельника. Колёса ладно, на крайняк летние надену. Не Сибирь всё-таки. Покатаюсь и так. Но стекло. Сейчас приеду, первым делом стёкла на Лансер загуглить надо.

– Станция «Чистые пруды». Переход на станцию «Тургеневская».

Ну вот. Чуть не проскочил. Вскакиваю, делаю рывок к дверям и упираюсь в ближайшую спину. Почти все выходят. Неудивительно, людям на работу. Вот за что я ненавижу метро. Теперь ещё десять минут пингвиньим шагом до эскалатора, потом опять всю дорогу нюхать чьи-то подмышки. Хорошо, хоть осень. Придётся вдыхать пыль чужих пальто и курток. Ну, или дезинсекторские духи какой-нибудь продавщицы. Никакого личного пространства. Машина! Блин! Какие сволочи всё-таки. А я её так люблю. Ну и что, что ей уже десять? Не восемнадцать же. Зато брал в идеальном состоянии, да и сейчас она гоняет как болид. Ну, то есть, гоняла, пока колёса не сняли.

– Привет.

Димка, охранник, кажется, как-то ехидно улыбается сегодня. Киваю и почти бегом прохожу мимо. Такое ощущение, что все уже всё знают, и лишь делают вид, что учтиво здороваются. А глаза хитрые-хитрые. Думают, небось, вон, Кирилл пешком пришёл. Колёса с машины ночью скоммуниздили, стекло расфигачили. Лошара!

Голова непроизвольно уходит в плечи, походка становится деревянная… Стараюсь как-то расправиться, но проходит несколько секунд, и я снова в позе нашкодившего пса.

– Здравствуйте.

В кабинете уже все на местах. Подхожу к каждому и пожимаю руки. Обязательная процедура. Попробуй, просто кивни. Обидишь на всю жизнь. Вот что за гопнические привычки? У каждого ведь высшее образование, а ведут себя, как в подворотне. Ещё бы семечек предложили.

Сажусь за свой стол и включаю комп. Так. Скорее сделать рабочий вид. ИБД. Имитация бурной деятельности.

У меня удобное место, возле окна. Чёрт, ещё вчера прямо под ним стоял мой «Лансер». Я в любой момент мог на него посмотреть. А сейчас… Пустое место на парковке, как вырванный зуб.

Пока система грузится, осматриваюсь. Вон Виталий Аркадьевич. Тщательно отжимает в чашку чайный пакетик. Всегда он так. Выжмет его досуха, только что не высосет остатки, и кладёт на блюдечко. Вообще, что он у нас забыл? Мужику пятый десяток. А он сидит среди двадцатилетних «почтимосквичей», будто так и надо. Или уже ему полтинник? Как-то никогда не задумывался. А сам он разве скажет? Тихушник. Слова лишнего не вымолвит. Так и сидит молча второй год. И как его Денис Евгеньевич на работу взял? А главное, как эйчары пропустили? Такому самая дорога где-нибудь вахтёром чаёвничать, так нет. Целыми днями молчит или вполголоса всех ругает. Клиентов за маленькие объёмы, компьютер свой за то, что не может в нём разобраться. Сотрудников в курилке просто за то, что они есть.

Или вон, Анжела Олеговна. Она типа мой начальник. Старше меня на год и тупая, как шар для боулинга. Единственное, что умеет, это булками своими по кабинету вертеть, да сиськами трясти. Через них, небось, и в главнюки выбилась. Говорят, под неё специально должность открыли – начальник группы бытового оборудования. Хорошо, что её сейчас нет. На пятиминутке. И главное, все ведь всё знают. Когда она на той неделе со своей пятиминутки пришла с пыльной коленкой, даже самые наивные сомневаться перестали.

Единственный, кто мне здесь симпатичен – Борька. Огромный бородач, живущий в своём углу, между двух кактусов. Борька выпивает в день не меньше двух литров растворяшки, выкуривает пару пачек сигарет и никогда не вступает ни в какие споры. Спокойный, как его соседи кактусы. Никто никогда не знает, чем он там занимается. Вроде как отвечает за связь и вообще сеть. Но человек хороший, добродушный.

Может, у него до получки попросить? Нет, бесполезно. Борька на ипотеке.

– Кирилл, а чего это я сегодня твою машину на стоянке не видела?

Это Бэлла. Ну и имечко. Как в сауне. Вредная. Сейчас обязательно подколет. И не факт, что по-доброму. Язычок у неё – ого-го. Стоит в дверях, шарф свой трёхметровый разматывает и всех так внимательно оглядывает. От Бэллы даже Виталий Аркадьевич иногда огребает по самое не балуйся. Как сказанёт…

– Здравствуй, Бэлла.

– Так чего машины-то нет? Угнали что ли?

– Типун вам, девушка, на ваш великий и могучий русский язык, – отвечаю. – Никто её не угонял.

– Ну, допустим, он у меня не совсем русский.

Бэлла кичится, что папа у неё живёт в Израиле, но сама почему-то на историческую родину не спешит. И что ей ответить? Может, просто уткнуться в монитор? Вон, Винда загрузилась. Кстати, почту надо проверить.

– Так где машина, Седловой?

Склонилась надо мной, только что на моник не легла. Делаю угрюмое лицо и начинаю ожесточённо ёрзать мышью.

– Опять что ли Дашка твоя деньги тратить поехала? – с сарказмом предполагает она. – Эх, Седловой, Седловой, ты не дружишь с головой.

– Тоже мне, Ахмадуллина, – бурчу в ответ.

Бэлла картинно хохочет. Потом наклоняется и почти на ухо, но громко, чтобы весь кабинет слышал говорит: