Стремление Армении сформировать связи с США и ЕС (в 2010 году начаты переговоры об ассоциации) разрушили всё растущие разногласия между Москвой и ЕС, в сентябре 2013 года президент С. Саргсян объявил об отказе страны продолжить сближение с ЕС в пользу Евразийского экономического союза (ЕЭС) под доминантой России.
Это не могло не оказать влияние на внутреннюю политику Армении, связанную с демократией и правами человека. Сообщение председателя Хельсинкского комитета Армении Аветика Ишханяна, программы «Улучшение обсуждения политики безопасности Армении» и Армянского института международных отношений и безопасности под названием «Положение прав человека в Армении: систематические проблемы в свете старой и новой конституции» () начинается с констатации, что чаще всего на права граждан Армении покушается исполнительная власть, особенно её силовые структуры. При таких обстоятельствах человека защищает не закон, но служебный статус и финансовые возможности (здесь приведены примеры, что часть членов парламента и министров в то же самое время занимаются и предпринимательством). Власть в Армении означает не только управление, но и доходный бизнес.
Ухудшающуюся ситуацию в области прав человека констатировали и участники организованного 20 октября 2016 года в Вашингтоне форума, посвящённого теме политики в Армении, на котором свои сообщения зачитывали представители Хельсинкского комитета Армении, «Transparency International», «Human Rights Watch», Национального фонда в поддержку демократии, Ассоциации адвокатов Америки, юридического факультета Университета Джорджа Вашингтона. В качестве основных причин опять-таки указаны системный характер коррупции, слияние бизнес и политических элит, отсутствие системы независимых судов и сильная зависимость от авторитарной России.
Во время посещения Армении в августе прошлого года политолог из США, философ, председатель редакционной коллегии журнала «The American Interest» и автор знаменитого эссе «Конец истории» Фрэнсис Фукуяма в интервью «The Armenian interest» назвал плохое качество государственных институтов, вызванное коррупцией, одной из крупнейших проблем Армении. Тесные связи с Москвой не помогают в решении проблемы, так как в России действует такая же система. По оценке Ф. Фукуямы, в распространении цивилизационных ценностей и балансировании влияния Москвы большую роль могла бы сыграть диаспора.
Философ привёл в пример Эстонию – множество эстонцев после падения Берлинской стены потянулись в США и Западную Европу, там получили образование, сделали успешные карьеры и вернулись, когда общество Эстонии стало демократическим. Так и для Армении её многочисленная диаспора может стать источником человеческого капитала и знаний.
Однако для этого всё равно нужен стимул. Армянский ежедневник «Haykakan Zhamanak» в номере от 28 января этого года, размышляя о зрелости государства, указал, что им могли бы стать свободные выборы, уменьшившийся масштаб коррупции и эмиграции, конкурентоспособная экономика, отделённые от бизнеса чиновники, а также суды, вершащие хоть какую-нибудь справедливость. Настоящая классика переходного периода.
К сожалению, и «Haykakan Zhamanak» признаёт, что за почти 30 лет независимости Армения пока что не может сдать этот экзамен, потому что для её власти зрелость государства не является важным вопросом.
Eldar İsmailov
Гибель Ибрагим-Халил-хана и расследование дела о его убийстве
Предлагаемая вниманию читателей статья представляет собой выдержку из работы автора, опубликованной в 2014 г. в нескольких номерах международного журнала «Кавказ Глобализация»[16].
Основными источниками при написании статьи послужили как 2-й и 3-й тома «Актов, собранных Кавказскою Археографическою комиссиею», широко известных азербайджанским исследователям, так и менее известная фундаментальная работа генерал-лейтенанта Павла Осиповича Бобровского «Истории 13-го Лейб-Гренадерского Эриванского Его Величества полка за 250 лет (1642-1892)» (Санкт-Петербург, 1893).
А между тем, труд Бобровского содержит ряд ценных фактов, извлеченных автором из архивных документов, в частности из документов архива штаба Кавказского военного округа. Так, именно с помощью этой работы была установлена точная дата гибели Ибрагим-Халил-хана – он был убит в ночь на 27 мая 1806 г., в то время как многие исследователи, без ссылок на источник, обозначают ее днем 18 июля 1806 г.
Подписание Куракчайского трактата не отгородило владения Ибрагим-Халил-хана от активных военных действий 1-й Русско-персидской войны 1804–1813 гг. Для русского командования было очевидно, что первый удар персидской армии, сконцентрировавшейся за Араксом, будет направлен на Карабахское ханство. Поэтому, сразу после заключения трактата крепость Шуша была занята шестью ротами 17-го Егерского полка (не более 300 егерей) с тремя орудиями и 30 казаками под командованием майора Лисаневича. А уже в июне 1805 г. персидские войска перешли через Аракс и начали активные военные действия в Карабахе[17].
В сложившейся ситуации в окружении престарелого Ибрагим-Халил-хана сформировалось два противоположных лагеря знатнейших карабахских беков. Сторонники русской ориентации сгруппировались вокруг старшего сына Ибрагим-Халил-хана – Мухаммед-Хасан-аги, которому в силу Куракчайского трактата Россия гарантировала наследование Карабахского ханства и который неоднократно во главе карабахской конницы принимал участие в военных действиях против персидских войск. Сторонники персидской ориентации во главе с двоюродным братом Ибрагим-Халил-хана – Мирза-Али-беком и его племянником Февзи-беком – активно поддерживали связь с другим сыном Ибрагим-Халил-хана – Абульфат-агой, который возглавлял передовые персидские отряды в армии Аббас-мирзы.
С неожиданной смертью в ноябре 1805 г. Мухаммед-Хасан-аги Россия лишилась своего основного сторонника в окружении Карабахского хана. Князь Цицианов в своем рапорте императору Александру I называл генерал-майора Мухаммед-Хасан-агу «наипреданнейшим и вернейшим рабом» императора, со смертью которого, князь Цицианов «лишился лучшей опоры для Карабага, какой всегда от него ожидал». В то же время у российских властей появилась еще одна возможность влиять на окружение Ибрагим-Халил-хана посредством выбора и утверждения нового наследника, которым согласно Куракчайскому трактату должен был бы стать старший сын генерал-майора Мухаммед-Хасан-аги. Однако к концу 1805 г. значительную партию своих сторонников в среде карабахских беков удалось собрать вокруг себя второму сыну Ибрагим-Халил-хана – генерал-майору Мехти-Кули-аге[18].
К тому же Мехти-Кули-ага возглавил в декабре 1805 г. отряд карабахской конницы из 350 человек, который присоединился к войскам под руководством самого князя Цицианова в Ширванском ханстве. Заключив 25 декабря 1805 г. трактат с Мустафа-ханом Ширванским о присоединение Ширванского ханства к России, князь Цицианов 9 января 1806 г. во главе своих войск направился в Баку. Но, получив известия о действиях в Карабахе Абульфат-аги, Мирза-Али-бека и Февзи-бека, князь Цицианов карабахскую конницу во главе с Мехти-Кули-агой отправил назад в Шушу. В своих письмах Ибрагим-Халил-хану, Мехти-Кули-аге и майору Лисаневичу князь Цицианов объяснял это «слабым управлением» престарелого хана, с поручением Мехти-Кули-аге служить своему отцу «помощью в истреблении изменников»[19].
Летом 1806 г. продолжились активные военные действия в Карабахе. Им предшествовали гибель 8 февраля 1806 г. под стенами Бакинской крепости главнокомандующего в Грузии генерала от инфантерии князя Павла Дмитриевича Цицианова и убийство в ночь на 27 мая 1806 г. близ Шуши карабахского правителя генерал-лейтенанта Ибрагим-Халил-хана Джеваншира.
Получив известие о смерти князя Цицианова, командовавший войсками в азербайджанском Памбаке генерал-майор Петр Данилович Несветаев приехал в Тифлис и написал приказ о своем вступлении в командование войсками в Закавказье. Одновременно временным главнокомандующим в Грузии считался командующий на кавказской линии генерал-лейтенант Григорий Иванович Глазенап, находящийся в Георгиевске, и отдававший оттуда приказания генерал-майору Несветаеву. Новым главнокомандующим в Грузии 2 июня 1806 г. был назначен генерал от инфантерии граф Иван Васильевич Гудович (1806–1809 гг.), но его прибытие в Тифлис ожидалось не ранее июля или августа 1806 г.[20].
