Такой же позиции придерживался и зять Ибрагим-Халил-хана – Селим-хан Шекинский, который в своем письме Елисаветпольскому коменданту утверждал, что причиной переписки Ибрагим-Халил-хана с персами стали действия майора Лисаневича по отношению к нему: «… майор Лисаневич, Грузин Милахвар и Карабагский мелик Джимшид сделали между собою совет и покойного Ибрагим-хана убили с служителями своими и сестру мою поймали; хотя узнали ее, но убили. Хотя покойный тот хан имел переговоры с Персиянами, огорчен будучи поступками майора Лисаневича, но надлежало делать по преданности и подданности того хана, поелику он сдал вам крепость добровольно и без войны, отклонясь от Магометанского государя, и давал дань и провиант…»[31].
А вот как описывает эти события последний визирь Карабахского ханства Мирза Джамал Джеваншир: «Весною того же 1806 года кызылбашское войско вновь стало переправляться [через Аракс] в Карабаг. Тайно были посланы люди к Ибрагим хану, чтобы уговорить и обнадежить его [со стороны Ирана]. Для оказания сопротивления столь сильному врагу в Карабаге не было никакого войска, кроме отряда егерей майора Лисаневича. Илаты и деревни Карабага могли быть растоптаны [вражескими войсками], и помимо того, наступило время жатвы хлебов. Поэтому Ибрагим хан счел нужным внешне быть обходительным с кызылбашами, ставя обо всем в известность майора. Майор же твердо уверял его, что скоро прибудут войска высокого государства России. Но в действительности прибытие их сильно запоздало. [Между тем] кызылбашские войска подошли к крепости на два фарсаха. [Тогда] Ибрагим хан переселил свою семью, находившуюся в Ханбагы, в местность близ крепости. Некоторые злонамеренные люди так наклеветали на него майору, что последний ночью с отрядом воинов отправился к его жилищу, где по злой воле рока и был убит Ибрагим хан вместе с некоторыми членами своей семьи и приближенными лицами»[32].
Косвенно фактом как минимум превышения майором Лисаневичем своих полномочий может служить отношение главнокомандующего войсками в Грузии графа И.В. Гудовича на имя министра военно-сухопутных сил Сергея Кузьмича Вязмитинова от 21 августа 1806 г.: «По рапортам, мною полученным от командующего войсками в Грузии ген.-м. Несветаева, открывается, что 17-го Егерского полку подполковник Лисаневич и бывший с ним майор Джораев, без побудительных причин, с отрядом егерей учинили нападение на Ибрагим-хана Шушинского, который, не имев при себе войска, кроме прислужников 35 чел. мужеска и женска пола и 1 жену с 3 малолетними детьми, находился по сю сторону кр. Шуши близ садов, на горе без всякого укрепления, и сам вышел из палатки навстречу отряда, не сделав ни одного выстрела; но егеря начали стрелять и колоть штыками, где Ибрагим-хан убит и все бывшее с ним имение досталось в добычу учинивших нападение». Далее граф Гудович сообщал, что все эти сведения, основанные на письме Мехти-Кули-аги и на донесение шушинских старшин, подтверждаются шефом Троицкого мушкетерского полка генерал-майором Петром Фёдоровичем Небольсиным. В связи с чем граф Гудович счел необходимым «нарядить произвести формальное следствие, дабы показать чрез то наипаче родственникам оного Ибрагим-хана и прочим покорившимся народам, что сила законов и правосудие Е.И.В. нигде не дают места преступлениям и доставляют всегда справедливую защиту»[33].
Следствие над подполковником Лисаневичем было поручено комиссии под председательством непосредственного начальника Лисаневича – шефа 17-го Егерского полка – легендарного полковника Павла Михайловича Карягина; в состав этой комиссии вошли также подполковник 17-го Егерского полка Котляревский и майор Троицкого мушкетерского полка Рени.
Вот как кратко описывает ход следствия автор известной «Истории 13-го Лейб-Гренадерского Эриванского Его Величества полка за 250 лет» генерал-лейтенант Павел Осипович Бобровский: «… Карягину, не успевшему отдохнуть и оправиться от болезни, которую он страдал в походе, нужно было ехать в г. Шушу. Лисаневич обвинял Карягина в пристрастии, жаловался, что он оклеветал его и просил дело перевести в Тифлис, с чем однако не согласился граф Гудович. Подполковник Котляревский, как видно, принял сторону Лисаневича и наделал своему шефу дерзостей. Карягин, опасаясь насилия (выделено нами – Э.И.), вынужден был уехать из Шуши в Елисаветполь. Граф Гудович нашел необходимым отозвать Котляревского в Тифлис, предписав Карягину принять в свое ведение обязанности коменданта Шуши и начальство над войсками, расположенными в Карабаге, и продолжать следствие. Надо полагать, что Карягин по своей натуре, с военной точки зрения, считал образ действий Лисаневича в Шуше не безукоризненным, что собственно и возбудило негодование Лисаневича, поведение которого в отношении к Ибрагим-хану нельзя считать безупречным»[34].
П.О. Бобровский в своем труде по истории 13-го Лейб-Гренадерского Эриванского полка широко использовал документы архива штаба Кавказского военного округа. Но более подробно на страницах своей книги на основании чего пришел полковник Карягин к выводу о «не безукоризненных» действий Лисаневича в Шуше и «не безупречном» отношении к Ибрагим-Халил-хану автор описывать не стал.
Не стал генерал Бобровский и более подробно рассказывать о конфликте Карягина с Лисаневичем и Котляревским, завершив свои описания этих событий лишь следующим абзацем: «Все эти обстоятельства, как видно, сильно потрясли честного и благородного полковника Карягина, здоровье которого было надломлено от чрезвычайных трудов в беспрерывных походах. Он заболел серьезно лихорадкою, которая скоро перешла в гнилую горячку, сведшую его в могилу. Карягин умер 7-го мая 1807 года»[35].
И только после смерти полковника Карягина «из обстоятельств дела обнаружилась невинность Лисаневича в насильственном убиении Ибрагим-хана и главнокомандующий во всеподданнейшем представлении, “убеждаясь истиною”, просил Государя о сложении ответственности с Лисаневича, который служил всегда с отличием и ревностью»[36].
На это решение главнокомандующего в Грузии генерала от инфантерии графа Гудовича не повлияло ни первоначальное разведывание генерал-майора Небольсина, которое подтверждало, что Лисаневич с Джораевым «без побудительных причин» напали на Ибрагим-Халил-хана, ни его же мнение о том, что этот поступок «нимало не соответствует ни долгу, ни званию чиновников»[37].
Не повлияли на решение главнокомандующего также и выводы покойного полковника Карягина, к которым он пришел в ходе следствия над подполковником Лисаневичем, и согласно которым, как было уже отмечено выше, Карягин считал образ действий Лисаневича и его поведение по отношению к Ибрагим-Халил-хану не безукоризненным и не безупречным[38].
Так было закрыто дело об убийстве Ибрагим-Халил-хана Карабахского.
Elmira Təhməzova
QARABAĞ MÜNAQİŞƏSİ HAQDA
Tarixən Azərbaycan torpaqlarına göz dikən ermənilərin doğma yurdumuza təcavüzündən bu gün 30 il ötür. 1988-ci il fevralın 22-dən hələ də bitməyən ədalətsiz savaş başladı. Bu gün doğma Azərbaycanımızda elə bir şəhər, elə bir kənd, elə bir ailə tapmaq çətindir ki, orada adi məişət söhbətləri, (atəşkəs olmasına baxmayaraq) hər gün sərhəd kəndlərimiz atəşə tutulur. Insanlar həlak olurlar. Sərhəd zonasında yaşayan əhali silahlı atışmaya məruz qalırlar. Həyat normaları pozulur.
Deyirlər ki, Qarabağ problemi 1988-ci il fevralın 13-dən başlayıb. Tarixi mənada bu doğrudur. Doğurdanmı bu hadisələr o gündən başlayıb. Bəs ondan əvvəl bir qrup azərbaycanlı gəncin döyülməsi və həkimə müraciət etdikdə, bura erməni rayonudur, biz türklərə xidmət etmirik deməsi buna bariz sübut deyilmi? (gənclər Sırxavənd kəndindən idi)
Hamı vəziyyəti bilə-bilə, duya-duya susurdular. Lakin hər dəfə də bu barədə söhbət düşəndə belə deyirdilər: yola verin, deyərlər ki, milli məsələni qaldırırsınız. Erməni liderləri isə istifadə edərək öz sərsəm fikri və ideyalarını daha geniş yaymağa başlayırdılar. Belə ki, 1988-ci ildə erməni separatçılarının qısa müddət ərzində qazandığı uğurların əsas səbəbi Moskvadan aldıqları genişyönümlü dəstək olsa da, rəsmi Bakının nümayiş etdirdiyi susqunluq və laqeyd münasibət də məlum proseslərin nəzarətdən çıxmasını şərtləndirdi. Prosesin baş verdiyi ilk günlərdə vilayətin erməni əhalisində böyük qorxu hissi var idi. Onlar hələ də Azərbaycana qarşı birbaşa çıxış etməkdən qorxurdular. Hətta Ermənistandan gəlmiş saqqallılar onları zorla, döyə-döyə mitinqə gətirəndə də oranı yarımçıq tərk edirdilər. Əgər Azərbaycan rəhbərliyi vəziyyətə müdaxilə etsə və vilayət ərazisində əsrlər boyu yaşayan yerli azərbaycanlı əhalinin düşmənin müqavimətinə qarşı səfərbər olmasını təmin etsəydi, separatçılığın qarşısını elə fevralın birinci həftəsində almaq olardı.
